Шейн - Шефер Джек (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Это правда. — Эд Хауэлз выразил невысказанное общее мнение, что отец — их предводитель. — И как, по-твоему, он за это возьмется?
— Я так думаю, — сказал отец, растягивая слова и улыбаясь чуть мрачновато, как будто у него был припрятан козырный туз в серьезной игре, — я так думаю что для начала он попытается убедить Шейна, что работать у меня — очень вредно для здоровья.
— Ты имеешь в виду, то, что он… — начал Эрни Райт.
— Да, — отрезал отец. — Я имею в виду то, что он сделал с молодым Морли.
Я поглядывал из дверей своей комнатки.
Я видел Шейна — он сидел в сторонке, спокойно слушая. Казалось, его ничуть не удивляет все это. Казалось, его ничуть не интересует, что случилось с молодым Морли. А я знал, что с ним случилось. Я видел Морли, когда он вернулся из города, весь в ссадинах и синяках, собрал свои вещички, проклял тот день, когда нанялся к отцу на работу, и уехал, не оглядываясь.
Но Шейн сидел там так спокойно, как будто то, что случилось с Морли, не имело к нему никакого отношения. Ему было совершенно безразлично, что там с ним случилось. И тогда я понял, почему. Потому что он не был Морли. Он был Шейн.
Отец правильно говорил. Каким-то странным образом все как один чувствовали, что сейчас Шейн — меченый человек. Будто клейменый. Всеобщее внимание было обращено на него, как на какой-то символ. Взяв его в дом, отец тем самым принял вызов, брошенный с большого ранчо за рекой. То, что произошло с Морли, было предостережением, и отец сознательно на него ответил. После летнего временного перемирия наступало новое обострение давней вражды.
Причины разногласий в нашей долине были очевидны, и со временем дело неизбежно дойдет до открытого столкновения. Если им удастся прогнать Шейна, в рядах гомстедеров появится брешь, это будет означать полное поражение, а не просто ущерб престижу и моральному состоянию человека. Это будет трещина в плотине, вода сможет просачиваться сквозь нее, постепенно размывать — и в конце концов хлынет потоком.
Любопытство одолевало городской люд еще больше, чем раньше, только теперь их интересовало уже не прошлое Шейна, а то, что он может сделать, если Флетчер затеет против него какую-нибудь каверзу. Когда я торопился в школу или из школы, горожане меня останавливали и приставали со всякими вопросами. Но я знал, что отцу не понравится, если я что-то буду говорить, и прикидывался, будто не понимаю, о чем это они толкуют. Зато сам я внимательно следил за Шейном и все удивлялся, как это может быть, что напряженность, медленно нарастающая в нашей долине, вся обращена против одного человека, а ему это вроде как совершенно безразлично.
Потому что он ведь, конечно, все видел. Он никогда ничего не пропускал. И все же он занимался своей работой как обычно, часто улыбался мне, во время еды добродушно шутил с матерью в своей любезной манере, по-прежнему дружелюбно спорил с отцом о планах на следующий год…
Но пока что ничего не происходило. Разве что в последнее время внезапно и бурно оживилась возня за рекой. Просто удивительно, как часто теперь флетчеровские ковбои находили себе работу прямо напротив нашей фермы.
Однажды во второй половине дня, когда мы убирали второй — и последний — укос сена, на большом клещевом захвате, который мы использовали, чтобы поднимать сено на сеновал, отломилась одна вилка.
— Придется ехать в город, в кузницу, чтобы приварить, — недовольно сказал отец и начал запрягать лошадей.
Шейн посмотрел за реку, где какой-то ковбой лениво катался взад-вперед возле небольшого стада.
— Я отвезу, — сказал он.
Отец посмотрел на Шейна, потом на другой берег, потом улыбнулся.
— Ладно. Сейчас такой же подходящий момент, как любой другой. — Он застегнул последнюю пряжку и направился к дому. — Я через минуту готов буду.
— Не беспокойся, Джо. — Голос Шейна звучал мягко, но остановил отца на полдороге. — Я же сказал — я отвезу.
Отец резко повернулся к нему.
— Пошло оно все к черту, друг! Ты что думаешь, я отпущу тебя одного? А если они… — И прикусил язык. Медленно провел по лицу ладонью и сказал слова, которых никогда ни одному мужчине не говорил — по крайней мере, при мне. — Извини, — сказал он. — Я должен был сообразить.
