Посмертные записки Пиквикского клуба - Диккенс Чарльз (читаем книги TXT) 📗
– Что же нам делать? – осведомился мистер Пиквик, посматривая на фляжку. – Эта выходка еще глупее прежних. – Пожалуй, лучше всего взять фляжку в карету, – ответил мистер Бен Эллен. – Поделом ему, если мы ее возьмем и оставим здесь, не правда ли?
– Пожалуй, – согласился мистер Пиквик. – Взять? – Мне кажется, это наилучший выход, – сказал Бен.
Так как этот совет вполне совпадал с точкой зрения самого мистера Пиквика, он осторожно опустил раму и отвязал фляжку от трости, после чего трость исчезла и послышался громкий смех мистера Боба Сойера.
– Какой веселый малый! – сказал мистер Пиквик, с фляжкой в руке оглядываясь на своего спутника.
– О да! – согласился мистер Эллен.
– Совершенно немыслимо сердиться на него, – заметил мистер Пиквик.
– Об этом и речи быть не может, – отвечал Бенджемин Эллен.
Пока происходил этот краткий диалог, мистер Пиквик по рассеянности откупорил фляжку.
– Что это? – равнодушно осведомился Бен Эллен.
– Не знаю, – столь же равнодушно отозвался мистер Пиквик. – Пахнет как будто молочным пуншем.
– Вот как? – сказал Бен.
– Мне так кажется, – отвечал мистер Пиквик, остерегаясь уклониться от истины. – Конечно, не отведав напитка, я не берусь его определить.
– А вы бы отведали, – посоветовал Бен. – Не мешает знать, что это такое.
– Вы думаете? – отозвался мистер Пиквик. – Ну что ж, если вам любопытно это знать, конечно я не возражаю.
Мистер Пиквик, всегда готовый жертвовать своими интересами ради друзей, тотчас же отведал напитка.
– Что это? – полюбопытствовал Бен Эллен, нетерпеливо отвлекая его от такого занятия.
– Странно! – причмокивая, сказал мистер Пиквик. – Я еще не могу определить. О да! – присовокупил он после второй пробы. – Это пунш.
Мистер Бен Эллен посмотрел на мистера Пиквика, мистер Пиквик посмотрел на мистера Бена Эллена; мистер Бей Эллен улыбнулся, мистер Пиквик был серьезен.
– Поделом ему будет, – с некоторой суровостью начал сей джентльмен, – поделом ему будет, если мы выпьем все до последней капли.
– То же самое и я подумал! – подхватил Бен Эллен.
– Неужели? – сказал мистер Пиквик. – В таком случае за его здоровье.
С этими словами сей превосходный джентльмен энергически хлебнул из фляжки и передал ее Бену Эллену, который не замедлил последовать его примеру. Теперь оба улыбались, и с молочным пуншем постепенно было покончено.
– В конце концов, – заметил мистер Пиквик, допив последние капли, – его проделки очень забавны. О да, очень смешны!
– Ну, еще бы! – согласился мистер Бей Эллен.
В доказательство того, что Боб Сойер был одним из уморительнейших ребят, он начал развлекать мистера Пиквика длинным и обстоятельным рассказом о том, как этот джентльмен однажды допился до белой горячки и ему пришлось обрить голову. Это приятное и занимательное повествование было прервано, когда карета остановилась перед гостиницей «Колокол» на Берклиевской пустоши для смены лошадей.
– Послушайте, мы здесь дообедаем? – осведомился Боб, заглядывая в окно.
– Пообедаем? – удивился мистер Пиквик. – Да ведь мы проехали только двенадцать миль, а нам остается еще восемьдесят семь с половиной.
– Вот потому-то мы и должны закусить перед утомительным путешествием, – доказывал мистер Боб Сойер.
– Мыслимое ли дело – обедать в половине двенадцатого? – возразил мистер Пиквик, взглянув на часы.
– Вы правы, – согласился Боб, – самое подходящее время для завтрака. Эй вы, сэр! Завтрак на троих, немедленно, а экипаж подождет четверть часа. Распорядитесь, чтобы подали все холодные закуски, какие тут есть, несколько бутылок эля и лучшей мадеры.
Поспешно, но с превеликой важностью отдав этот приказ, мистер Боб Сойер тотчас же устремился в дом, дабы надзирать за приготовлениями. Пяти минут не прошло, как он уже вернулся и объявил, что все идет прекрасно.
