Последняя телеграмма - Востоков Владимир (читать полную версию книги .txt) 📗
IV
На следующий день Егер был приглашен Эльзой на завтрак.
Почему-то именно в эту минуту Егеру пришли на память слова генерала Фролагина, напутствовавшего его в дорогу. «Главное для вас - установить и уничтожить объект. - И после небольшой паузы он добавил: - Любой ценой... Как это сделать - определите на месте».
Матильда ушла на работу, и они остались вдвоем. Говорили о разном: о погоде, о том, что в магазинах стало трудно с продуктами, скоро ли кончится война... Потом Егер спросил:
- А где работает Матильда?
- В ресторане «Жозефина», официанткой.
- Довольна?
- Как вам сказать? И да и нет. Боюсь я за нее. Знаете, какое сейчас время. Каждый офицер привык командовать, а она у меня с характером.
- Я это заметил, - улыбаясь, сказал Егер. - Но вы не волнуйтесь, если что, я не дам ее в обиду...
Поблагодарив за завтрак, Егер вышел на улицу. Он долго бродил по улицам города, приглядывался к прохожим, побывал в кинотеатре, заглядывал в магазины, вступал в разговор с незнакомыми людьми. В кафе развернул купленную в киоске газету, просмотрел заголовки, Привлекла внимание одна фотография. На него смотрел лысый мужчина с большим круглым лицом. «Разыскивается опасный преступник, При нем был фотоаппарат «Кодак». Кто опознает его и сообщит в гестапо, получит большое вознаграждение». Далее следовали приметы преступника и описание одежды, сообщалось, что разыскиваемый якобы принадлежит к левым партиям.
В кафе он узнал, где находится интересующая его улица, и не спеша направился к намеченной цели. Егер остановился у магазина канцелярских принадлежностей, огляделся, затем зашел вовнутрь. Он сразу узнал стоявшего за прилавком Лотта. Фотокарточка, изученная им в Центре, была точной копией оригинала. Егер купил авторучку и, не произнеся ни слова, вышел.
Пришел он к Лотту на следующий день, прямо к открытию магазина.
- Вчера я купил у вас авторучку, а она не пишет. Посмотрите, - обратился он к владельцу магазина, передавая ему авторучку.
- О! Это редчайший случай. Любопытно, что это с ней произошло? - расплылся в улыбке Лотт и, вырвав из блокнота лист, принялся чертить на нем круги. Ручка не писала. - А она заправлена? - спросил Лотт.
- Конечно.
- Позвольте заменить ее другой. Извините. - И Лотт, виновато пожав плечами, вручил Егеру новую ручку. Покупатель проверил ее. Все было в порядке.
V
В полдень того же дня в глухом лесу, у подножия скалы, встретились два охотника. Они молча расцеловались и надолго застыли в объятиях, горячо похлопывая друг друга по плечу.
- Неужели я должен уехать? - спросил тревожно Лотт, освобождаясь от объятий Егера.
- Таков приказ Центра. Ну что же, Анатолий, здравствуй. Прими сердечный привет от всех наших сотрудников, от жены и друзей.
- Здравствуй, Николай... Наконец-то.
- Как дела, Жаворонок?
- Как в окопе перед атакой, - переводя дыхание, ответил Лотт,
Они расстелили коврик на земле. Лотт вынул из охотничьей сумки продукты, пригласил к трапезе.
- Твоей работой в Центре довольны, особенно генерал Фролагин, - сказал Егер. - Просил передать тебе горячий привет... Да, а что нового произошло после случая с фотографом? Почему так долго молчал? Центр в недоумении.
Лотт сообщил, что гитлеровцы резко усилили режим и охрану зоны, проверку жителей. Произвели принудительное отселение крестьян из сел, которые находятся близко к охраняемой зоне. Все это началось с прибытием нового шефа - полковника Шульца. Говорят, наделен большими полномочиями...
- А молчал по одной причине - гестапо имело ко мне подход, - пояснил Лотт. - После этого я работал только на прием.
- Расскажи подробнее, - попросил Егер.
- Однажды ко мне подошел один тип и пытался установить со мной контакт... Я понял, что фашисты сумели кое-что расшифровать из нашего кода...
- Когда это было и где?
