Посмертные записки Пиквикского клуба - Диккенс Чарльз (читаем книги TXT) 📗

– Потому что я так рад вас видеть, – отвечал Джоб Троттер, постепенно освобождая мистера Уэллера, по мере того как у Сэма исчезали первые симптомы желания вступить в драку. – О мистер Уокер, это уж слишком!

– Слишком! – повторил Сэм. – Думаю, что слишком... еще бы! Ну, что вы можете мне сказать, а?

Мистер Троттер не дал никакого ответа, ибо розовый носовой платочек был уже пущен в ход.

– Что вы можете мне сказать, прежде чем я проломлю вам череп? – повторил мистер Уэллер угрожающим тоном.

– Как? – спросил мистер Троттер с видом праведного изумления.

– Что вы можете мне сказать?

– Я, мистер Уокер?

– Не называйте меня Уокером; моя фамилия Уэллер, вы это прекрасно знаете. Что вы можете мне сказать?

– Да благословит вас бог, мистер Уокер... то есть Уэллер... очень много, только пойдемте куда-нибудь, где можно потолковать на свободе. Если бы вы знали, как я искал вас, мистер Уэллер...

– Очень старательно, должно быть? – сухо осведомился Сэм.

– Очень, очень, сэр! – отвечал мистер Троттер, и ни один мускул на его лице не дрогнул. – Но дайте пожать вашу руку, мистер Уэллер.

Сэм созерцал своего собеседника в течение нескольких секунд, а затем, словно повинуясь внезапному импульсу, исполнил его просьбу.

– Как поживаете? – начал Джоб Троттер, когда они тронулись в путь. – Как поживает ваш уважаемый, добрый хозяин? О, это достойный джентльмен, мистер Уэллер! Надеюсь, он не простудился в ту страшную ночь, сэр?

Когда Джоб Троттер произнес эти слова, в глазах его мелькнуло на мгновение крайне лукавое выражение, которое заставило крепче сжаться кулак мистера Уэллера, загоревшегося желанием пересчитать мистеру Троттеру ребра. Однако Сэм сдержался и ответил, что хозяин чувствует себя прекрасно.

– О, я так рад! – отозвался мистер Троттер. – Он здесь?

– А ваш? – вместо ответа спросил Сэм.

– О да, он здесь, и я с прискорбием должен сказать, мистер Уэллер, что он ведет себя еще хуже.

– Вот как? – сказал Сэм.

– О, возмутительно, ужасно!

– В пансионе для девиц? – спросил Сэм.

– Нет, не в пансионе, – ответил Джоб Троттер с тем лукавым взглядом, который уже уловил Сэм. – Не в пансионе.

– В доме с зеленой калиткой? – продолжал Сэм, внимательно глядя на своего спутника.

– Нет, нет, не там, – ответил Джоб с живостью, весьма ему несвойственной, – не там.

– А вы сами что там делали? – спросил Сэм, бросая на него зоркий взгляд. – Быть может, случайно вошли в калитку?

– Видите ли, мистер Уэллер, – ответил Джоб, – я не прочь открыть вам маленькую тайну, потому что мы, знаете ли, с первой встречи почувствовали влечение друг к другу. Помните, как приятно мы провели утро?

– О да, помню, – нетерпеливо сказал Сэм.

– Ну, так вот, – продолжал Джоб, понижая голос, будто открывая важную тайну, – в том доме с зеленой калиткой, мистер Уэллер, держат очень много слуг.

– Это можно угадать, взглянув на дом, – перебил Сэм.

– Вот именно, – продолжал мистер Троттер, – и там есть кухарка, которая отложила немного денег, мистер Уэллер, и желает, знаете ли, если ей удастся устроиться в жизни, завести маленькую торговлю колониальными товарами... Вы меня понимаете?

– Да.

– Вот-вот, мистер Уэллер. Так вот, сэр, я с ней встретился в церкви, которую посещаю... очень славная маленькая часовня в этом городе, мистер Уэллер, где поют гимны по сборнику номер четвертый, который я обыкновенно ношу с собой; быть может, вы видели у меня в руках маленькую книжку. И я с этой кухаркой немножко сблизился, мистер Уэллер, и мы узнали друг друга лучше, и смею сказать, мистер Уэллер, что мне предстоит быть лавочником.

– А, из вас выйдет очень симпатичный лавочник, – отозвался Сэм, искоса поглядывая на Джоба с крайней неприязнью.

