Иоланда — дочь Черного корсара - Сальгари Эмилио (полная версия книги txt) 📗
Глава XXXIII
Между пулями и огнем
Потерпев неудачу, испанцы поняли, что овладеть зданием, в котором засели шестьдесят отчаянных людей, будет нелегко, и не возобновляли больше наступления.
Первый день прошел относительно спокойно, но противник явно решил взять корсаров измором. Делалось все, чтобы помешать им разжиться по соседству, если не продовольствием, то хотя бы водой.
Осаждавшие и ночью разжигали множество костров, чтобы дать понять осажденным, что за ними ведется неотступное наблюдение.
Второй день тоже прошел без перемен. Несколько выстрелов из пушки по баррикаде, редкая пуля, пущенная в направлении окон, и больше ничего.
Пьер Пикардец начал беспокоиться. Корвет должен был уже добраться до острова святой Екатерины. Его задержка свидетельствовала скорей о том, что он не нашел там кораблей флибустьеров.
Как действовать дальше?
Испанские лепешки кончились, фляги опустели, и жажда при царившей вокруг жаре давала знать о себе гораздо больше, чем голод.
— Плохо дело, — ворчал Кармо, выглядывавший в окно в надежде увидеть, что испанцы снимают осаду. — Надо же было так вляпаться. Если не сообразим, что делать, то сдохнем от голода и жажды.
Пожилые и наиболее авторитетные флибустьеры уже предлагали предпринять вылазку, но Пьер, все еще не терявший надежды, решительно воспротивился, считая эту затею слишком рискованной.
— Шестьдесят человек без пушек и аркебуз ни за что не одолеют пятьсот вооруженных солдат, — сказал он в ответ. — Подождем еще. Может, нам придут на подмогу.
С наступлением сумерек Кармо и Ван Штиллер, следившие за осаждавшими, заметили среди них какое-то необычное движение.
Число солдат, особенно аркебузиров, увеличилось и к четырем пушкам была добавлена еще одна.
— Гм!.. — пробормотал француз, покачивая головой. — Боюсь, что ночь будет беспокойной.
Вызвав Пьера Пикардца, Кармо поделился с ним своими опасениями.
— Да, готовятся к решительному штурму, — сказал флибустьер, отметив в свою очередь оживление, царившее среди осаждавших.
— Сеньор Пьер, — сказал Кармо, — у меня есть одно подозрение.
— Какое?
— Не кажется ли вам, что испанцы пронюхали, что к нам идут на помощь. Не может быть, чтобы передовые корабли, которые через двенадцать часов после нас должны были отплыть с Тортуги, до сих пор не добрались еще до святой Екатерины. Уже прошло три дня, и я не удивился бы, если бы прибыл весь флот во главе с Морганом.
— Ты случайно не провидец, Кармо?
— Я просто так думаю, сеньор Пьер.
— Я тоже. Тогда будем готовиться к отчаянному сопротивлению.
Предупрежденные о готовящемся нападении корсары дружно взялись за работу, чтобы как можно лучше укрепить свою оборону.
При свете светильников, которых осталось еще немало, они, как могли, поправили баррикаду, затем из остатков мебели соорудили еще одну на верхней площадке, перед самым входом в большой зал второго этажа, где намеревались дать последний бой.
Едва они закончили приготовления, как разом грянули все пять пушек, разнеся вдребезги остатки дверей главного входа.
Пьер Пикардец разделил своих людей на два отряда: один должен был заняться обороной лестницы, другой — открыть огонь по окнам, если испанцы попытаются проникнуть через них в помещение.
Пушки грохотали беспрерывно, разрушая с каждым выстрелом заграждение на лестнице.
Адский концерт продолжался с четверть часа, затем, когда преграда рухнула, отряд алебардщиков, поддержанный крупным подразделением аркебузиров, с криком «ура» решительно бросился на штурм лестницы.
Флибустьеры отстреливались из пистолетов, но, несмотря на это, нападающие довольно быстро проникли в вестибюль, прочно в нем засели и, очистив его от обломков баррикады, освободили место для других солдат, которые должны были приступить к решающему штурму.
