Спартак (Другой перевод) - Джованьоли Рафаэлло (Рафаэло) (полная версия книги TXT) 📗
Луперкалием звалась пещера, находившаяся на склоне Палатинокого холма, в лесу, посвященном богу Пану. В этом месте, по преданию, волчица кормила своим молоком Ромула и Рема.
С самого раннего утра в луперкальский грот собрались луперки — жрецы выбранные среди наиболее знаменитых юношей из сословия патрициев. Они были в жреческом одеянии. Вскоре к ним присоединилась толпа других благородных юношей. На них были белые тоги и венки из плюща, так как им предстояло играть важную роль при жертвоприношении.
Как только эта группа пришла, виктимарии вооружились ножами и зарезали двенадцать козлов и столько же щенят. После жертвоприношения один из луперков взял меч, обмакнул его в крови жертв и коснулся им лба двух молодых патрициев. Тотчас же другие луперки стали вытирать пятна крови шерстью, смоченной молоком. Когда следы крови на их лбах были уничтожены, юноши разразились, как это было предписано, звонким хохотом.
Повидимому в этой церемонии предание символизировало обряд очищения пастухов.
После этого было совершено установленное обычаем омовение, а потом в особом месте пещеры луперки с очищенными юношами и их друзьями устроили роскошный пир.
Пока луперки сидели за столом, пещера стала наполняться народом. В лесу и на всех прилегающих дорогах толпилось множество людей. Среди них было очень много женщин.
Чего ожидала толпа? Это стало ясным, когда луперки, едва только встав из-за стола, веселые и возбужденные, надели на туники широкие полосы из шкур убитых животных, взяли в руки кнуты, сделанные из этих же шкур, гурьбой выбежали из пещеры и начали носиться по улицам, рассыпая удары плетей всем попадающимся им навстречу.
И так как девушки верили, что удары этих жертвенных плетей облегчают вступление в брак, а замужние — что удары плетей имеют оплодотворяющую силу, то на всех улицах можно было видеть матрон и девиц, бегущих навстречу луперкам и радостно протягивающих руки для того, чтобы получить удар.
Таким образом, в религии древних, как и в современной, все обряды были предлогом для веселых сборищ, более или менее непристойных, более или менее таинственных, устраиваемых большей частью плутами за счет легковерия простаков. В данном случае луперки сами несли расходы по празднеству, которое давало удовлетворение их тщеславию, ибо не малой честью считалось звание жреца и не малым удовольствием была возможность ласково хлестать плетью красивых девушек и соблазнительных матрон и получать от них в награду нежные слова и милые улыбки.
Часть луперков в сопровождении толпы побежала к острову на Тибре. На этом острове, тогда еще мало населенном, находились три храма: храм Эскулапа, храм Юпитера и храм Фавна.
Опершись на одну из колонн портика храма Фавна и равнодушно наблюдая за беготней луперков, стоял молодой человек высокого роста, полный сил и идеально сложенный. Над шеей, напоминавшей греческие изваяния, гордо подымалась благородная голова; его черные волосы, блестящие, как черное дерево, оттеняли высокий лоб и глаза очень красивого разреза, выразительные, проницательные и властные. Нос молодого человека был прям, резко и великолепно очерчен; небольшой рот, с несколько толстыми и немного выдающимися вперед губами, запечатлевал две страсти: властность и чувственность. Белизна кожи делала еще более прекрасным и привлекательным лицо этого необычайно изящного человека. Это был Кай Юлий Цезарь. Он был одет с чисто греческим изяществом. Поверх туники из тонкой белоснежной льняной материи, отороченной пурпуром и стянутой на талии шнурком из пурпурной шерсти. Цезарь надел тогу белого сукна, по краям которой тянулась широкая синяя полоса.
Юлию Цезарю исполнилось в это время двадцать шесть лет. В Риме он уже пользовался безграничной популярностью, благодаря своему таланту, образованию, красноречию, приветливости, храбрости, силе духа и непревзойденному изяществу.
