Райские пастбища - Стейнбек Джон Эрнст (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
– Конечно, правда. Что же я, по-твоему, болтаю что попало?
В конце лета Билл женился и сразу переехал в Монтерей, в свой новый, оштукатуренный дом. Осенью на Джона вновь напало беспокойство, точно такое же, как перед рождением Билла. Он заново побелил дом, хотя в этом не было особой нужды. Он то и дело немилосердно стриг кусты в саду.
– Урожаи маловаты, — говорил он Берту Мэнро. — Запустил я участок. Я мог бы собирать куда больше.
– Это верно, — согласился Берт. — Все могли бы собирать больше. Я всегда удивлялся, почему ты не заведешь овец. Мне кажется, твои холмы прокормили бы целую отару.
– При отце у нас была отара. Ох, и давно это было. Но я же говорю, я запустил участок. Кустарник очень разросся.
– А ты его выжги, — посоветовал Берт. — Если осенью ты сожжешь кустарник, к весне у тебя будет отличное пастбище.
– Недурная идея. Но кусты доходят чуть не до самого дома. Мне понадобится много помощников.
– Ну что ж, я помогу тебе, и Джимми захвачу. У тебя двое работников, да ты сам, получается пятеро. Если мы начнем с утра, в безветренную погоду, да еще после небольшого дождика, никакой опасности не будет.
Осень наступила рано. В октябре растущие по берегам ручьев ивы пламенели желто-красной листвой. Высоко-высоко, почти невидные глазу, летели на юг большие стаи уток, а на задних дворах прирученные кряквы хлопали крыльями, вытягивали шеи и жалобно кричали. Черные дрозды кружили над полями, следуя за вожаком. В воздухе уже чувствовался легкий морозец. Джона Уайтсайда тревожила наступающая зима. Он с утра до вечера работал в саду, помогал подстригать деревья.
Проснувшись однажды ночью, он услышал шепот дождика на крыше, негромкие всплески в саду.
– Ты не спишь, Уилла? — спросил он тихо.
– Нет, конечно.
– Первый дождь. Мне хотелось, чтобы ты его услышала.
– Я слышу его с самого начала, — гордо ответила она. — Ты пропустил самое лучшее — бурю. Ты храпел.
– Да, но он ненадолго. Первый дождик смоет пыль, и все тут.
Утром взошло солнце, и напоенный влагой воздух весь заискрился в его лучах. Солнечный свет был ослепителен, как хрусталь. Не успели они окончить завтрак, как Берт Мэнро и его сын Джимми протопали по заднему крыльцу и ввалились в кухню.
– Привет, миссис Уайтсайд! Привет, Джон! Я подумал, что сейчас самое время подпалить этот кустарник. Нынче ночью прошел славный дождик.
– А что, недурная мысль. Садись, выпей кофе.
– Мы только что позавтракали, Джон. Сыт по горло.
– А ты, Джимми? Налить тебе чашечку?
– Сыт по горло, — ответил Джимми.
– Ну что ж, тогда начнем, пока трава не подсохла.
Рядом с кухонной дверью была наклонная дверца, ведущая в подвальное помещение. Джон спустился туда и через минуту вернулся с бидоном керосина. Когда из сада пришли двое работников, Джон роздал всем мужчинам мокрые рогожные мешки.
– Ветра нет, — сказал Берт. — Сейчас самое время. Начинай прямо отсюда, Джон! Мы будем держаться между огнем и домом до тех пор, пока не выжжем широкую полосу. Рисковать не стоит.
Джон воткнул политый керосином факел в густые заросли кустарника и прочертил вдоль их края огненную полосу. Кустарник яростно затрещал и защелкал. Пламя побежало по земле, подхватывая смолистые стебли. Двигаясь вслед за огнем, мужчины медленно поднимались по крутому склону невысокого холма.
– Хватит, пожалуй! — крикнул Берт. — Я бы начал уже поджигать с верхнего края.
Берт и Джимми зашагали вверх, огибая заросли кустарника. В эту минуту налетел осенний ветерок. Закрутив сухие листья, вихрь заплясал вниз по склону, извиваясь и кренясь в разные стороны, словно маленький смерч. Вот он игриво метнулся к огню, подхватил рой искр и тлеющих угольков и швырнул их в сторону дома. И тут же сник, словно наскучила ему эта игра. Берт и Джимми уже бежали назад. Все пятеро принялись осматривать землю и затаптывать каждую искорку.
