Ведуньи из Житковой - Тучкова Катержина (читать книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗
Доре стало не по себе среди этих людей. Невзирая на их протесты, она резко встала и, бормоча слова прощания, направилась к выходу. Она чуть ли не рывком сняла с вешалки свое пальто и почувствовала себя лучше, только на улице, вдохнув свежего воздуха.
Не успела она дойти до калитки, как ее догнал Милош.
— Вы замуж за меня не хотите? — спросил он прерывающимся голосом, явно только что подкрепившись очередной стопкой самогона, капли которого еще блестели на его верхней губе. Видимо, за короткое время после ее ухода семья успела убедить его, что проклятие — еще не чума, подбодрила глотком спиртного и послала попытать счастья.
— Пожалуй, нет. Спасибо за предложение, — ответила Дора, растерявшись, а из глубины дома вновь донесся этот ужасный смех.
Она даже не взглянула больше в том направлении — так хотелось ей поскорее уйти подальше отсюда, прочь с глаз членов этой странноватой семейки. Было что-то дурное, что-то дикое в том, как они вели себя и как все походили друг на друга. Мужчины, женщины, дети… Дора быстро захлопнула за собой калитку и помчалась вниз под гору, назад, на чешскую сторону.
ЯНИГЕНА
Грустные были в ту зиму Дорины поездки на выходные в Житковую. Без Якубека, который по-прежнему лежал в больнице, они теряли всякий смысл.
Вот и сегодня она, как обычно, была у него, пока не кончились часы посещений, но не прошло и двадцати минут после ухода, как ее опять охватило такое чувство, будто она его совсем забросила. Хотя в больнице она была ему совершенно не нужна, все равно Дору не оставляла мысль, что ее место — рядом с ним, у его кровати. А вдруг он придет в себя и станет ее искать? Поэтому с пятницы по воскресенье она проводила всю вторую половину дня в больнице. Там они отметили и Сочельник — перед пучком еловых веточек в вазе, стоявшей на шатком столике.
Автобус на автовокзале в Угерском Градиште притормозил у остановки, и все, кто до сих пор стоял, опершись о перила, ринулись к дверям. Холод был пронизывающий. Дора, войдя последней, пробралась по узкому проходу на заднее сиденье. Автобус, как обычно, быстро миновал несколько населенных пунктов до Угерского Брода, после чего стал уже заметно медленнее преодолевать путь, ведущий по узким серпантинам к холмам Белых Карпат. Дора вытащила газету.
Старый Грозенков
95-летняя Ирма Габргелова из Старого Грозенкова, которую люди называли последней копаницкой ведуньей, умерла. Накануне в Старом Грозенкове состоялись ее похороны.
Габргелова, вырастившая семерых детей, жила в скромном доме в горах. К ней обращались люди, страдающие физическими и душевными недугами.
По их рассказам, она умела исцелять с помощью трав, знала тайны прошлого и предвидела будущее.
«Жалко, что свои секреты она унесла с собой. Клиенты у нее были самые разные, к ней даже из-за границы приезжали», — сказал Мирослав Седлачик из Вышковца. Когда он в последний раз навещал ее, старая женщина обещала научить его гадать на воске и предсказывать будущее.
«Теперь уже поздно. Правда, и травы она называла по-копаницки, на своем говоре, и я все равно не понял бы, какая из них от чего помогает», — посетовал Седлачик.
Доре довольно было взглянуть на фото из хорошо знакомого ей грозенковского костела на первой же странице, чтобы понять, что случилось. Заметку под крупным заголовком, сообщающую о смерти Ирмы, она и дочитывать не стала. Руки у нее задрожали, а на глаза навернулись слезы.
С Якубеком они обычно медленно обходили Грозенков, охотно останавливаясь поговорить с каждым встречным, порасспросить, что новенького… Сейчас же Дора решительным шагом прошла городок насквозь, лишь бы поскорее оказаться наверху, дома. Она не задержалась даже, чтобы потолковать с соседками, попавшимися ей по пути в Бедовую: судачить о смерти Ирмы с тетками, которые рады были любому слушателю, ей совсем не хотелось. Пробормотав «здрасьте», она поспешила дальше. Утром она спустится к Багларке и сходит с ней на кладбище.
