Что такое Израиль - Шамир Исраэль (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
Королевский зал – Сала де лос Рейес – интересен своими совершенно европейскими фресками на потолке в нишах. Они были, видимо, выполнены итальянским художником, изобразившим (вопреки запрету ислама) людей: воинов, охотников, любовников. Правители Гранады сознавали, что королевство их оторвано от Магриба и прочего мусульманского мира, что им придется жить в христианском окружении. Видимо, мавры Гранады были готовы европеизироваться. Христианское влияние чувствуется не только в потолочных росписях. Узоры и форма сводов обнаруживают влияние готического Толедского собора, этого самого немавританского здания Кастилии. И тут напрашивается аналогия с крестоносцами Акки: их маленькое королевство смогло вписаться в картину Ближнего Востока, дружило с мусульманскими соседями и поддавалось их влиянию. Но железный упрямец султан Бейбарс, мусульманский эквивалент Изабеллы и Фердинанда, все же стер крохотное христианское королевство с карты Палестины и превратил все Побережье в пустыню.
Католические короли взяли Гранаду почти без боя. Созерцая предзакатную роскошь дворца, понимаешь, что обитателям утонченной и изнеженной Карнаты было не до войн. Она была обречена в любом случае. Если бы маврам удалось призвать на помощь суровых единоверцев из пустынь Магриба, их культура рухнула бы или, по крайней мере, заглохла на долгое время. По договору маврам были отданы долины Альпухары, лежащие между двумя горными грядами, Сьеррой-Невадой и Сьеррой-Контравьесой. Если вся Андалусия печальна, то Альпухара печальна трижды. Ключи бьют в складках гор, и немногие потомки мавров останавливаются у них напиться и напоить своих мулов. Городки и деревни все еще прекрасны. Альпухара, для меня по крайней мере, самое прекрасное и трогательное место во всей Испании. Тут растут многочисленные смоковницы, зреет виноград, благоухают лимонные рощи. Но и здесь чувствуется, что люди, создавшие долину, ее хозяйство, исчезли.
Стремительность завоевания была такова, что через семь лет после взятия Карнаты мавров Альпухары поставили перед выбором: немедленное крещение или изгнание. Но и крещение не помогло. В 1570 году потомки мавров были рассеяны по Испании, а в 1609-м крещеных мавров – морисков – изгнали. Насколько гуманнее были русские! Они не обижали завоеванных татар и евреев, не изгоняли, не заставляли, но позволяли креститься. До завоевания Гранада с двумястами тысячами человек населения была одним из самых важных городов Западной Европы, после изгнания она зачахла и стала дальним провинциальным местечком.
Судя по описаниям современников и сохранившимся сооружениям, сельское хозяйство Андалусии при маврах достигло невероятного развития. Мавры принесли сюда водяное колесо, разработали источники, выкопали каналы для орошения и вели образцовое горное сельское хозяйство, напоминающее палестинское, но с той существенной разницей, что в Андалусии больше воды. Завоеватели-христиане презирали занятия сельским хозяйством и торговлей, которые считались уделом мавров или евреев, в то время как христианину пристало быть воином или священником. Неудивительно, что с изгнанием мавров сельское хозяйство Испании пришло в упадок. Следы былого расцвета наиболее заметны в Альпухаре, где мавры задержались дольше всего.
Я пришел в Альпухару через горы, перевалив через снежный хребет Сьерры-Невады, самых высоких гор Испании. Где-то в этих горах король Боабдил бросил последний взгляд на оставленную, утерянную Гранаду, испустил ultimo suspiro de того (последний вздох мавра, как называется это место) и зарыдал. По преданию, мать сказала ему: не оплакивай, как женщина, то, что не смог защитить, как мужчина. Филипп Гдалья написал в 1920-х годах книгу «Что было бы, если мавры победили в 1491 году». Он считает, что Гранада смогла бы устоять и стала бы великим центром наук и культуры, даже получила бы в 1920 году от Лиги Наций мандат на управление Испанией. Возможно, мир, в котором крестоносцы оставались бы в Акке, а мавры – в Гранаде, оказался бы лучше того, что возник в результате бескомпромиссной конфронтации.
