Хабаров. Амурский землепроходец - Демин Лев Михайлович (книга жизни txt) 📗
— Знакомьтесь. Будете спутниками до самой Москвы, — произнёс дьяк.
При осмотре тюков с пушниной сперва у Бурцева, а потом у Хабарова дьяк с двумя помощниками самым тщательным и дотошным образом проверял каждую шкурку, потом опечатал каждый мешок новыми печатями.
Почта и грузы, шедшие через Тобольск в Москву, были внушительны. Обычно в Тобольске они подвергались досмотру. Подмоченная или повреждённая в дороге пушнина служила предметом строгого разбирательства. К счастью для Хабарова, он довёз свой груз неповреждённым, неподмоченным, о чём дьяк не замедлил доложить воеводе.
Через несколько дней Годунов неожиданно пригласил к себе Хабарова.
— Есть новости, — такими словами встретил он Ерофея Павловича. — Теперь мы знаем, кто возглавил Сибирский приказ. Эту новость привезли из Москвы с купеческим караваном.
— Кто же пришёл на смену Трубецкому?
— Окольничий и боярин Родион Матвеевич Стрешнев. Это имя о чём-нибудь говорит?
— А о чём оно должно говорить? Бояр на Руси немало.
— Не проговорись кому-нибудь о своём незнании. Это же царские родичи! Родоначальник династии, Михаил Фёдорович, женат на Евдокии Лукьяновне Стрешневой. Она — мать нынешнего государя Алексея Михайловича. Род Стрешневых был не ахти каким заметным, но женитьба царя возвысила их, приблизила ко двору. Я бы тебе, Хабаров, мог многое порассказать о возвышении Стрешневых, занимавших влиятельные должности. Расскажу лишь одну занятную историю.
— Изволь, воевода.
— Наш царь-батюшка Алексей Михайлович с годами стал страдать излишней тучностью. Как-то он обратился к лекарю, выходцу из немецкой земли. Лекарь предложил пустить кровь, что вызвало у царя облегчение. А царь имеет обыкновение делиться с придворными всем тем, что занимает его мысли, что доставляет ему удовольствие. А представь, придворным тоже было предложено пустить кровь. Все согласились, не решившись пререкаться с государем. Не подчинился его советам только один старик Стрешнев, родственник царя по матери. Алексей Михайлович, человек характера добродушного и спокойного, но на этот раз проявил строптивость. Когда его родич наотрез отказался пускать кровь, чем вызвал нескрываемое раздражение царя, Алексей Михайлович обрушился с бранью на старика и побил его. Но через некоторое время он почувствовал раскаяние, старался всячески задобрить старика щедрыми подарками. Вот такая вышла история.
— И наш Стрешнев из этих?
— Из того же возвысившегося рода.
— Что он за человек? Могу ли я рассчитывать на его внимание?
— Близкого моего знакомства с Родионом Матвеевичем не было. А своё высокое положение и родственные связи с царём он, как мне известно, всегда даёт почувствовать. В обращении с посетителями отменно вежлив, немногословен и, как бы это сказать... немного тугодум.
— Как это изволите понимать, воевода?
— Он не спешит принимать быстрые решения, даже если в них великая нужда. Боюсь, что тебе долго придётся убеждать его.
— А мне нужно решение. Хочу, чтобы власти направили меня на Амур как государева человека.
— Действуй. А чтоб добиться своего, постарайся убедить Стрешнева, что твоё назначение принесёт государству великую прибыль, а не расходы.
— Постараюсь следовать вашему доброму наставлению.
Когда воеводский дьяк завершил осмотр груза и почты, которые пришли из Илимска, и снабдил мешки и тюки печатями, Хабаров решил напоследок навестить Юрия Крижанича. Когда Ерофей Павлович вошёл в узкую и продолговатую, как пенал, комнату хорвата, тот сидел за столом и трудился. Рядом с его бумагами стояла кружка с клюквенным соком, подправленным мёдом.
— На днях воевода отправит меня с моими спутниками в Москву, — произнёс Хабаров вместо приветствия, — вот зашёл к вам попрощаться.
— Тронут вашей любезностью, — ответил Крижанич. — Не хотите ли угоститься? Люблю сие питьё, клюквенный сок с мёдом.
