Исцеление Вечностью (СИ) - Санин Евгений Георгиевич (читать книги без регистрации txt, fb2) 📗

— Неужели все это подлинное?

— Абсолютно! — уверенно подтвердил Александр и с упоением стал показывать: — Вот — отчеканенные две тысячи лет назад в Иерусалиме. Это — лепта Ирода Великого, это — Понтия Пилата, то есть Тиберия, от имени которого чеканил Пилат. А это — монеты Траяна, как раз тех времен, о которых я написал в своей новой книге. Денарии, антиохийские ассы, квадранс или, по-евангельски — кодрант, самая мелкая монета Древнего Рима. Да тут много всего: Эфес, Кипр, Тир, Эдесса, Набатейское царство, столица вновь организованной провинции «Аравия» — Бостра…

— Никогда б не поверила в то, что такие существуют, если бы не увидела их своими глазами! — старательно делая вид, что с большим интересом, а на самом деле с полным безразличием призналась Вера и, переходя на командный тон, добавила: — Но, раз уж они пролежали в кладах или просто под землей целые тысячелетия, то пусть потерпят еще немного, пока мы с тобой будем пить чай!

На кухню они вошли вдвоем.

Сестра милосердия, вздохнув с облегчением, под предлогом, что Вера теперь не одна, немедленно отпросилась домой.

А Ирине Вера сама сказала, чтобы та, попив с ними чай, немедленно шла домой, отдыхать.

— Знаю, какая у тебя работа! — вздохнула она. — Небось, делаешь только вид, что у тебя все в порядке, а сама едва стоишь на ногах!

— Ну раз знаешь, тогда не обидишься, что я уйду прямо сейчас! — сказала Ирина и, поцеловав Веру в щеку, вышла.

— Удивительная женщина! — кивнув на закрывшуюся за Ириной дверь, сказала Вера и, когда они сели за стол, продолжила: — Совсем себя не бережет. Между прочим, если бы не она, то не сидеть бы сейчас тебе здесь!

— Как это? — не понял Александр.

— Поставь чайник! — вместо ответа приказала Вера. — Спички на подоконнике. Заварка в коробке на полке.

Александр послушно поставил на газ чайник, поднял глаза и растерялся. На нескольких полках было видимо-невидимо всевозможных металлических коробок и коробочек, на которых было написано: «Соль», «Сахар», «Перец». С трудом он нашел среди них чайную и, дожидаясь, пока чайник закипит, снова сел за стол.

— А вот так! — дождавшись его, ответила, наконец, на вопрос Вера. — Когда у меня было очередное обострение… бронхита — он же у меня хронический, то я даже хотела наложить на себя руки. Ведь это очень не просто жить, когда тебе постоянно не хватает воздуха, и ты можешь спать только сидя… Так вот, когда мне было совсем плохо, все медсестры в больницы перестали ухаживать за мной. А тут одна — не то чтобы новенькая, а после отпуска, всю ночь сидит около меня, подает все, что нужно, и не уходит. Потом — и другую ночь, хотя уже была не ее смена.

«Почему вы так со мной возитесь?» — узнав это, спросила я у нее.

«Потому что так велит мой Бог!» — ответила она.

«Какой еще Бог?» — не поняла я, потому что к кому только не обращалась — и к магическим, и к буддийским божествам и ни от одного не получила помощи.

А она:

«Иисус Христос!»

— Вот так, четыре месяца назад я впервые узнала о Христе. Нет, конечно, я знала и слышала о Нем раньше. Но только на словах. А на деле, можно сказать, Ирина взяла меня, лежавшую на кровати, за руку и повела за собой! К Нему! Своим примером она помогла мне поверить в то, что ее, а теперь и мой Бог, не оставляет людей никогда. Не то, что Его — мы…

Вера посмотрела в окно, за которым в полукилометре виднелся знакомый Александру храм, и вздохнула:

— Стыдно сказать, храм из окна видно, колокола по утрам слыхать, а я не была в нем ни разу в жизни! Зато туда, — она показала рукой на другое окно, в котором виднелась река и плывущие по ней парусники, — мчалась каждое воскресенье! Как бы хотелось теперь все это поменять… Все изменить…

— Ничего! — успокоил Александр. — Вот выздоровеете, обязательно сходим с вами… прости, с тобой — и в храм!

Вера посмотрела на него с такой благодарностью, какой он еще ни разу не видел в людях.