– Хорошо, что вовремя заметили, — сказал Джон. — От такого пустяка весь дом мог сгореть.
Берт и Джимми снова обогнули кустарник и подожгли его с верхнего конца. Джон и оба работника двигались вверх по склону, держась между огнем и домом. Воздух стал густым и плотным от дыма. Через четверть часа был выжжен почти весь кустарник. Внезапно откуда-то со стороны дома донесся пронзительный крик. Дом был еле виден из-за дыма. Пятеро мужчин все разом повернули и кинулись бежать. Когда дым поредел, они увидели, что из верхнего окна валят густые серые клубы.
Навстречу им по выжженной земле неслась обезумевшая Уилла. Джон, поравнявшись с ней, остановился.
– Я услышала шум в подвале, — крикнула она. — Открыла дверь, что ведет в подвал из кухни, и… Теперь весь дом в огне.
К ним подскочили Берт и Джимми.
– Шланги у водокачки есть? — закричал Берт.
Джон с трудом оторвал взгляд от горящего дома.
– Не знаю, — с сомнением ответил он.
Берт взял его за руку.
– Скорее! Чего ты стоишь? Можно еще кое-что спасти. Хоть часть мебели вынесем.
Джон высвободил руку и поплелся вниз по склону.
– По-моему, уже ничего не надо спасать, — сказал он.
– Ты с ума сошел! — заорал Берт.
Он кинулся к водонапорной башне и стал метаться там в поисках шлангов.
Из окон вовсю рвался дым и огонь. Из середины здания доносился шум ожесточенной битвы: старый дом сражался за свою жизнь.
К Джону подошел работник.
– Если бы хоть то окно было закрыто, можно было бы попробовать, — проговорил он виновато. — Уж больно он сухой, этот дом. Тяга прямо как в печке.
Джон подошел к поленнице и сел на козлы для пилки дров. Уилла заглянула ему в лицо и застыла с ним рядом, Теперь уже дымились внешние стены, и дом ревел словно буря.
И тут случилось нечто удивительное и очень жестокое. Боковая стена упала, словно кулиса, и они увидели в двенадцати футах над землей совершенно не тронутую огнем гостиную. На их глазах по комнате полоснули огненные языки. Кожаные кресла дрожали и съеживались от жары, как живые. Лопались стекла на картинах, гравюры превращались в обуглившиеся лохмотья. Им видна была висевшая над камином большая черная пенковая трубка. Затем пламя закрыло собой квадрат комнаты, и все исчезло. Тяжелая шиферная крыша рухнула, дробя своей тяжестью пол и стены, и весь дом превратился в бесформенный исполинский костер.
Вернулся Берт и беспомощно остановился рядом с Джоном.
– Это, наверно, от того вихря, — сказал он. — Какая-нибудь искорка, наверно, залетела в подвал и попала в каменноугольный деготь. Да, сэр, это, наверно, от дегтя.
Джон взглянул на него и улыбнулся испуганно и в то же время с иронией.
– Да, наверное, от дегтя, — повторил он.
Теперь, когда победа осталась за огнем, дом горел спокойно, пламя все разрасталось, и весь этот пылающий массив высоко вздымался в воздух. На дом это было уже совсем не похоже. Джон Уайтсайд встал с козел, расправил плечи и вздохнул.
На секунду его взгляд задержался на какой-то точке огня, в пятнадцати футах над землей, там, где раньше была гостиная.
– Ну, вот и конец, — сказал он. — Думаю, я теперь знаю, что чувствует душа, когда тело закапывают в землю. Пойдем к тебе, Берт. Я хочу позвонить Биллу. Может быть, у него найдется комната для нас.
– А почему бы вам не пожить у нас? У нас места хватит.
– Нет, мы поедем к Биллу.
Джон еще раз окинул взглядом пылающую груду. Уилла потянулась, чтобы взять его за руку, но отдернула ее, не коснувшись его. Джон заметил ее движение и улыбнулся ей.
– Жаль, что мне не удалось спасти мою трубку, — сказал он.
Тут Берт заговорил быстро и возбужденно.
– Да, сэр, в жизни я не видел такой трубки. Есть трубки в музеях, но и те не такого цвета. Эту трубку, должно быть, долго обкуривали.
– Это верно, — согласился Джон. — Очень долго. И знаешь, она и на вкус была хороша.