Когда последние ниточки света от грозенковских ламп перестали достигать ее, Дора зажгла фонарик. Наверх, в Бедовую, вела неосвещенная дорога, она шла то лесом, то по склону холма, а огонь Дора могла заметить разве что в окнах дома Годуликов и, чуть подальше, дома Ирмы. Но ее окна сегодня будут темные. Золотистый луч фонарика освещал путь не более чем на метр вперед. Дорины ботинки на толстой подошве с хрустом преодолевали неутоптанный снег. Она была счастлива взяться наконец за ручку двери их хибары.
Скинув с себя в сенях рюкзак и промерзшую верхнюю одежду, она первым делом бросилась к печке. Вскоре в ней уже потрескивал огонь, и Дора могла поставить воду на суп. Потом она села поближе к печной дверце и стала греться, поглядывая по сторонам. После случившегося с Якубеком она тут бывала уже не раз, но все еще не привыкла к пустоте, которую он по себе оставил.
Итак, Ирма умерла, промелькнуло у нее в голове. Она, конечно, могла догадаться, что лучше Ирме уже не будет, когда видела ее осенью — задыхающуюся, сморщенную старушку, утопающую в высоких перинах. Дора была ей многим обязана и еще о многом хотела ее расспросить. Например, знала ли она, что Сурмена спрятала ребенка Фуксены…
Теперь ей придется обходиться без нее. Без ее памяти, которая тянулась чуть ли не к началу прошлого века, и мудрости, с какой она умела, пусть и грубовато, подтолкнуть ее вперед.
Дора отставила с плиты кипящую кастрюлю, зачерпнула из нее немного ложкой и попробовала суп. Есть ей не хотелось, но она не могла нарушить ритуал, который совершала каждую пятницу уже много лет подряд. После этого она подложила в печь еще пару поленьев, наглухо закрыла железную дверцу, разделась и скользнула в постель. Нынешний вечер лучше будет провести, погрузившись в сон.
Ее разбудило тихое, ритмичное постукивание в оконное стекло. Должно быть, раздавалось оно уже не в первый раз — Дора как будто слышала его сквозь дремоту, пока наконец совсем не проснулась. Она встала, впотьмах подошла к окну и увидела за ним бледное лицо Янигены под огромной ушанкой с опущенными ушами. Удивленная Дора быстро очнулась, накинула на плечи пальто и пошла открыть дверь. Прежде чем Янигена, громко топая, вошла внутрь, Дора успела еще подбросить в печку поленьев и вдохнуть тем самым новую жизнь в угасающий огонь.
Янигена смущенно стояла в дверях, сжимая в руке ушанку. Ее щеки раскраснелись от ночного мороза: в золотистой полутьме комнаты это еще больше подчеркивало ее грубоватую красоту. Дора подошла поближе и помогла ей стащить отсыревшее пальто, которое тут же повесила сушиться на палку над печкой.
— Я ждала тебя в Копрвазах, — нарушила тишину Янигена.
Дора молчала. Ей все еще было не по себе из-за того, что Янигена здесь, в ее доме, посреди ее микромира.
— Несколько раз туда ходила, — добавила Янигена без тени упрека.
Дора кивнула и, чтобы скрыть неловкость, принялась готовить чай. Янигена бессильно опустилась на скамью у печки. Только через какое-то время она вновь подала голос:
— В магазине говорили, что сегодня ты опять приехала одна.
Дора кивнула:
— Да. Якубек все так же в больнице.
Янигена, откашлявшись, пробормотала, что ей очень жаль.
— Ирма умерла, — продолжала Дора.
Янигена с удивлением взглянула на нее.
— Ну да, — растерянно ответила она. — Ее уже и похоронили. Я не знала, что она для тебя что-то значила.
— Значила.
— Ну… — пожала плечами Янигена, раздумывая, что сказать. — Ведь она была уже немолода.
— Да, конечно.
Беседа явно не клеилась. Раньше они друг с другом особо не разговаривали, да и не о чем было… Их встречи имели четкую цель, так что они обходились без лишних слов.
Однако Дора уже довольно давно поняла, что дальше так дело не пойдет. То ли из-за прошлой истории в Копрвазах, то ли из-за случившегося с Якубеком. Внезапно очень многие вещи потеряли для нее прежний смысл, поэтому и их отношения с Янигеной пора было выяснить. И изменить.
