Приключения в Красном море. Книга 1 (Тайны красного моря. Морские приключения) - Монфрейд Анри де (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
За стеклянными окошками другие люди, окружающие вас, превратились в немых: они жестикулируют, открывают рот, но вы ничего не слышите. Они всего лишь призраки того мира, который вы скоро покинете.
Едва не падая под этой придавливающей его к земле тяжестью, человек с трудом переставляет ноги, свинцовые подошвы огромных медных башмаков как бы прилипают к земле.
По мере погружения в воду у вас возникает такое чувство, будто груз, который давил на вас, остается на поверхности.
Вы в последний раз ощупываете нож, подвешенный к поясу, крепко сжимаете в своей ладони вспомогательную веревку, и вода наконец смыкается над вашей головой.
Теперь водолаз обретает невесомость и как бы повисает под водой. Он нажимает головой на клапан, расположенный на уровне его уха, и воздух вырывается сбоку кипящей струйкой, словно ему на голову обрушивается водопад. Одежда на нем обвисает. И сразу же, точно корабль, получивший пробоину, водолаз идет ко дну…
Стекла перед глазами темнеют, меняя свою окраску от светло-зеленой к почти иссиня-черной… Он все еще опускается вниз, и погружение сопровождает стук клапанов помпы, заменившей сердце, которое он оставил наверху, там, где царят ветер и солнце.
Он наклоняет голову: у себя под ногами он видит синюю бездну, которая постепенно становится черной. В ушах возникает острая боль, будто в них втыкают толстый гвоздь…
Ну же… Еще один кивок головой и нажатие клапана, чтобы спуститься чуть глубже… Взгляд вверх, исполненный тоски и сожаления, взгляд, устремленный к свету! Зеленому, плотному, безжизненному, где извиваются, подобно причудливым водорослям, шланг подачи воздуха и вспомогательная веревка.
Воздух, выпускаемый разрядным клапаном, поднимается вверх бурлящими, похожими на гроздья кристаллов, пузырьками, торопящимися вырваться на простор. И он, этот несчастный человек, затерявшийся в чужой ему стихии, всем своим существом хотел бы броситься за ними следом. Но ему надо ждать дна… Бездна темнеет… Когда же прекратится это падение в сумрачные глубины моря?.. Он ускоряет его, чтобы сократить время!
Вдруг перед ним возникает какая-то беловатая масса, она раздувается и угрожающе растет в размерах. Водолаз хватается за нож, и в ту же секунду его ноги касаются тверди. Это был огромный скат, дремавший в иле; он поднял облако тины, спасаясь бегством. Человеку же померещилось некое чудовище, и от страха перехватило дыхание.
Теперь он видит под собой дно, по которому можно ходить. Это земное занятие придает ему уверенность.
Новизна зрелища овладевает всем его существом. Забыв о том, что находится на глубине двадцати метров под водой, и полностью доверяя неутомимому насосу, он наклоняется, садится, поднимается, пробует все те движения, которые совершал на земле.
Но пот струится градом, течет по лбу, по щекам. Водолаз то и дело норовит провести по лицу ладонью, но его руки теперь не с ним; они снаружи и должны трудиться, человек уже не может ни призвать их на помощь своему телу, снедаемому ужасным зудом, вызванным выступившей на коже сыпью, ни вытереть капельки пота, которые сбегают по его лицу и щекочут его, как мухи…
Помпа на несколько секунд останавливается, очевидно, там, наверху, меняется обслуживающая ее команда. В эти ужасные мгновения он чувствует себя покинутым, погребенным под толщей воды… Он возобновляет дыхание только после того, как этот мерный звук, дающий жизнь, вновь обретает свой прежний ритм. Водолаз думает о тех, кто остался наверху, качая помпу, и он успокаивается, ибо знает, что может на них положиться, что они его не бросят!..
Такие ощущения я испытал во время своего пробного погружения. Впоследствии я приобрел закалку, но пребывание на больших глубинах при температуре свыше тридцати семи градусов приводило к тому, что мое тело, обильно выделяя пот, покрывалось сыпью, возникали потертости и ссадины, вызывавшие нестерпимый зуд.