Собравшись на последнем этаже, флибустьеры ждали их с клинками в руках.
Пьер Пикардец находился в первых рядах.
— Держитесь, ребята! — подбадривал он своих людей. — Скоро придет подмога.
Штурмовой отряд, уже проникший внутрь, залпом уложил довольно много флибустьеров, а затем с пиками наперевес бросился вверх по лестнице.
Флибустьеры только этого и ждали, чтобы взять реванш. Общими усилиями они столкнули на лестницу тяжелую мебель, которую подтащили к двери большого зала, и, воспользовавшись замешательством и испугом испанцев, не ожидавших обрушившегося на них «оползня», набросились на врагов и стали рубить их налево и направо.
Налет флибустьеров оказался столь молниеносным, что аркебузиры, оставшиеся в вестибюле, не успели даже открыть огонь. Противник оказался перед ними, когда штурмовой отряд, деморализованный мебельным обвалом, унесшим и искалечившим немало жизней, задал тягу.
Испанцы и в те времена были не из тех, кто легко идет на попятную. Они встретили грудью нападавших и оказали отчаянное сопротивление.
Сражение длилось уже несколько минут с большими потерями для обеих сторон, как вдруг раздался отчаянный крик:
— Горим!.. Горим!..
Загорелась, а может, специально была подожжена баррикада, и яркие языки пламени, вырывавшиеся из кучи обломков, образовали преграду, разделившую сражающихся.
— Назад!.. — крикнул Пьер Пикардец, вышедший невредимым из кровавой схватки.
Флибустьеры, окутанные дымом, поспешно бросились наверх по лестнице, а в это время огонь уже перебросился на ковры и портьеры ближайших дверей.
Клубы дыма вперемежку с искрами потянулись из вестибюля по всей лестнице.
— Мы сгорим живьем! — закричал Кармо. — Закройте дверь в залу или мы задохнемся.
Дверь сразу захлопнули, но пожар быстро распространялся в залах нижнего этажа.
Корсары сделали быструю перекличку: в живых осталось сорок два человека. Восемнадцать пали под пулями и алебардами на лестнице и в вестибюле.
— Друзья, — воскликнул Пьер Пикардец, — нам не остается ничего другого, как выпрыгнуть из окон и дорого продать свою шкуру. Выломаем решетку и покажем испанцам, как умирают флибустьеры с Тортуги.
В зале оставалась еще кое-какая тяжелая мебель, среди которой — длинный стол.
Двадцать рук подняли его в воздух и, пользуясь им, как тараном, трижды ударили им с силой по решетке.
После четвертого удара прутья выскочили из гнезда и упали на площадь.
— Я проложу вам путь, — крикнул Пьер, в то время как дым, проникая в щели, стал наполнять зал.
Выглянув в окно, он смерил высоту: до земли было всего пять метров — пустяки для людей, которым все было нипочем.
Схватив палаш, Пьер прыгнул первым и устоял на ногах.
Едва коснувшись земли, он приготовился было броситься на врагов, как вдруг со стороны бухты донесся оглушительный залп.
Казалось, что разом грянули двадцать или тридцать пушек.
— Наши прибыли! — радостно закричал Пьер. — Прыгайте, ребята!..
Пьер оглянулся: на площади не было ни одного испанца.
При звуке пушечных выстрелов, возвещавших о прибытии флибустьеров, осаждающие поспешили на улицу Панамы, чтобы добраться до мощных стен Крепости Сан-Фелипе.
Горожане тоже уносили ноги, направляясь в леса с плачущими женщинами и детьми.
Корсары, опасавшиеся обвала пола в верхней зале, попрыгали на землю. Вместе с остальными — Кармо и Ван Штиллер.
Пьер Пикардец быстро построил свой отряд и двинулся к рейду. Пушки смолкли, и доносилось лишь громкое «ура».
Когда отряд прибыл на пристань, к ней уже пристали десять шлюпок с вооруженными людьми.
Первым на берег вышел высокий человек и, подойдя к Пьеру, сказал:
— Очень рад, что успел тебя спасти.
Это был Морган.
