Исцеление Вечностью (СИ) - Санин Евгений Георгиевич (читать книги без регистрации txt, fb2) 📗

Ирина — жена алтарника храма, в котором служил отец Лев — оказалась высокой, красивой женщиной, лет тридцати.

Встретившись у ворот, они направились к высотным домам, стоящим на берегу широкой реки.

Ирина украдкой зевнула и извинилась, сказав, что было трудное дежурство — ни разу не удалось даже присесть.

Александр заметил, что на ее лице не было и тени от бессонной ночи, и невольно вслух удивился этому.

— Привычка! — коротко ответила спутница и так же кратко стала говорить о Вере:

— Рак легких. 24 химии. Последняя стадия. Вернее, самая последняя. Держится только на своем упрямом желании жить. И все равно осталось уже не больше двух недель…

— Как жалко! — невольно вырвалось у Александра. — И неужели нельзя ничего сделать в таких случаях?

— Ну почему? Бывают, конечно, самые настоящие чудеса. Так называемые в медицинской литературе случаи самопроизвольного исцеления. Только у нас в храме несколько наших бывших пациентов, которых считали безнадежными. Та же Галина Степановна, например…

— Галина Степановна?! — изумился Александр.

— Да, у нее тоже была последняя стадия, причем удалили желудок и выписали домой — умирать. Но она всерьез обратилась к Богу и вот уже десять лет живет теперь только Им и делами нашего храма.

— Так может, и с Верой так будет?

— С Верой сложнее… — вздохнула Ирина. — Ее уже давно отказываются принимать к нам в клинику. Так она берет тогда табуретку, заказывает такси, и приезжает.

— Табуретка-то зачем? — не понял Александр.

— Так ведь она приезжает, когда ей совсем уже невмоготу и даже сил ходить нет. А жить-то хочется! Вот она переставит табуретку. Сядет, посидит-отдохнет. Пройдет или проползет пару шагов, опять переставит. Снова посидит и дальше… И сидит в коридоре клиники, пока ее в конце концов не перенесут в палату. Очень упорная. И очень обиженная на сестру и подруг. Они ведь просто бросили ее умирать! Хорошо Гульфия — это женщина из социальной помощи, которая носит ей лекарства и продукты, уговорила дворника взломать дверь, когда никто не отзывался на все звонки. Они вошли и нашли Веру, лежавшую перед холодильником, умиравшей от голода. Доползти до него она доползла, а открыть сил уже не хватило…

Ирина немного помолчала и продолжила:

— Вот после этого случая я с ней и познакомилась… Ровно четыре месяца назад. Насколько могла, открыла Вере глаза на православную веру. До болезни она ведь была яростной атеисткой, а точнее, как многие, просто не задумывалась о Боге, крепкой, здоровой, спортивной — на яхтах плавала. Или, как это у них принято говорить — ходила! Замужем не была, характер волевой, властный. Как говорят порой не знающие, куда от нее деваться во время дежурств, сестры милосердия — такой командный, что боевой генерал позавидует… Болезнь для нее была как гром посреди ясного неба. Я была рядом с ней, когда она узнала свой страшный диагноз. Многие другие при этом приходят в такое отчаяние, что некоторые даже кончают с собой.

— Да-да… — подтвердил Александр, вспомнив случай с выбросившимся из окна соседом.

— А Вера, — с уважением продолжила Ирина, — отвернулась к стене, накрыла голову подушкой, трое суток пролежала, не отвечая ни на один вопрос и не принимая пищи. А на четвертые встала и, как ни в чем не бывало, решительно заявила:

«Я буду жить!»

— И бросилась искать исцеления. Где она его только не искала: у «бабок», у экстрасенсов, йогу изучила… Потом перешла на все народные и нетрадиционные способы лечения. Свежий свекольный сок в таких количествах пила, что даже глаза у нее стали красными! Но, увы — все было бесполезно! А тут, поговорив со мной о Христе, крещена-то она была в детстве — слава Богу! — исповедовалась… Стала учиться молиться. Попросила меня найти ей квартирантку из храма. Чтобы та обучила ее азам православной веры. Обещала за это ей даже квартиру завещать. «Другие-то, — говорит, — только раньше из жизни помогут уйти». Но, к сожалению, Галина Степановна, а именно ее я попросила пожить у Веры, не только, действительно, дала ей первые познания, но и решила ускорить события с завещанием квартиры. Как всегда, она делала это не для себя, а исключительно в интересах храма. Но Вера после этого замкнулась. Конечно, сестры милосердия, которые ее навещают, продолжают рассказывать ей о Боге и вере, молятся с ней, как могут. Но этого мало. Дни-то ее сочтены, а ей надо еще так много сделать…