Завтрак вполне оправдал похвалу, высказанную Бобом, и не только этот последний, но и мистер Бей Эллен с мистером Пиквиком отдали ему должное. При благосклонном участии всех троих эль и мадера бистро исчезли; а когда лошади были поданы и путешественники заняли свои места, предварительно наполним фляжку наилучшим суррогатом молочного пунша, какой только можно было получить за такое короткое время, клорнет-пистон звучал, и красный флаг развевался, не вызывая ни малейшего протеста со стороны мистера Пиквика.
В гостинице «Хмелевая Жердь» в Тьюксбери они остановились пообедать. По этому случаю было выпито еще некоторое количество эля, еще некоторое количество мадеры и вдобавок некоторое количество портвейна, а фляжку наполнили в четвертый раз. От совместного действия этих возбудителей мистер Пиквик и мистер Бен Эллен спали крепким сном на протяжении тридцати миль, а Боб и мистер Уэллер распевали на запятках дуэты. Было совсем темно, когда мистер Пиквик очнулся и выглянул из окна.
Разбросанные вдоль дороги коттеджи, грязноватая окраска всех предметов, тяжелый воздух, тропинки, усыпанные золой и кирпичной пылью, багровое зарево доменных печей вдали, густые клубы дыма, медленно выползавшие из высоких труб и заволакивавшие окрестность, отблеск далеких огней, громоздкие возы, тащившиеся по дороге и нагруженные звенящими железными прутьями или тяжелыми тюками, – все указывало на быстрое приближение к большому фабричному городу, Бирмингему.
Когда они с грохотом проезжали по узким улицам, ведущим к деловому центру, шум и суета, вызванные напряженной работой, становились все назойливее. Улицы были запружены рабочим людом. Гул, сопровождавший работу, вырывался из каждого дома, в верхних этажах все окна были освещены, а от шума колес и стука машин дрожали стены. Огни печей – их багровый отблеск был виден за много миль – ярко пылали в больших мастерских и на фабриках. Удары молота, свист пара, глухой, тяжелый грохот машин казались варварской музыкой, доносившейся из всех кварталов.
Форейтор гнал лошадей по широким улицам, мимо красивых, залитых светом магазинов, расположенных по дороге к «Старой королевской гостинице», а мистер Пиквик все еще не успел обдумать весьма трудное и щекотливое поручение, которое привело его сюда.
Щекотливость этого поручения и трудности, связанные с удовлетворительным его выполнением, отнюдь не уменьшались благодаря добровольной поддержке мистера Боба Сойера. По правде говоря, мистер Пиквик сознавал, что в данном случае не стал бы искать его общества, как бы ни было оно приятно. Мало того, он охотно отдал бы порядочную сумму за то, чтобы мистера Боба Сойера немедленно препроводили куда-нибудь подальше, этак миль за пятьдесят.
Мистер Пиквик не был лично знаком с мистером Уинклем-старшим, но раза два обменялся с ним письмами, посылая утешительные сведения в ответ на его запросы относительно нравственности и поведения его сына. Он волновался, понимая, что первый визит в сопровождении Боба Сойера и Вена Эллена, слегка подвыпивших, отнюдь не является надежнейшим и вернейшим средством снискать расположение мистера Уинкля-старшего...
«А впрочем, – размышлял мистер Пиквик, успокаивая самого себя, – я сделаю все, что в моих силах. Я должен повидаться с ним сегодня же вечером, как я твердо обещал. Если они во что бы то ни стало пожелают меня сопровождать, я по возможности сокращу свидание и буду надеяться, что они ради собственного блага постараются держать себя прилично».
Пока он утешал себя такими соображениями, карета остановилась у двери «Старой королевской гостиницы». Бена Эллена, погруженного в мертвый сон, кое-как растолкал и вытащил за шиворот мистер Сэмюел Уэллер, после чего мистер Пиквик получил возможность выйти из кареты. Их ввели в комфортабельную комнату, и мистер Пиквик поспешил осведомиться у лакея, где находится резиденция мистера Уинкля.
– Совсем близко, сэр, – ответил лакей, – ярдах в пятистах, не больше, сэр. Мистер Уинкль – владелец пристани на канале, сэр. А дом, где он проживает... Да что я говорю, сэр! И пятисот ярдов не будет, сэр!
Лакей задул свечу и сделал вид, будто хочет снова зажечь ее, чтобы предоставить мистеру Пиквику возможность задать еще какой-нибудь вопрос, буде он того пожелает.