Я терпел это три месяца. Но не будем больше об этом, лучше забыть об этих мучениях.
Работа водолазом позволила мне скопить немного денег. Скоро я смогу приступить к строительству нового корабля.
В очередной раз встает вопрос о древесине. Опыт с «Ибн-эль-Бахром» показал, что абиссинское дерево стоит недорого.
Я знаю, что в Эль-Мукалле, расположенной в Аравии, по пути в Индию, есть верфь, где строят большие фелюги, на которых перевозят финики, и что там находятся значительные запасы тика.
Я решаю отправиться в Эль-Мукаллу, а губернатор Джибути, господин Лоре, не намерен препятствовать тому, чтобы я захватил с собой десять тысяч талеров [72], собранные мной для приобретения строительного материала.
В то время вывоз монет из драгоценных металлов был запрещен.
Кроме того, губернатор дает мне письмо, удостоверяющее, что эти деньги получены в Джибути и предназначены для закупок древесины, дабы у меня не возникло осложнений с англичанами, если они встретятся на моем пути.
XXXII
Контрразведка
Прежде чем продолжить рассказ, я должен сообщить об одном происшествии, последствия которого едва не стоили мне жизни.
Моя жена, немка по происхождению, родилась в Меце. Любовь к родному Эльзасу, угнетенное состояние которого причиняло ей боль, была причиной ее неприятия всего прусского. Она предпочла завершить образование во Франции, а после того, как вышла замуж за француза, ее связи с этим краем окончательно порвались.
Пока я работал водолазом в Джибути, моя жена находилась в Обоке одна, и я навещал ее лишь изредка.
Дипломатическая миссия Германии в Аддис-Абебе послала своего канцлера фон Хольца и австрийца Кермелиха в Аравию. Им надлежало пересечь всю северную часть Французского Берега Сомали, то есть данакильские владения в районе горного массива Мабла, и подготовить эти племена к мятежу против Франции. Отряд состоял из пятидесяти хорошо вооруженных человек и имел два пулемета.
Губернатора Джибути уведомила об этом наша дипломатическая миссия, но ему было неудобно предпринимать какие-либо действия в непокоренной стране, горной и лишенной источников воды, где сенегальцы [73] чувствовали себя неуютно.
Как-то раз в мое отсутствие жена приняла у себя дома курьера, присланного фон Хольцем. Миссия сообщила ему о том, что в Обоке живет немка, и он счел вполне естественным делом воззвать к ее патриотическим чувствам. Фон Хольца интересовали сведения о расположении французских пограничных постов на побережье, их численности, вооружении и т. п.
Жена сразу же проинформировала об этой выходке командира обокского поста и попросила срочно меня вызвать.
Возмущенный циничным поведением немца, в военное время позволившего себе подобный демарш по отношению к жене французского подданного, я счел, что эту дерзость нельзя оставлять безнаказанной, и решил заманить Хольца в ловушку.
По договоренности с губернатором я ответил Хольцу примерно в тех выражениях, на которые он и рассчитывал, передав письмо через очень надежного данакильца Орики (ему пообещали важный пост в правительстве, если мне удастся задержать немцев). Когда он прибыл к ним в лагерь, то его с целью устрашения заковали в цепи. Хольц заявил ему, что мое письмо не более чем ловушка. Поэтому данакилец будет повешен как мой сообщник.
Приговоренному дали ночь на раздумья. На рассвете Орики был отведен к большому дереву, через ветку которого была уже перекинута веревка с петлей.
— Я еще могу тебя помиловать, если ты во всем сознаешься, — сказал ему Хольц, в то время как аскеры натирали салом петлю.
— Я сказал тебе все, что мне было известно: Абд-эль-Хаи велел вручить это письмо тебе и стать твоим проводником, чтобы отвести тебя туда, куда ты пожелаешь. Почему же ты написал жене Абд-эль-Хаи, если ему не доверяешь?
— Но ответил-то он.
— Но поручила найти тебя именно она.
