Колесница Гелиоса - Санин Евгений Георгиевич (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Сколько же их тут было: тысяча?

Сто тысяч? Миллион?!

Казалось, рабы всего мира стеклись сюда, чтобы расплатиться со своими господами за свои муки и унижения.

Поравнявшись с лагерем рабов, Прот не переставал изумляться богатым нарядам и дорогому оружию подданных Евна-Антиоха. Проходя мимо одного из костров, он заглянул в глиняную миску воина и восторженно покачал головой, увидев в ней мясо.

Фемистокл вел их в самый центр разноязыкой, шумной массы людей.

У высокого костра из ярких тканей, в котором могла бы легко уместиться целая сотня воинов, он приказал подождать его и исчез за пологом.

Пропустившие члена Совета часовые вновь скрестили длинные копья и встали у входа с самым воинственным видом. Прот подивился огромному росту этих людей, звериным шкурам, в которые они были одеты, и свирепым лицам.

Вскоре полог шатра распахнулся, и появился Фемистокл, а следом за ним еще несколько незнакомых людей.

— Ахей! — почтительно восклицали у костров.

— Клеон!..

— Армананд!

Наконец, вышел невысокий худощавый человек с аспидно-черными глазами и остро торчащей бородой. Одет он был в пурпурную мантию. Голову его украшала царская диадема, подвязки которой спадали на плечи.

Его появление вызвало бурю восторга во всем лагере. Давя друг друга, воины бросились к шатру, но вокруг худощавого человека встали выросшие словно из-под земли охранники в звериных шкурах.

«Сам Антиох!» — понял Прот и услышал торопливый окрик Серапиона:

— Падайте ниц! Перед вами — наш обожаемый базилевс, да живет он вечно!

Два беглеца-сирийца привыкшие к подобным почестям царям у себя на родине, рухнули, как подкошенные.

Прот неловко опустился на колени, замешкался с непривычки. Евн метнул на него стремительный взгляд, и Прота словно огнем обожгло с головы до самых пяток.

Глаза царя были такими пронзительными, что он крепко зажмурился и повалился на землю, вжимаясь лбом в колючие, пахнущие дымом костров, травы.

— Клеобул, пересиль себя! — услышал он шепот Фемистокла. — Так надо…

Прот осторожно скосил глаза и увидел, как медленно опускается на землю Клеобул.

— Да живет вечно наш великий и могущественный базилевс Антиох! — закричал Серапион, и все вокруг подхватили:

— Антиох! Антиох!

— Живи вечно!

Вскоре над лагерем поднялся такой мощный рев, что Проту казалось — еще немного, и не выдержат уши. Он чувствовал себя песчинкой в этом грохочущем, как тысяча громов, мире. Больше всего на свете ему захотелось забиться в какую-нибудь щель, чтобы его не оглушила, не смяла эта масса людей, восторженно ревущая:

— Ан-ти-ох! Ан-ти-ох!!

— Жи-ви!! Жи-ви!!!

Едва шум поутих, и только в отдаленных концах лагеря продолжали бесноваться сирийцы, Евн неожиданно высоким, срывающимся голосом обратился к Фемистоклу:

— Почему ты так долго выполнял мое поручение?

— Все гавани Сицилии заброшены, — сдержанно поклонился царю Фемистокл. — Мне пришлось бы ждать еще дольше, если бы к берегу не причалил парусник с беглыми рабами.

— Значит, ты отправил согласно моему милостивому повелению добрых господ на родину? — громко, чтобы слышали все, спросил Евн.

— Да, божественный! — ответил за Фемистокла Серапион. Подбежал к Евну, опустился перед ним на колени и поцеловал край пурпурной мантии. — Бесконечно благодарные твоей царской милости сицилийцы уже находятся на полпути к Риму!

Евн с одобрением посмотрел на услужливо выгнутую спину подданного и с деланным удивлением спросил:

— Неужели даже сицилийцы признают, что я милостивый базилевс?

— Да! — торопливо воскликнул Серапион. — Конечно!

— Они сами сказали тебе об этом?

Серапион замялся.

Фемистокл с усмешкой ответил за него:

— Это было написано на их лицах, базилевс!

Евн метнул быстрый взгляд в сторону грека и добродушно прищурился:

— Вот и расскажи об этом Совету. Подумайте, — голос его неожиданно стал мягким, вкрадчивым, — не пора ли вашему базилевсу носить титул милостивого, то есть — Эвергета, раз это признают даже злейшие его враги? Ведь носят же такой титул его царственные братья — понтийский царь Митридат и сирийский Антиох! Или они более достойны этого?

