Чо-Ойю – Милость богов - Тихи Герберт (книги бесплатно без TXT) 📗

Лагерь II мы установили на гребне, на высоте 6200 метров. Осыпи остались позади. Перед нами во всей своей ледяной красе поднимался гребень, идущий до западного склона, поперек которого проходил скальный пояс.

Мы были довольны, что прошли все скалы, и надеялись, что на гладком гребне, покрытом спрессованным ветром снегом, сможем подниматься быстрее и легче. По совести говоря, через несколько дней после пурги я обрадовался еще больше, когда мы вернулись на скалы: кончилось вызывающее страшную усталость скользящее и сыпучее препятствие, кроме того, они избавили нас от всасывающих объятий глубокого снега; на них было тепло после убийственного ветра на гребне и открытом склоне. Но всего этого мы еще не знали. Сейчас мы радовались почти безветренному вечеру, наслаждались изумительной панорамой и кулинарными способностями Анг Ньима – чаем, сыром и рыбными консервами. В пять часов вечера все мы были уже в палатках.

Имея только две палатки и минимальное количество продуктов и снаряжения, мы без риска потерять связь между лагерями не могли установить лагеря III. Поэтому на следующий день решили сделать разведку, подняться несколько выше по гребню с таким расчетом, чтобы к вечеру вернуться в лагерь II.

Наш путь к вершине

Очень заманчиво было, если позволят наше физическое состояние и погода, штурмовать вершину с «ходу», без ненужных дней отдыха. Но наша маленькая группа не могла себе этого позволить, так как невозможно создать в столь короткое время необходимые запасы на гребне. Штурмовая группа не могла быть обеспечена необходимым отдыхом, а при непогоде – рассчитывать на хорошо оснащенный лагерь с людьми, готовыми оказать немедленную помощь. При такой тактике восхождения остальные члены экспедиции из-за очень большой и интенсивной работы так уставали бы, что наверняка потеряли бы связь с головной группой.

Как ни заманчиво выглядело «смять» вершину при первой попытке, мы не могли взять на себя такой риск. Правда, в Западных Гималаях Пазанг и я сделали несколько восхождений на пяти и шеститысячники [10] «с ходу», но тогда эта, в общем неправильная тактика имела свое оправдание:» нас было только пять человек, причем с таким скудным снаряжением и продовольственными запасами, что мы не имели возможности организовать планомерную подготовку штурма вершины. В тех условиях я отвечал только за судьбу Пазанга и свою, то есть за судьбу самих восходителей, а мы оба были согласны пойти на некоторый риск. Здесь, на Чо-Ойю, на нас лежала ответственность не только за собственную жизнь, но и за благополучный исход всего мероприятия, которое уже переросло рамки личного дела и было частью общего стремления человечества к высочайшим вершинам мира. Против таких мероприятий, требующих больших материальных и духовных затрат, неизбежных при борьбе за высочайшие вершины мира, и так выдвигается много самых различных аргументов, чтобы легкомысленной и неоправданной неосторожностью усугубить эти споры.

Мы с Сеппом и Пазангом поднимались по гребню. Вопреки ожиданиям, снег на гребне был глубоким и не спрессованным. Местами мы проваливались в мягкий холодный снег выше коленей. Высота уже давала себя знать. Несмотря на это, мы дошли до высоты 6600 метров, до места, где собирались установить лагерь III.

Непосредственно над нами находился пресловутый ледопад, вынудивший в 1952 г. вернуться английскую экспедицию. В этот день мы уже не имели сил и времени для разведки пути через него. При первом осмотре ледопада создалось впечатление, что он проходим. Сначала нужно было установить под ледопадом лагерь и обеспечить переброску грузов, после чего можно спокойно, без риска начать штурм этого препятствия. Очень довольные тем, что нам удалось увидеть, мы вернулись обратно.

Сепп, который не был, как Пазанг и я, прошлый год в Гималаях, плохо переносил высоту, страдал горной болезнью и чувствовал себя плохо. Мы решили, что на следующий день он должен спуститься в лагерь I и встретиться там с нашим «врачом» – Гельмутом. Я с Пазангом пока остаюсь наверху для оборудования лагеря III. А дальше будет видно.

