Жанна д'Арк - Твен Марк (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗

Великий бастард — отпрыск герцогского дома, правитель Орлеана, давно настаивал, чтобы Жанну прислали к нему. И вот от него опять прибыл гонец — старый воин д'Олон, доблестный офицер, человек весьма надежный и честный. Король задержал его и передал в распоряжение Жанны для использования в качестве ее личного мажордома; затем он поручил ей самой подобрать себе свиту, количеством и знатностью соответствующую ее высокому положению; одновременно с этим он приказал должным образом снабдить всех оружием, одеждой и лошадьми. Король сразу же заказал в Туре полный комплект вооружения для самой Жанны. Оно было из чистейшей стали, с богатой серебряной отделкой, расписано выгравированными девизами и отшлифовано, как зеркало.

«Голоса» поведали Жанне, что существует древний меч [24] , спрятанный под алтарем церкви святой Екатерины в Фьербуа, и она послала де Меца разыскать его. Священники ничего не знали о его существовании, но меч действительно был найден в указанном месте, зарытым в землю на небольшой глубине. Он был без ножен и покрыт ржавчиной; священники очистили его и отослали в Тур, куда направились теперь и мы. Они вложили меч в новые ножны из пунцового бархата, а жители Тура сделали еще одни ножны из золотой парчи. Однако Жан-ил, желая всегда носить этот меч при себе в сражениях, сняла с него парадные ножны и заказала другие, из бычьей кожи. Многие полагали, что древний меч принадлежал Карлу Великому, но это осталось недоказанным. Я хотел было отточить его, но Жанна сказала, что это не обязательно, так как она не собирается никого убивать и будет носить меч только как символ власти.

В Туре она сама придумала себе знамя, а шотландский художник Джеймс Пауэр расписал его. Оно было из тонкой белой материи с шелковой бахромой. На знамени был изображен бог-отец, восседающий на троне из облаков с державой в руке; два ангела, преклонив колени, подавали ему лилии. Надпись на знамени состояла всего из двух слов: «Jesus, Maria»; на оборотной стороне была нарисована корона Франции, поддерживаемая двумя ангелами.

Она заказала себе также меньшее знамя, или хоругвь, с изображением ангела, подносящего лилию богородице.

В Туре царило необычайное оживление. То и дело раздавались звуки военной музыки, мерный топот марширующих войск, — рекрутов, уходивших в Блуа; днем и ночью не смолкали песни и громкое «ура!». Город был переполнен приезжими; постоялые дворы и улицы битком набиты; всюду замечалась суета приготовлений; у всех были веселые, довольные лица. Вокруг главной квартиры Жанны всегда толпились люди в надежде хоть мельком увидеть нового главнокомандующего, и когда им это удавалось, они приходили в восторг. Но Жанна показывалась редко; она была занята составлением плана кампании, выслушивала донесения, отдавала приказания, рассылала курьеров, а, кроме того, в свободные минуты принимала знатных посетителей, ожидавших ее в приемной. Даже мы, ее товарищи, видели ее редко, — настолько она была занята.

Настроение наше менялось: иногда нас окрыляла надежда, но чаще мы впадали в уныние. Жанна еще не набрала свою свиту, — и это нас беспокоило. Мы знали, что по этому поводу ее осаждали просьбами десятки желающих и что эти просьбы подкреплялись рекомендациями весьма влиятельных лиц, тогда как мы не пользовались ничьим покровительством. Она могла заполнить вакантные места знатными людьми, чьи родственники защитили бы ее и поддержали в любую минуту. Позволят ли ей при таких обстоятельствах соображения политического характера вспомнить о нас? Вот почему мы не разделяли в полной мере всеобщей радости, а скорее были подавлены и озабочены. Иногда мы сообща обсуждали наши жалкие шансы, стремясь по возможности представить их в розовых красках. Но одно лишь упоминание об этом приводило в уныние Паладина. Мы могли питать хоть какие-то надежды, ему же не на что было надеяться. Как правило, Ноэль Ренгессон старался избегать этого щекотливого разговора, но ни в коем случае не в присутствии Паладина. Однажды, когда мы предавались нашим грустным размышлениям, он сказал:

— Держись, Паладин! Вчера ночью мне приснился сон, будто ты единственный из нас всех получил назначение. Правда, оно не такое уж важное — что-то вроде лакея или повара, но все же назначение.

Паладин воспрянул духом и заметно повеселел, Он верил в сны и признавал сверхъестественное. Размечтавшись, он радостно воскликнул:

— Ах, если бы твой сон сбылся! Ты веришь в то, что он сбудется?

— Конечно. Я в этом абсолютно убежден: мои сны почти всегда сбываются.

— Я расцеловал бы тебя, Ноэль, если бы этот сон сбылся! Клянусь! Разве не замечательно быть слугой первого генерала Франции! Весь мир услышит об этом! А когда слух дойдет до деревни, все наши сельские остолопы, заявлявшие, что я ни к чему не способен, разинут рты от удивления. Думаешь, так не будет, Ноэль? Ты не веришь, Ноэль?

— Верю, верю. Вот тебе моя рука.

— Ноэль, если все это сбудется, я не забуду тебя до гроба. Пожми еще раз мне руку. Я надену расшитую золотом ливрею. Услышав обо мне, эти сельские олухи скажут: «Как? Он слуга главнокомандующего и известен всему миру? Какое счастье! Вот уж, видно, чувствует себя на седьмом небе!»

Он принялся расхаживать взад и вперед, строя в своем воображении такие воздушные замки, что мы еле успевали следить за полетом его мечты. Вдруг лицо его омрачилось, радость исчезла, и он печально промолвил:

— Нет, мой дорогой, все это выдумка, этого никогда не будет. Я совсем забыл о глупой истории в городишке Туль. Все эти дни я старался не попадаться ей на глаза, надеясь, что она забудет и простит. Но я знаю, что она не простит. И все-таки я не виноват. Правда, я говорил, что она обещала выйти за меня замуж, но ведь меня подучили сказать это. Честное слово, подучили!

И этот здоровенный детина едва не расплакался. Почувствовав раскаяние, он пробормотал:

— Единственный раз соврал, и то…

Его раскаяние было встречено дружными насмешками. Не успел он начать вновь, как появился слуга д'Олона и сообщил, что нас вызывают в штаб. Все поднялись, и Ноэль сказал:

— Ага! Я вам что говорил? Мое предчувствие меня не подводит. Она собирается назначить его на какую-то должность. Нам нужно отправиться туда и выразить ему свое почтение. Вперед, ребята!