– Преимущество этого решения, мистер Уэллер, – продолжал Джоб, у которого глаза в это время наполнились слезами, – заключается в том, что мне удастся оставить мою теперешнюю постыдную службу у этого дурного человека и всецело посвятить себя лучшей и более добродетельной жизни, которая больше подобала бы тому воспитанию, мистер Уэллер, которое мною было получено.

– Должно быть, вы получили очень хорошее воспитание, – заметил Сэм.

– О да, очень хорошее, мистер Уэллер, очень! – подтвердил Джоб.

При воспоминании о своем непорочном детстве мистер Троттер извлек розовый носовой платочек и незамедлительно пролил обильные слезы.

– Должно быть, на редкость приятно было учиться вместе с таким мальчиком, – сказал Сэм.

– Вы правы, сэр, – отвечал Джоб, испуская глубокий вздох. – Я был кумиром школы.

– Вот как! – сказал Сэм. – Я этому не удивляюсь. Каким утешением были вы, должно быть, для вашей счастливой маменьки!

При этих словах мистер Джоб Троттер приложил кончик розового платочка к уголку сперва одного, а потом другого глаза и пролил потоки слез.

– Что такое с этим человеком? – вознегодовал Сэм. – Водопровод в Челси [80] ничто по сравнению с вами. Почему вы сейчас расчувствовались? Раскаиваетесь в своей подлости?

– Я не могу сдержать свои чувства, мистер Уэллер, – сказал Джоб после непродолжительного молчания. – Подумать только, что мой хозяин догадался о разговоре, который я вел с вами, и увез меня в дорожной карете, и, убедив милую молодую леди сказать, что она ничего о нем не знает, и подкупив для этой же цели начальницу пансиона, покинул ее в поисках лучшею! О мистер Уэллер, я содрогаюсь при мысли об этом.

– О, так вот как обстояло дело? – сказал мистер Уэллер.

– Конечно, – ответил Джоб.

– Ну, ладно, – сказал Сэм, так как они уже подходили к гостинице, – я хочу немного потолковать с вами, Джоб; если вы не слишком заняты, я бы хотел повидаться с вами в «Большом Белом Коне» сегодня вечером, часов в восемь.

– Я непременно приду, – сказал Джоб.

– Приходите непременно, – отозвался Сэм, бросая на него многозначительный взгляд, – а не то я, пожалуй, начну наводить о вас справки по ту сторону зеленой калитки и могу, знаете ли, стать вам поперек дороги.

– Я непременно приду, сэр – сказал мистер Троттер, и, с великим жаром пожав Сэму руку, он удалился.

– Берегись, Джоб Троттер, берегись! – промолвил Сэм, глядя ему вслед. – На этот раз тебе со мной не сладить!

Произнеся этот монолог и проводив взглядом Джоба, пока тот не скрылся из виду, мистер Уэллер не замедлил отправиться в спальню своего хозяина.

– Дело на мази, сэр! – сказал Сэм.

– Что на мази, Сэм? – осведомился мистер Пиквик.

– Я их нашел, сэр, – сказал Сэм.

– Кого нашли?

– Того странного чудака и меланхоличного парня с черными волосами.

– Не может быть, Сэм! – с большим волнением воскликнул мистер Пиквик. – Где они, Сэм, где они?

– Тише, тише! – отозвался мистер Уэллер, и, помогая мистеру Пиквику одеваться, он развернул план дальнейших действий.

– Но когда это удастся сделать, Сэм? – осведомился мистер Пиквик.

– Все в свое время, сэр, – ответил Сэм.

Удалось ли это сделать в свое время, будет видно из дальнейшего.

ГЛАВА XXIV,

в которой мистер Питер Магнус становится ревнивым, а леди средних лет пугливой, вследствие чего пиквикисты попадают в тиски закона

Когда мистер Пиквик спустился в комнату, в которой провел с мистером Питером Магнусом вечер накануне, он увидел, что этот джентльмен, дабы выставить свою особу в лучшем свете, воспользовался содержимым двух саквояжей, кожаного футляра и пакета в оберточной бумаге и теперь шагал взад и вперед по комнате в состоянии крайнего возбуждения и волнения.

– Доброе утро, сэр, – сказал мистер Питер Магнус. – Как вы это находите, сэр?

– Очень эффектно! – ответил мистер Пиквик, обозревая с добродушной улыбкой костюм мистера Питера Магнуса.

– И мне так кажется, – сказал мистер Магнус. – Мистер Пиквик, сэр, я уже послал свою визитную карточку.