Дорога пошла на подъем. Ирина выдохнула, чтобы перевести дыхание и вопросительно взглянула на Александра:

— Теперь вот вас к ней веду… А вы, правда, после монастыря?

— Да, — кивнул Александр. — Год прожил в кельи и год рядом, на даче одного известного иеромонаха-проповедника. Кстати, бывшего известного врача, который после смерти жены принял монашество.

— Это очень хорошо! — обрадовалась Ирина. — Вере сейчас очень нужно помочь возрасти в эти последние дни духовно, подготовиться к переходу в Вечность. Жаль, что у отца Льва никак не найдется на это времени…

— А при чем тут отец Лев? — недоуменно спросил Александр.

— Так ведь она считает его своим духовником, потому что исповедовалась у него впервые в жизни.

— Строгий батюшка! — заметил Александр.

— Да уж… Этого у него не отнять! — кивнула Ирина. — Но что поделаешь? Одним из нас нужен батюшка-терапевт, а другим хирург! Конечно, он очень строг, иногда даже чересчур, на что обижаются и даже жалуются отцу Игорю люди. А зря! Как правило, всё это бывает им же на пользу! Вот, например, супруг рассказал мне однажды, как отец Лев прогнал женщину, которая, подведя трехлетнего сына к причастию, сказала:

«Сейчас батюшка даст ему сладенького компота!»

«Какой компот?! Вы чему учите сына с самого раннего возраста? — на весь храм возмутился отец Лев. — Это же воистину Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа! Уходите и до тех пор, пока сами не поймете и не объясните ему это, не подходите ко мне!»

— Да-а… — покрутил головой Александр.

— Строго? Строго! — спросила и сама же ответила Ирина. — Но вы слушайте, что дальше было. С тех пор прошло пять лет. И этот мальчик, впрочем, как и его мать, наверное, благоговейнее всех причащаются теперь Христовых Таин, твердо веря, что в них входит Сам Бог!

— Надо же! — удивился Александр. — Действительно, урок оказался впрок!

— Да, отец Лев многим помог быстро уйти от греховных привычек, — подтвердила Ирина и вздохнула: — У него ведь у самого была очень тяжелая судьба. Скажу лишь, что отец Игорь нашел его в буквальном смысле слова погибающим. После таких испытаний, которые не всякий и выдержит. Привел в храм. Крестил. Помог воцерковиться. Отцу Льву в это время открылось что-то такое, что его вере можно только позавидовать. И теперь, как вы сами видели, он священник. С виду строгий, а на самом деле очень добрый. Однажды он при мне отчитывал женщину, которая пришла сильно надушенная в храм. Я случайно перехватила его взгляд, а в нем ни капельки гнева. Он увидел, что я заметила это, и с такой болью сказал: «Ты думаешь, это мне нужно? Это же им надо!» Кстати, когда вы увидите его, то обязательно скажите, что Вера очень просит его прийти, потому что у нее накопилась масса вопросов!

Ирина подвела Александра к большому многоэтажному дому и, остановившись у крайнего подъезда, сказала:

— Ну а теперь я умолкаю. Потому что мы уже пришли. Дальше все сами увидите и услышите!..

Клодий Максим одним движением пальца приказал капитану немедленно отправляться в путь.

Опытный понтийский моряк Протагор не стал мешкать.

— Сушить якорь!

— Малый ход!

— Налечь на весла!

— Поднять паруса! — тут же раздались громкие команды.

И триера «Золотая стрела», под завистливыми взглядами капитанов остальных судов, покинула порт и вышла в открытое море.

Альбин стоял у борта, по-прежнему не зная, как ему быть.

Взгляд его метался с берега на море, с якоря на парус, с моря на берег… И наконец, остановился на проходившем мимо рабе.