- Два месяца назад, двадцать первого мая... - Лотт передохнул. - В тот вечер я ужинал в ресторане «Жозефина». Ко мне подсел средних лет мужчина, невысокого роста, широкоплечий, спортивного вида. Правильные черты лица. Бакенбарды. Нос с горбинкой. Да вот его портрет, я его нарисовал по памяти. - И Лотт передал рисунок Егеру. - Сперва мы молчали. Потом он немного выпил, заговорил. Разговор был на общие темы - о войне, о женщинах, о медицине. После ужина, уже на улице, он вдруг попросил у меня телефон и полез за ручкой, хотел записать мой номер, да пожаловался: «Купил авторучку... и не знаю, что с ней делать, не пишет». Это был наш пароль, но в нем недоставало нескольких слов. Я чуть было не растерялся. Предложил ему свою ручку.
- Кто он?
- Не знаю. Сказал, что находится здесь проездом по медицинским делам.
- Вот видишь, а ты сомневаешься, должен ли ты уехать! В Центре твое молчание расценили неслучайным, но предполагали худшее... Впрочем, обстановка острая, и мне предстоит... А в общем, поживем - увидим. Где рация?
- Я ее зарыл в лесу.
- Правильно сделал. Покажи место. На всякий случай я привез свою, вместе с новым кодом.
- И надо же было этому фотографу забрести ко мне и купить светофильтр, как будто их нет в других магазинах! - поморщился Лотт и даже сплюнул от досады. - А вдруг это была все же чистая случайность?
- Чистая случайность, которая может стать роковой. И с этим нельзя не считаться, - заметил Егер.
- Конечно, гестапо может это установить, но не рано ли меня списывать? - продолжал размышлять Лотт. - Ведь сам по себе заход фотографа в магазин и покупка им светофильтра еще ничего не означают и не могут меня компрометировать. Народу у меня бывает немало, - пытался он убедить Егера в том, во что, по сути дела, сам мало верил.
Егер понимал состояние Лотта, его искреннее желание быть на передовой. Но интересы безопасности и судьба операции требовали однозначных и категорических решений.
- Ты исходишь из того, что посещение магазина фотографом может остаться не замеченным для гестапо. Ну, а если они этот факт установили и, больше того, если вдруг фотограф вообще находился под их наблюдением? Ведь он принадлежит к левым организациям, как утверждают газеты, и его портрет не сходит со страниц хроники. И последнее, самое важное. Подход к тебе со стороны гестапо разве случаен? Гестапо умеет идти по следу, ты это знаешь. Нет, Анатолий, тебе надо немедленно уезжать. Немедленно. - Егер ласково обнял Лотта за плечи.
- Понимаю. Жаль, не смог главного выяснить: что же, в конце концов, так тщательно охраняют здесь фашисты? Ходят слухи, будто бы молоко. Смешно, а?
- То, что не успел сделать ты, доделают другие. Скажи, Анатолий, Рыжий на месте?
- Ратнер-то? Да, на месте. Он заслуживает особого внимания.
- Знаю. Читал твои сообщения.
- Он задолжал мне десять тысяч марок. Женщины и удовольствия требуют больших затрат. Сейчас он увлекся официанткой Матильдой Гофман из ресторана «Жозефина».
- А ты ее знаешь?
- Только по ресторану.
- И какое впечатление?
- Хорошее. Симпатичная. Строгая,
- Понятно... Деньги Ратнеру давал под расписку?
- К сожалению, нет, но это запечатлено на фотографиях в момент их вручения. - Лотт протянул Егеру конверт, обернутый в целлофановый пакет.
- Хорошо, - с удовлетворением произнес Егер.
Они договорились обо всем, что нужно было для немедленного ухода Лотта и остающегося здесь Егера,
Егер благополучно возвратился в город. Для пущей видимости он проехался по улицам, зашел в несколько магазинов, кое-что купил и, только убедившись, что ничего подозрительного не обнаружил, подъехал к дому.
Эльзу Гофман он застал на кухне. Время было обедать, Егер поднялся к себе наверх. И по дороге к городу, и посещая магазины, и сейчас он думал об одном: о Ратнере и Матильде, об их знакомстве. Насколько оно серьезно и основательно. И как ему быть? Оставаться здесь или же лучше съехать? Но, сколько ни ломал голову, ни приводил доводов «за» и «против», он так и не пришел к окончательному выводу. Решил сперва поговорить с Матильдой, осторожно выяснить характер взаимоотношений ее с Ратнером и почему она в числе своих знакомых не назвала его.