Если погода хорошая, можно пересечь горы и на машине. Хорошая дорога ведет к Парадор Насиональ де Сьерра-Невада (отелю классу люкс «Насиональ»), дорога похуже – к перевалу Велета. Двигаясь оттуда, проще всего пересечь котловину около пика Велета и оказаться на горных лугах, круто спускающихся к гидростанции, откуда тропа ведет к селу Пампанейра, уже в Альпухаре. Название «Пампанейра» указывает на то, что жители села пришли с дальнего северо-запада Испании, из Галисии. После изгнания мавров власти поселили тут колонистов из христианских областей страны.
В Пампанейре, на площади, бьет родник с красивым сабилом, но видно, что старые поливные методы земледелия больше не используются. Однако окончательное доказательство тому, что изгнание мавров убило душу Андалусии, можно найти на побережье, на Солнечном берегу, Коста-дель-Соль. Это сотни километров тесно стоящих многоэтажных зданий и бетонных вилл, забитые ларьками для гамбургеров, сосисок, кислой капусты, пива, пожалуй, самые удручающие километры на всем Средиземноморском побережье. Коста-дель-Соль принадлежит англичанам, немцам, голландцам – жителям Северной Европы, у которых нет своего теплого моря.
Северяне побогаче купили себе виллы и аппартаменты, те, что победнее, приезжают сюда тысячами и сотнями тысяч полежать на горячем песке у моря, погреть промерзшие тела. Коста-дель-Соль – пластмассовое место, бесконечная полоса отчуждения, no man's land.
Туристы Коста-дель-Соль не покидают его. Их не интересует ни Андалусия, ни Испания в целом. И ничего испанского в Коста-дель-Соль нет. Зато в городках его открыты сотни дискотек, ресторанов с иноземной кухней сообразно вкусам туристов, короче, идет приморская курортная жизнь. Даже городки подальше от побережья, вроде Михаса, которые еще в 1960-е годы считались «очаровательными деревушками», превратились в типичные туристские ловушки, усеянные сувенирными лавками.
Приморский туризм, по-моему, самый отвратительный: уже в силу простоты он неизбежно оборачивается сверхэксплуатацией побережья и уничтожает его. Десять атомных бомб не смогли бы разрушить Коста-дель-Соль так основательно, как «прогресс» и «развитие». И это еще одно последствие происшедшего без малого 500 лет назад изгнания мавров. У земли не было хозяина, который бы ее защитил. Ведь юг Франции, побережье Италии и Греции, хоть и пострадали от туризма, все же остались частью Франции, Италии, Греции. Но бесхозная, завоеванная мечом Андалусия по сей день не нашла себя.
Выселенные мавры, пережившие травму изгнания, не смогли воссоздать своей культуры в Магрибе – они расточили свой культурный потенциал в Кордове и Гранаде. Испанцы, разрушив мавританскую культуру, в конце концов превратили собственную страну в отсталые задворки Западной Европы. Интересно, что переселенные 500 лет назад в Гранаду и Севилью северяне активно поддерживали фашистский режим Франко и отличились жестокостью в расправах с республиканцами.
Заметим, что первая фаза Реконкисты не нанесла большого ущерба Испании и испанцам. Когда Толедо перешел в руки христианских королей через три с половиной века после победы ислама, город не зачах, но продолжал развиваться, и лишь немногие мусульмане бежали на юг. В атмосфере терпимости и рыцарственности войны между севером и югом не были тотальными, и хотя города и села меняли суверенов, население относилось к этому спокойно. И здесь изгнание и стремление к единообразию, а не политическая трансформация оказались губительными – по крайней мере, вплоть до наступления на последние мавританские анклавы в Андалусии, где, возможно, и политический захват без изгнания мог бы обернуться катастрофой.
Израильтянину и палестинцу урок Испании должен быть ясен: изгнание масс населения губит страну не на годы – на века, и прибранные к рукам богатства изгнанников оборачиваются проклятием. Борьба с чужой культурой легко перетекает в разрушение культуры собственной, и угнетение этнического меньшинства способно лишить свобод большинство.