В восемнадцать лет Кай Юлий Цезарь, приходившийся со стороны своей тетки Юлии племянником Каю Марию, и по своим связям и по личным симпатиям принадлежавший к марианцам, женился на Корнелии, дочери Луция Корнелия Цинны, который был четыре раза консулом и считался ярым сторонником победителя тевтонов и кимвров. Как только Сулла, уничтожив своих врагов, сделался диктатором, он приказал убить двух членов семейства Юлиев, расположенных к Марию, а от молодого Кая Юлия Цезаря потребовал, чтобы он разошелся со своей женой Корнелией; Цезарь, обнаруживавший уже тогда железную волю и непреклонную твердость, не захотел этому подчиниться, за что был присужден Суллой к казни. Только вмешательство, влиятельных сторонников Суллы и коллегии весталок спасло ему жизнь.
Цезарь не чувствовал себя в безопасности в Риме, пока там властвовал Сулла. Недаром в ответ на просьбы многих о даровании жизни Цезарю диктатор сказал: «В этом юном Юлии кроется много Мариев».
Цезарь удалился в Сабину, где скрывался, блуждая по горам Лациума и Тибертина до тех пор, пока Сулла не умер.
Вернувшись в Рим, он немедленно отправился воевать и отличился своей храбростью.
По окончании военных походов Цезарь направился в Грецию, где предполагал слушать наиболее известных философов и посещать школы знаменитейших ораторов. Но возле Формакузы корабль, на котором плыл Цезарь, был захвачен пиратами, и он со своими слугами попал к ним в плен. Тут Цезарь доказал не только необыкновенное мужество, но и врожденную способность повелевать, которая впоследствии дала ему власть над всем миром. Когда он спросил пиратов, сколько они требуют выкупа за него, они потребовали двадцать талантов; юноша высокомерно возразил, что стоит пятидесяти и что эта сумма им будет выплачена, а когда он получит свободу, то отправится в погоню за ними и, захватив их, велит распять на крестах.
Не сомневаясь, что человеку из рода Юлиев поверят на слово. Цезарь послал несколько слуг в Эфес, Самое и в другие соседние города собрать пятьдесят талантов и вручил их пиратам. Но как только его отпустили на свободу, он, собрав несколько трирем в соседних портах, погнался за пиратами, напал на них, разбил, взял в плен и передал претору, чтобы он приказал их распять. Узнав, что претор пытался продать пиратов в рабство, Цезарь самовольно велел их всех распять, заявив, что он готов отвечать за свой приказ перед Сенатом и римским народом.
Все это доставило Юлию Цезарю большую популярность, чрезвычайно возросшую, когда он открыто и смело обвинил Кнея Корнелия Долабеллу в преступном управлении вверенной ему провинцией Македонией. Цезарь поддерживал обвинение с таким удивительным и оригинальным красноречием, что даже красноречивейший Цицерон лишь с большим трудом добился оправдания Долабеллы.
Таков был человек, стоявший у портика храма Фавна и наблюдавший толпу, которая сновала кругом.
— Привет Каю Юлию Цезарю! — воскликнул, проходя мимо, Тит Лукреций Кар.
— Здравствуй, Кар, — ответил Цезарь, пожимая руку будущему автору поэмы «О природе вещей».
— Честь и слава божественному Юлию! — сказал мим Метробий, подошедший как раз в ту минуту с компанией комедиантов и акробатов.
— А, Метробий! — воскликнул с насмешливой улыбкой Юлий Цезарь. — Как видно, ты не зря тратишь свою жизнь? Ты не пропускаешь ни одного праздника, ни одного даже самого ничтожного случая, чтобы повеселиться.
— Ничего не поделаешь, божественный Юлий… Будем наслаждаться жизнью, дарованной нам богами.., так как Эпикур предупредил нас, что…
— Знаю, знаю, — сказал Цезарь, прерывая Метробия и избавляя его от труда привести цитату.
Почесав мизинцем левой руки голову, чтобы не испортить себе прически, Цезарь указательным пальцем правой подозвал к себе Метробия.
Метробий с величайшей поспешностью отделился от своих товарищей по искусству, один из которых крикнул ему вслед:
— Мы будем ждать тебя в харчевне Эскулапа!
— Ладно! — ответил мим и, подойдя к Цезарю, сказал ему вкрадчивым голосом с медоточивой льстивой улыбкой:
— Какой-то бог, очевидно, мне сегодня покровительствует, если предоставляет мне случай услужить тебе, божественный Кай, светило рода Юлиева.