— Нет, благодарствую. Я уже трапезничал.
— Вы о чём-то хотели у меня спросить, Ерофей? — поинтересовался Крижанич, заметив, что гость не решается задать свой вопрос.
— Я всё думал о нашем разговоре. Вы, Юрий, меня о Сибири расспрашивали, а я вот очень плохо представляю, где расположена ваша родина Хорватия, откуда она взялась. Вот вы говорили, что западные славяне родственники восточным, русским, малороссам...
— Когда-то в давние времена земли, населённые нынешними хорватами, составляли часть великой Римской империи. Её малую часть. Это были провинции Панновия и Далмация. Простирались они от Адриатического моря до Дуная.
— Мудрёные для меня названия и неведомые. Лишь о реке Дунае что-то приходилось слышать.
— Римская империя прекратила своё существование под натиском разных народов, которых принято называть варварами. Среди них были и славяне, предки теперешних хорватов, сербов. Они оттеснили древнее население этих мест и сами расселились по долинам рек Савве, Драве и среднего Дуная. Некоторое время этими землями владели франки.
— Франки?
— Это предки нынешних французов, — быстро пояснил Крижанич и увлечённо продолжал: — Славяне сбросили иго франков. И в результате освобождения образовалось государство хорватов. Их первый князь носил имя Трипира. А один из его ближайших преемников, Томислав, принял титул короля. Однако самостоятельным королевство было недолго. У Хорватии оказалось много внешних врагов. Угроза со стороны Венецианской республики, закрепившейся в ряде пунктов побережья Адриатического моря, заставила Хорватию стать вассалом Венгрии, а это лишило её королевской власти. Потом появился новый сильный и воинственный враг — Османская империя, возникшая на развалинах Византии. Османы завоевали большую часть Балканского полуострова, в том числе и южную часть хорватских земель, постоянно подвергали опустошительным набегам хорватские земли, которые оказались в руках Габсбургов.
— Кто они такие? — спросил Хабаров, который услышал много новых непонятных слов, но это труднопроизносимое слово заинтересовало его больше всего.
— Династия, правящая в Священной Римской империи. Империя к тому времени смогла отвоевать у осман значительную часть хорватских земель. Такова, если рассказывать кратко, история моей родины.
— Вы ничего не рассказали о самой земле, что родит она, чем богата?
— У нас вызревают виноград, абрикосы. Снег в долинах выпадает не каждую зиму. Держится только в верхней части горных склонов. А сами зимы, конечно, далеко не так суровы, как здесь или даже в окрестностях Москвы. А в лесах можно встретить и дуб, и каштан, и ясень, и кипарис, да и множество таких деревьев, что здесь не растут, так как любят тепло.
— Некоторые названия мне незнакомы.
— Если бы я никогда не бывал в Сибири, то в вашем рассказе о сибирской тайге тоже слышал бы названия незнакомых мне деревьев, которые не растут на моей родине. Спрашивал бы вас а что такое «лиственница» или «кедр», деревья это или такая травка:
Посмеялись и помолчали. Потом Крижанич спросил Хабарова:
— Удовлетворил ли я ваше любопытство, Ерофей?
— Занятно, занятно... — неопределённо произнёс Хабаров, так и не ответив на вопрос хорвата. Сразу усвоить всё то, что он услышал о неведомом ему крае, было трудно.
За окном тем временем сгущались сумерки, со стороны собора донеслись гулкие удары колоколов.
— Пора нам и прощаться. Не смею вас задерживать более, — сказал Крижанич. — Жаль, что не хватило нам с вами времени побеседовать. Я намеревался ещё о многом порасспросить вас.
— Отложим эту беседу до следующего раза.
— Когда же будет этот «следующий» раз? Вы на днях с караваном отбываете в Москву. Сборы в дорогу, напутствия и наставления воеводы — всё это займёт время. Вряд ли мы сможем ещё встретиться до вашего отъезда.
— Встретимся и продолжим нашу беседу, когда я буду возвращаться из Москвы.
— До того времени пройдут месяцы. Вы думаете, что я всё ещё буду прежним ссыльным?