И от этого захотелось сделать для нее что-то еще более приятное.

— Какая у тебя хорошая и удачная по планировке квартира! — принялся хвалить он. — Высокие потолки, большой коридор, и на кухне два окна! А какой вид из них — храм и река…

Он хотел добавить, что теперь это очень большая редкость в больших застроенных городах, но оглянувшись, осекся на полуслове.

Лицо Веры внезапно стало чужим и холодным.

Только тут он сообразил, что могла подумать она после оплошности Галины Степановны!

Молча допив полуостывший чай, он сказал, что пойдет в редакцию — знакомиться с коллективом.

Вера с трудом поднялась, вышла и вернулась с ключом:

— Вот, — сказала она и закашлялась. — Откроешь сам, когда вернешься…

— Хорошо, — согласился Александр, уныло вошел в свою комнату, чтобы взять сумку, и ахнул: рыжий кот, сидя на письменном столе, помечал и царапал когтями его рукописи!

— А ну, брысь! — воскликнул Александр и, видя, что кот не обращая на него никакого внимания, продолжает делать свое безобразное дело, подскочил и смахнул его со стола.

Смахнул и, оглянувшись, увидел Веру.

— Пожалуйста! — прислонившись к косяку двери, сквозь кашель сухо попросила она. — Не надо обижать моего кота… Это единственный мой друг…

— Но вы посмотрите, что он сделал с моими рукописями! — от возмущения забыв, что они перешли на «ты», принялся показывать изуродованные листы Александр. — Хорошо, что хоть второй экземпляр успел отцу Игорю передать!

— У тебя хоть второй экземпляр есть. А у меня он один… единственный друг! — с горечью заметила Вера.

Вспомнив, что имеет дело с безнадежно больным человеком, Александр положил рукопись на стол и примирительно сказал:

— Может, мне лучше остаться?

Вместо ответа Вера закашлялась и замахала руками. Мол, я и одна, без тебя справлюсь.

— Ну, тогда я пошел? — осторожно спросил Александр.

Вера закашлялась еще сильнее.

Александр вздохнул и вышел, ко всему прочему, еще и хлопнув с непривычки чужой дверью.

Такого начала знакомства он не мог представить себе даже в худшем сне!

… Прошло несколько дней морского путешествия.

Все шло как нельзя более благополучно: ветер попутный, небо почти безоблачное. Настроение у Клодия — приподнятое, как это бывало всегда перед началом великих дел. Из полутора своих тысяч рабов он взял с собой больше тридцати для услужения им по дороге. Лучшие вина. Самые изысканные яства. Шелковые одежды. И они ни в чем не знали недостатка.

Рабами-гребцами руководил новый, нанятый Клодием келевст: устрашающего вида испанец, с кулаками, как два кузнечных молота, и почти до глаз заросший аспидно-черной бородой.

Увидев его впервые, Альбин только ахнул и с опаской сказал начальнику:

— Где ты только нашел его? Ведь это явно бывший или будущий пират!

— Я живу только настоящим! — усмехнулся в ответ на это Клодий. — А кем он был или будет, меня не касается. Главное, что он отлично выполняет свою работу, и гребцы трепещут перед ним, как мелкие рыбешки перед акулой. И потом, я плачу ему столько, что ему просто невыгодно становиться пиратом! С ним я абсолютно спокоен и могу не опасаться того, что иногда бывает на судах богатых торговцев.

— Бунта? — уточнил умевший понимать начальника с полуслова Альбин.

— Именно!

— Но почему?

— А потому что он умеет держать гребцов и матросов в страхе и одним ногтем задавит любой сговор в самом его зародыше. Ты только взгляни на него. Ни один человек, да что человек — никакой шторм не свалит такого с ног. Это же — тигр! Лев! Скала! И главное, никого и ничего не боится, кроме своего единственного бога!

— Он что — христианин?! — Альбин с изумлением посмотрел на действительно звероподобного келевста, задававшего ритм гребцам оглушительными хлопками в ладоши.

— Этого мне еще только не хватало! — поморщился Клодий. — Нет, христианина, как добропорядочный и законопослушный римлянин, я, не задумываясь, немедленно сдал бы властям! Пусть делают с ним то, что он заслужил. А этот поклоняется Нептуну, правда, называя его по-эллински Посейдоном… Причем, верит в него так, как не верят в своих богов даже самые фанатичные поклонники Сараписа и Изиды!