Он стоял и молча смотрел, а Шейн собрал вожжи и прыгнул на сиденье повозки.
Я боялся, что отец меня не пустит, и потому подождал, пока Шейн не выедет из проезда. Я спрятался за сараем, у конца кораля, и когда повозка проезжала мимо, подцепился на нее. И успел заметить, что ковбой на другой стороне реки повернул коня и галопом поскакал в сторону хозяйского дома на ранчо.
Шейн это тоже видел, и ему это, кажется, доставило какое-то мрачноватое удовольствие. Он протянул руку назад, перетащил меня через козлы и усадил рядом с собой.
— Любите вы, Старреты, вмешиваться во всякие дела. — Я испугался, что он отправит меня обратно, а он вместо этого улыбнулся мне. — Как в город приедем, я тебе складной ножик куплю.
И купил — классный, большой, с двумя лезвиями и штопором. Мы завезли захват в кузницу, нам сказали, что приварка займет около часа, тогда я присел на ступеньке длинной веранды, протянувшейся вдоль всего фасада дома Графтона, и начал усердно строгать какую-то деревяшку, а Шейн прошел в салун и заказал выпивку. Уилл Атки, графтоновский конторщик и бармен, тощий, с унылым лицом, стоял за стойкой. Еще несколько человек бездельничали, рассевшись вокруг стола.
Наверное, и нескольких минут не прошло, как на дороге показались два ковбоя. Они гнали лошадей галопом, но ярдов за пятьдесят от магазина придержали их, с показной беззаботностью проехали остаток пути до заведения Графтона легким шагом, слезли с лошадей и привязали их поводьями к перилам веранды. Одного из них я видел часто, этого молодого парня звали Крис, он работал у Флетчера уже несколько лет и был известен веселым нравом и разудалой отвагой. Второго я раньше не встречал — это был человек с желтоватым лицом и впалыми щеками, по возрасту ненамного старше Криса, но вид у него был такой, будто за свои годы он успел вдоволь нахлебаться нелегкой жизни. Это, по-видимому, был один из новых работников, которых Флетчер привез в долину после того, как получил контракт.
На меня они внимания не обратили. Бесшумно поднялись на веранду и прошли к окнам салуна. Заглянули через стекло. Крис кивнул и что-то тихо проговорил. Новый человек замер. Наклонился поближе, чтобы лучше видеть. Резко повернулся, прошел мимо меня и направился к своей лошади.
Пораженный Крис кинулся за ним следом. Они оба были так заняты своими делами, что меня просто не заметили. Новичок уже перебросил поводья через голову лошади, но тут Крис схватил его за руку.
— Эй, какого черта?!
— Я уезжаю.
— Чего? Не понял…
— Я уезжаю. Прямо сейчас. Совсем уезжаю.
— Эй, послушай… Ты что, знаешь этого парня?
— Я такого не говорил. Никто не скажет, что я такое говорил. Я уезжаю, вот и все. Можешь сказать Флетчеру. Для меня найдется до черта других мест.
Крис просто взбеленился.
— Я мог бы это знать заранее, — сказал он. — Струсил. Э-эх… Ты ж весь пожелтел со страху и трясешься…
Кровь бросилась в желтоватое лицо этого хмурого человека. Но он ничего не сделал, только сел на лошадь и повернул ее от веранды.
— Можешь назвать это так, — сказал он решительно и погнал лошадь по дороге прочь из городка и из долины.
Крис молча стоял у перил, в изумлении покачивая головой.
— Вот черт… — пробормотал он, — Ну, что ж, я и сам с ним управлюсь…
Он медленно поднялся по ступенькам и прошел в салун.
Я нырнул в магазин и пробежал к проему между двумя большими помещениями. А там забрался на ящик, стоящий в конце у самых дверей, — отсюда мне было хорошо слышно и видно почти все соседнее помещение. Оно было длинное и довольно широкое. Стойка шла изгибом от этого проема и тянулась вдоль внутренней перегородки до задней стены, которая отделяла комнату, где у Графтона помещалась канцелярия. В дальней стене был пробит ряд окошек, расположенных слишком высоко, чтобы можно было заглянуть снаружи. Небольшая лесенка рядом с ними вела на балкончик вдоль задней стены, с которого открывались двери в несколько маленьких комнаток.
