Натуралист на Амазонке - Бейтс Генри Уолтер (бесплатные серии книг txt) 📗
Через несколько месяцев после экскурсии, о которой я только что рассказал, мне довелось сопровождать Кардозу в нескольких прогулках по Солимоинсу: мы посетили праии (песчаные острова), черепаховые озерца в лесах, рукава и озера громадной, пустынной реки. Главной целью Кардозу. был надзор за раскопкой черепашьих яиц на песчаных отмелях, так как муниципальный совет Эги избрал его на год команданти praia real (королевского песчаного острова) Шимуни, ближайшего к Эге. В округе Эги (на расстоянии 150 миль от города) находится четыре таких королевских праии, и все они ежегодно посещаются населением Эги, которое собирает там яйца и извлекает из желтка масло. На каждом острове есть свой начальник на котором лежит обязанность принимать меры к тому, чтобы жители имели равные возможности собирать яйца; с этой целью прежде всего выставляют стражей, чтобы оберегать черепах, кладущих яйца. Черепахи спускаются из внутренних озер в главную реку в июле и августе, до того, как пересыхают стоки, и бесчисленными стадами разыскивают свои любимые песчаные острова, потому что из огромного числа существующих праий они предпочитают всего несколько островов. Молодые животные остаются в озерцах весь сухой сезон. Эти места размножения черепах лежат тогда футах в 30 над уровнем реки или еще выше, и добраться туда можно только по просекам в густом лесу.
Мы выехали из Эги 26 сентября, чтобы навестить стражей, расставленных на время откладывания черепахами яиц: Наша крепко сколоченная игарите была рассчитана на десяток гребцов; на корме помещалось большое сводчатое толду (хижина), в котором можно было весьма удобно спать втроем. Выйдя из Тефе, мы спустились на быстром течении Солимоинса к нижней, юго-западной оконечности большого лесистого острова Бариа, который делит здесь реку на два больших протока. Затем мы пошли на веслах поперек течения к Шимуни, расположенному в середине северо-восточного протока, и достигли начала праии за час до захода солнца. Собственно остров имеет около 3 миль в длину и полмили в ширину; лес, которым он покрыт, достигает огромной и повсюду одинаковой высоты, снаружи стена леса со всех сторон плотна и непроницаема. Там и сям среди растительного массива бросалось в глаза своеобразное дерево nay -мулату (дерево мулата) с блестящим темно-зеленым стволом. Песчаная отмель, расположенная у верхней оконечности острова, простирается на несколько миль и имеет неправильную, а в некоторых местах сильно холмистую поверхность, пересекаемую глубокими ложбинами и гребнями. На праии охватывает такое чувство, словно находишься на безбрежном песчаном просторе: в юго-восточном направлении, где поле зрения не ограничено полосой леса, белая волнистая равнина тянется до самого горизонта. Северо-восточный проток, расположенный между песками и дальним берегом реки, имеет не меньше 2 миль в ширину, средний же между двумя островами, Шимуни и Бариа, — немногим больше мили.
Мы нашли двух стражей; они расположились в том углу праии, где она начинается у подножия высокой лесной стены острова, и построили себе маленькое раншу, поставив столбы и покрыв их пальмовым листом. Чтобы не потревожить пугливых черепах, которые, прежде чем выползти на берег, собираются большими стадами напротив песчаной отмели, приходится прибегать к большим предосторожностям. Стражи в это время стараются не показываться и предупреждают всех рыболовов, чтобы они проплывали подальше от праии. Огонь они разводят в глубокой ложбине у опушки леса, чтобы не был виден дым. Лодка ли проплывет по мелководью, где собрались животные, увидят ли они человека или огонь на песчаной отмели — все равно в эту ночь они уже не выйдут из воды класть яйца; если же тревога повторится еще раз или два, они отказываются от этой праии и ищут другое место поспокойнее. Вскоре после нашего приезда мы послали наших людей наловить сетью рыбы на ужин. Через полчаса они принесли четыре или пять полных корзин акари. Солнце село вскоре после того, как был готов ужин; тогда нам пришлось погасить огонь и захватить ужин к месту ночлега — на песчаную косу на расстоянии мили: этот поход был необходим из-за, москитов, которыми изобилует по ночам опушка леса.