Назавтра пришлось сидеть в палатках до середины дня. Поднялась такая пурга, что нельзя было даже думать о выходе вверх и возвращении Сеппа в лагерь I. После обеда погода улучшилась, снизу пришли несколько шерпов с палаткой и продовольствием. Сепп ушел вниз. Было тяжело и грустно смотреть, как он, опираясь на две лыжные палки, спускается по крутым осыпям. Но у меня не было времени на сентиментальность, холод гнал обратно в палатку. Сегодня Анг Ньима дал большой обед (ведь завтра мы должны хорошо и много поработать) – суп с луком, тушеная говядина с картофелем и консервированный компот.

В палатке было тепло и сухо. Я не чувствовал голода и был всем доволен. Под вечер я еще раз вылез из палатки, шерпы спали в двух соседних. Гребень заволокло туманом, и в его разрывах виднелся темнеющий перед наступлением ночи Тибет, где еще сверкали ярко освещенные вершины. Казалось, что я единственный человек на земле. Тихо, чтобы не потревожить спящих шерпов, я вернулся в палатку и плотно закрыл ее на случай снежной пурги.

Следующий день был не очень хорошим. Небо хотя и было безоблачным, но через гребень дул холодный штормовой ветер. Конечно, было заманчиво сидеть в палатке и ждать хорошей погоды, но мы не могли поступать так безответственно. Гельмут безусловно уже направил к нам шерпов с грузами – пора устанавливать лагерь III. Еще три дня назад, 30 сентября, я с одним шерпом направил ему весьма оптимистическое письмо, прося его снять базовый лагерь и доставить все необходимое в лагерь I: «Дорогой Гельмут! – писал я. – Надеюсь, что ты уже выздоровел. Похоже, что мы нашли короткий маршрут, не требующий много времени для прохождения. Для этого надо: 1) доставить все палатки в лагерь I. В базовом лагере оставить в каменной пещере только продукты; 2) срочно доставить в лагерь I: 1 канистру бензина, много консервов, чай, какао, цзамбу и виноградный сок (муку, картофель и керосин не нужно). Как только придешь в лагерь I, будем иметь хорошую связь, ибо к нему можно быстро спуститься. Медикаменты также пришли в лагерь I. Мы постараемся высвободить как можно больше шерпов для переноски базового лагеря в лагерь I. Все это несколько неожиданно, но не исключена возможность удачи. Надеемся тебя скоро увидеть. Сейчас находимся в лагере II, примерно на высоте 6200 метров. Завтра думаем установить лагерь III на высоте 6700 метров. С сердечным приветом, до скорого свидания, Герберт».

«P. S. Сепп чувствует себя плохо и завтра спускается в лагерь I. Приходи, пожалуйста, и ты туда с основными продуктами и палатками. Большое спасибо за все. Нам очень нужен бензин».

Гельмут к этому времени, видимо, уже выполнил большинство моих просьб, изложенных в письме, и наступило время действовать.

Каждый выход из лагеря вызывает у меня всегда множество ощущений, их выяснением я занимаюсь во время марша. Очень большая разница – остаются палатки после ночевки на месте или они снимаются.

Если они остаются, то как бы подкрепляют чувство, что есть надежная защита, куда всегда можно возвратиться и найти приют. Тонкая материя палатки превращается в символ безопасности.

К сожалению, нам нужно быстро снимать палатки и брать их с собой. Это имеет еще одно неудобство – последние минуты перед выходом находишься на холоде беззащитным. Стоишь на ветру, а там, где еще недавно был «домашний очаг», лежит грязный спрессованный снег и пустые консервные банки. Грусть, которая обычно появляется, – когда покидаешь приятное место, охватывает всех. Кроме того, начинаешь думать о неожиданностях наступающего дня и о неподготовленном возвращении. Теперь можно полагаться только на себя и своих друзей. Палатки уже перестали быть точками надежного приюта на бескрайних снежных полях, а стали частью тяжелого груза, который мы тащим с собой.