— Слушаюсь, базилевс, — вновь поклонился Фемистокл. — Я сообщу это твое пожелание Сове…

Он не договорил. Вскочивший с колен Серапион, воздел над головой руки и завопил:

— Нет границ милостям нашего обожаемого Антиоха Эвергета! Да живет вечно базилевс Антиох Эвергет!!

— Эвергет! Эвергет! — тут же откликнулись восторженные голоса, и вся масса людей, потрясая оружием, снова заревела:

— Эвергет! Эвергет!

— Жи-ви!.. Жи-ви!..

— Можешь передать Совету и это пожелание народа! — улыбнулся Евн, не сводя глаз с Фемистокла и пальцем подозвал к себе Серапиона. — А тебя, мой верный Серапион, отныне я назначаю своим другом [77] и… комендантом Тавромения, моей столицы!

— О, мудрый, о великий! — повалился на землю, целуя ее перед ногами царя, Серапион.

— А как же Деметрий? — воскликнул опешивший Фемистокл. — Где он?!

— Увы! — вздохнул Евн, обводя печальным взглядом воинов. — Наша жизнь так недолговечна… Опасности подстерегают нас на каждом шагу!

— Что ты хочешь этим сказать? — подался вперед Фемистокл, чувствуя, как из-под его ног ускользает твердая почва.

— То, что Деметрия больше нет! — со скорбным лицом произнес царь. — Прошлой ночью, пока ты был в отлучке, проклятые мессанийцы совершили дерзкую вылазку. Они хотели убить меня… Но по ошибке приняли шатер Деметрия за мой — и изрубили его на мелкие куски. Вот так! — показал он ребром ладони, как рубят ножом мясо и погрозил кулаком в сторону крепости. — Но они жестоко поплатятся за это!

— Сама Астарта [78] спасла нашего дорогого базилевса от неминуемой смерти и отвела от него мечи проклятых господ! — завопил Серапион, снова поднимая руки к небу.

«Знаю я, негодяй, что ты сделал с Деметрием!» — чуть было не закричал Фемистокл. Он с трудом подавил в себе желание кинуться на Евна, вцепиться в ненавистную бороденку. — Шут! Мясник проклятый!»

Шатер царя действительно был рядом с шатром Деметрия, но разве можно было их перепутать?

«И как мессанийцы могли пройти через семь рядов охранения?! — лихорадочно думал Фемистокл. — Нет, не мессанийцы, а ты, ты убил его! Еще ведь и пытал наверняка! Деметрий, конечно же, не сказал тебе ничего. Но где гарантия, что промолчат остальные? Надо спешить! Надо провести в Совет взамен Деметрия Клеобула!..»

Фемистокл сделал шаг к царю и показал на лежащих рабов:

— Базилевс! Взгляни на этих несчастных!

— Кто они? — приподнял бровь Евн. — Не оказавшие мне поддержки рабы из Катаны? Если это так, то можешь их сделать собственными рабами! Ведь, насколько мне известно, у тебя нет ни одного личного раба!

— Они из самого Рима, базилевс! — показал рукой в сторону Италии Фемистокл. — Даруй им свободу!

Услышав, что речь зашла о них, рабы поползли вперед. Протягивая руки к царю, показывая следы побоев и ран, они принялись умолять:

— О, великий, даруй нам свободу!

— Прими нас в свое войско!

— Вели накормить и одеть нас, базилевс!

— О, великий! — тоже воскликнул Прот, приподнял голову и, увидев на щеке царя аккуратное клеймо, снова зажмурился и упал на землю.

— Так значит, обо мне знают и в Риме! — самодовольная улыбка тронула губы Евна.

— Слух о тебе уже пронесся по всему миру! — вскричал Серапион. — Все униженные и обездоленные Ойкумены почитают тебя за бога! И я поражен твоей скромностью! Как можешь ты довольствоваться каким-то титулом Эвергета?! Божественный — вот как следует называть тебя!

Евн приветливо улыбнулся Серапиону, и Фемистокл шепнул Клеобулу:

— Можно подумать, что этот лизоблюд лишь вчера вернулся из Сирии или Пергама!

— Ну что ж, — благодушно заметил Евн. — Пожалуй, я дам этим несчастным свобо… А о чем это ты шепчешься с рабом? — вдруг подозрительно спросил он, обрывая себя на полуслове.