Один страж был молчаливый, мрачный на вид, но трезвый и честный индеец по имени Даниел; второй был хорошо известная в Эге личность — маленький сухощавый мамелуку по имени Карепира (Скопа), знаменитый своими шалостями, приверженностью к крепким напиткам и размерами долга эгским лавочникам. Оба были бесстрашные додочники и охотники и оба чувствовали себя как дома повсюду в этих диких лесных и водных пустынях. Вместе с Карепирой находился его сын, тихий мальчик лет девяти. Эти люди за несколько минут соорудили небольшой навес из четырех отвесных кольев и листьев злака Gynerium, и мы с Кардозу подвесили там наши гамаки. Впрочем, спать мы не ложились до полуночи: покончив с ужином, мы разлеглись на песке и с флягой рома коротали тихие часы, слушая россказни Карепиры.
Я поднялся с гамака с рассветом, дрожа от холода; ночью песок сильно излучал тепло, и к рассвету праия стала самым холодным местом, какое только можно отыскать в этом климате. Кардозу и его люди уже были на ногах и следили за черепахами. Стражи взобрались на высокое дерево неподалеку от лагеря, на вышину около 5 футов, по лестнице, кое-как сооруженной из деревянистых лиан. Наблюдая за черепахами с такой дозорной вышки, стражи могут определить, когда именно откладывают друг за другом животные свои яйца, и тем самым снабдить команданти сведениями, на основании которых тот назначает срок, когда можно пригласить, все население Эги. Черепахи кладут яйца ночью: если их ничто не тревожит, они огромными стадами выползают из воды и выбираются к центральной, самой высокой части праии. Места эти, разумеется, последними уходят под воду, даже в наиболее влажные сезоны, когда река поднимается прежде, чем черепашки вылупятся из яиц под действием тепла, излучаемого песком. Это могло бы, пожалуй, навести на мысль, что животные проявляют предусмотрительность в выборе места; между тем мы встречаемся здесь просто с одним из примеров, когда бессознательная привычка приводит у животных к тому же результату, что и сознательное предвидение. В часы между полуночью и рассветом черепахи особенно деятельны. Своими широкими перепончатыми лапами они выкапывают в мелком песке глубокие норы; первая черепаха всегда роет яму около 3 футов глубиной, кладет яйца (числом около 120) и прикрывает их песком; следующая кладет яйца поверх тех, что положила ее предшественница, и так далее, пока все ямы не заполнятся. Вся масса черепах на праии кончает класть яйца лишь через 14-15 дней, даже если кладка идет без перерыва. Когда все окончено, поле, где рыли черепахи (называемое бразильцами табулейру), отличается от остальной праии только небольшими неровностями на поверхности песка.
Проснувшись, я пошел к моим друзьям. Не многие воспоминания о моих амазонских странствиях живее и приятнее, чем впечатления от прогулки по белому морю песка в это прохладное утро. Небо было безоблачно; только что поднявшееся солнце еще скрывалось за темным лесным массивом Шимуни, но к западу, на Бариа, длинная полоса леса с перистыми узорами пальм уже озарялась его желтыми горизонтальными лучами. Едва внятный хор певчих птиц доносился до нашего слуха через водный простор, а стаи чаек и ржанок жалобно кричали над волнистыми отмелями праии, где в гнездах, устроенных в небольших углублениях на песке, лежали их яйца. На гладкой белой поверхности праии виднелись следы отдельных черепах. Животные, отбивающиеся от основной массы, считаются законной добычей стражей: двух таких черепах поймали перед восходом солнца, и одну из них мы ели за завтраком. По пути я спугнул несколько пар диких гусей шоколадного и желтовато-серого цвета (Anserjubatus): они бросились бежать от меня вдоль самой воды. Удовольствие, которое доставляет прогулка по этим свободным, открытым пространствам, без сомнения, еще усиливается новизной пейзажа — уж очень велика перемена по сравнению с однообразным лесным ландшафтом, господствующим повсюду в других местах страны.
