Сияющее Эльдорадо - Хаксли Элизабет (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Эксперты утверждают, что такое мероприятие возможно, и приводят в пример опыт Новой Зеландии, проводящей политику полного уничтожения вредителей, где торговля шкурами и мясом кроликов поставлена вне закона. В Австралии много охотников на кроликов, а также торговцев продуктами этой охоты, которые, естественно, заинтересованы сохранить животных. До начала распространения миксоматоза в некоторые годы на экспорт шло более десяти миллионов тушек кроликов. Даже через пять лет после начала эпидемии до сорока пяти миллионов животных ежегодно убивали на шкуры и мясо. Охота на кроликов фактически способствует их размножению путем отбраковки, а также в связи с тем что гибнет больше мужских особей, чем женских. Происходит непроизвольное перенаселение в местах распространения животных. Большинство специалистов видят выход в применении успешного опыта Новой Зеландии, то есть запрещении попользовать кроликов для коммерческих целей. Но это противоречит природе австралийцев. Охотник на кроликов — традиционная фигура. Да и охота — неплохой способ добывать средства к существованию. Идея отказа от использования этих животных в коммерческих целях имеет мало сторонников, и кролик находит своего лучшего друга в воинствующем индивидуализме общества. По мнению специалистов, два фермера из трех не проводят на своих участках необходимых мер борьбы с кроликами.
Их уничтожают с помощью приманок. Это, как правило, нарезанная морковь, которую разбрасывают по распаханной земле. Для привлечения кроликов часть моркови совершенно доброкачественная, а часть замешивается с ядохимикатами. Если это мероприятие проводить в соответствии с правилами, то таким путем уничтожается до девяноста процентов, а то и больше, кроликов на ферме. Владельцы крупных ферм используют авиацию для разбрасывания приманок. Ядохимикаты против кроликов стали такой же неотъемлемой частью современного ведения хозяйства, как применение удобрений или опрыскивание посевов от сорняков. Но государственные органы не могут ни заставить земледельцев травить кроликов на принадлежащей им территории, ни проводить эту работу своими силами, как это делается в Новой Зеландии. В их силах только увещевать и советовать.
В результате нерадивые фермеры срывают усилия честных тружеников. Поэтому кролики продолжают размножаться, а в некоторых районах даже в больших количествах, и опасность увеличения их поголовья до угрожающих размеров не может быть сброшена со счета. В любом случае они объедают овец, пожирая лучшие травы, давая возможность развиваться худшим, препятствуя возрождению кустарников и деревьев.
Может быть, будет получен другой вирус, как в свое время миксоматоз. Открытие его принадлежит бразильцу — доктору X. Б. Араго; вирус был обнаружен в Южной Америке. Затем его получил сэр Чарльз Мартин, проводивший эксперимент в Кембридже. Окончательно работа была завершена мадам Джип Макнамара, которая сумела доставить вирус в Австралию. Однако заразить им диких кроликов сразу не удалось. Успех был достигнут в районе верхнего течения реки Муррей бригадой сотрудников КСИРО под руководством Фрэнсиса Ратклидфа, который в то время стоял во главе Отдела по охране природы. Вирус, переносимый москитами, распространился по всему континенту.
В 1889 г. правительство Нового Южного Уэльса установило премию в размере пятидесяти тысяч долларов за эффективное решение проблемы борьбы с кроликами. Поступило тысяча четыреста заявок, включая предложение Луи Пастера распространять куриную холеру. После длительных дебатов эта мера не была принята, так как существовала опасность заражения других животных. Позже опыты показали, что куриная холера не убивает кроликов, поэтому Пастер так и пе получил премии. Кстати, никто ее не получил. Распространение миксоматоза было квалифицировано как «биологическое чудо». А второе чудо вряд ли вероятно.
На обратном пути в Мельбурн мы проехали через город Бендиго, представляющий собой исключение из правил, гласящих, что большинство городов золотоискателей, особенно тех, дни славы которых прошли, — мрачные, тоскливые и бедные. Мне же запомнились покрашенные белой краской дома; широкая главная улица; зеленые лужайки с деревьями и цветочными клумбами; прочные, украшенные лепкой викторианские дома, как, например, школа механиков, и несколько прелестных квадратных опоясанных балконами зданий с колоннадами, среди которых был отель (я надеюсь, что Робин Бойд преувеличивал, когда описывал такого типа отель, как «двухэтажную железную веранду, вьющуюся вокруг плохого обслуживания, раздражительности и примитивной канализации»).
Городу, названному Бендиго в честь английского боксера, удалось избежать участи многих других городов, возникших во время золотой лихорадки 1851 г. и покинутых позже.
В наши дни Бендиго — торговый центр процветающих ферм, расположенных в округе. В городе имеется несколько небольших промышленных предприятий. Большую часть состоятельного населения составляют пенсионеры. У Бендиго ухоженный вид, который говорит о постоянном населении, гордящемся своим городом. Тем не менее теперь это призрак, если вспомнить о его былой славе. В начале 60-х годов XIX в. в Бендиго было тридцать методических церквей. Несколько лет спустя он превратился в город шумных кафе, немецких оркестров, ярко освещенных отелей и биржи, где спекулянты из Мельбурна за одну ночь делали состояние. На улицах расстилались красные ковры, в подвалах рекой лилось шампанское для приезжающей погостить знати. Владельцами шахт было более тысячи различных компаний. Бендиго вырос в крупнейший город золотоискателей страны.
В эти дни «золотого бума» в Австралию хлынули иммигранты, у которых инстинкт искателей счастья подавлял страх перед неизведанным. Но затем приток иммигрантов сократился. Когда недостаток в рабочей силе вызвал китайскую иммиграцию, вспыхнуло движение за «белую Австралию»[71]. В то же время дни золотой лихорадки укрепили традиции равноправия. «Действительно, ничто не оказывает столь уравновешивающего влияния на общество, как желание найти золото, — писал один англичанин, посетивший Австралию. — Грязь, мухи, лопаты, мозоли и золотая лихорадка в крови уравнивают лорда и бродягу. Золотоискатель становится символом здорового независимого австралийца, который никого не называет господином и идет своей собственной дорогой».
Мы остановились купить конфет в маленькой деревне Каслмейн, раскинувшейся к югу от Бендиго, — место рождения разбойника Джека Донахью, неистового героя баллад, популярных в колониальные времена. Мы купили не просто конфеты, а фирменную карамель Каслмейн, изготовляемую в корыте по рецепту, передаваемому из поколения в поколение уже до третьего колена, в кухне старого коттеджа с крышей из рифленого железа. Семья, занимающаяся изготовлением карамели, решительно отклонила предложения нескольких магнатов-кондитеров откупить производство. Так что легенда имеет свое продолжение.
На самой дальней оконечности острова Филлипа расположился небольшой заповедник карликового пингвина (Eudyptula minor), представителя одного из самых крошечных в мире видов пингвинов, единственного из этого семейства, проживающего в Австралии. Пингвины живут среди дюн, в норах. Когда мы задолго до рассвета брели к берегу океана, из таинственной и печальной темноты до нас донеслись жалобные причитания на высокой ноте, напоминающие свист одинокого невидимого путника, идущего где-то далеко по черной и огромной равнине Среднего Запада. Это были крики пингвинов, собирающихся небольшими группами, редко больше чем по шесть особей, которые направляются из своих жилищ к морю на рыбную ловлю. Они вернутся лишь поздно вечером, чтобы отрыгнуть рыбу и планктон в глотки толстых пушистых голодных птенцов, ожидающих их в норах.
«Парад пингвинов» — так называется это шествие, привлекающее многочисленных туристов. Когда мы подошли к берегу, зажглись прожекторы и осветили мокрый песок, ласкающие берег волны и похожую на проволоку траву на дюнах. Под лучами прожекторов все вокруг стало контрастно белым и черным, как цвета оперения пингвинов. Зрелище возвращения пингвинов вечером, естественно, пользуется большей популярностью у туристов, чем их выход на работу на рассвете. Стоянки на берегу заполняют автобусы, а по субботам и воскресеньям тысячи туристов выстраиваются вдоль заграждений, сдерживающих эту человеческую волну, которая, хлынув на берег, поглотила бы всех пингвинов.
