Ночь Веды - Крапп Раиса (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
На Алену глаза у Ярина давно уж разгорелись. Тогда старуха еще жива была, и намерения его она упредила. Не знала Алена, какой разговор про меж них вышел, только Ярин до самой смерти Велининой ни разу к девушке не подошел даже. Только когда встретиться доводилось, обжигал он Алену цыганскими своими глазами, блестел зубами толи в улыбке, толи в оскале, и молча мимо проходил.
А вот когда не стало Велины, в тот же день, как схоронили ее, он Алену выглядел в укромном месте. Она тогда после похорон в избушке прибиралась, скарб немудрящий старушачий разбирала. Когда похмурело, - будто тень густая на домишко легла, - обернулась Алена. Он стоял, загородя собою двери.
- Что тебе, Ярин? - спросила Алена, досадуя, что помешал он ее раздумьям и тихой, торжественной скорби.
- Аль не знаешь - что? Люба ты мне. Ведьма эта стерегла тебя пуще пса цепного, теперь ее время кончилось. Моя ты теперь, Алена. Теперь я тебе буду заступником.
- От кого же? - невесело усмехнулась Алена. - Уходи добром, Ярин.
- А то? - Он шагнул к девушке, встал перед ней, чуть ни на две головы выше, широкими плечами свет дневной заслонил.
- Ярин, я зла никому не хочу, даже тебе. Оставь меня сегодня, иначе боюсь, худо будет. Еще найдется время поговорить.
- Не за разговором я пришел, - коротким смешком рассмеялся Ярин. - И ждать больше не стану - довольно уж ждал. Каким худом грозишься? Старуху кликнешь? Ну спробуй, покличь. Только ни старуха тебя не услышит здесь, и никто другой, - он положил тяжелые руки на тонкие плечи девичьи, смял их.
- Мне защитников не нужно, Ярин, мне и самой себя защитить не в труд, знай это, - подняла она тяжелый взгляд на него.
Отшатнулся Ярин, будто не девица хрупкая очами потемневшими глянула, а кузнечный молот как в наковальню, в грудь ударил. И еще шагнул назад, давило на него жуткое, нечеловеческое, а Алена, ладони перед собой поставив, на него надвигалась. Хотел он прикрыться рукой от двух злых огней, но их зеленый свет пронизал его всего. Корчился Ярин, как пустой камыш, в яростном зеленом пламени сгорая.
- Запомни, что скажу, - в голосе холод лютый, у Ярина по коже мурашки, волосы ворохнулись. - Остепенись, довольно уж. А не послушаешь коли, будешь и дальше девичьи слезы точить - берегись тогда. За каждую слезинку спрошу, и ответить заставлю.
- Алена... Алена... - из последних сил вытолкнул Ярин мольбу из ссохшегося горла.
Она будто в себя пришла, брови дернулись - не то в удивлении, не то в испуге... Больше Ярин не помнил ничего, пришел в себя далеко за селом. Все тело стонет, как в драке остервенелой избитое, руки, в которых Алену сжимал, жжет огнем нестерпимым - сунул бы в ключ студеный, да держал так. Еле домой приплелся и, ни с кем слова ни молвя, не раздеваясь, рухнул на постель и до утра в сон, как в беспамятство провалился.
* ЧАСТЬ ПЯТАЯ *
которая вводит читателя в заблуждение
На утро удивительное произошло - будто совсем другой человек в Ярине проснулся. Перестал с компанией своей злые озорства озоровать, да во дурном хмелю по деревне колобродить. За околицу на игрища стал часто ходить. По первому времени косились на него парни, девки десятой стороной обходили, но немного времени понадобилось, чтоб заприметили все - никого он не видит кроме Алены и никто ему не надобен кроме нее. И привыкли скоро, что наравне со всеми он в горелки да в "Месяц ясный" играет, шутит славно, а то и песню заведет несильным своим, но столь приятным голосом. Алене же в рот глядит, словечко каждое ловит.
В деревне перемена эта чудесная так же людского внимания не миновала. И если сначала тоже не верили, что Ярин и впрямь, за ум взялся, то очень скоро говорить начали, что "Ярин-то, поди-ка ты, перебесился. Да и то правда, что срок уж, пора - однолетки его сынков да дочек пестуют, время и ему мужем стать, детей народить".
Поверили все в удивительную перемену, одна Алена верить не хотела. Была она с Ярином холодна, насмешлива. Шли дни, и недели, и месяцы, но не приблизили они Ярина к ней ни на капельку, была Алена все так же далека от него, как в тот день, в избушке Велининой. И сельчане - кто осуждал уже Аленину неприступность, кто в толк взять не мог, чего надо ей еще, когда такой парень за ней телком покорным ходит.
Как-то раз встретил Ярин ее далеко за деревней. Знал, что Алену в соседнюю деревню к хворой бабе позвали, и ждал терпеливо у тропинки, по которой ей возвращаться не миновать. До сумерек ждал. Заслыша шелест травы под легкими шагами, быстро из травы встал.
- Ярин? - насмешливо удивилась Алена. - Ты никак меня поджидаешь?
- Кого же еще? Темнеет уж, а тебя нету все, что долго так?
- Да я тебе ни рано, ни поздно не обещалась, - на миг приостановившись, Алена дальше пошла.
- Постой, - чуть тронул ее за руку Ярин. - Постой, Алена, поговори со мной.
Остановилась Алена, голову чуть назад повернула.
- Скажи, сколь еще мне собачонкой за тобою бегать?
- Почему меня об том спрашиваешь? - чуть приподняла бровь Алена. - Как надоест, так и перестанешь.
- Не шути так, - несмело положил он ей руки на плечи, к себе повернул. - Не шути так, Алена. Мне день без тебя не мил, свет клином на тебе сошелся. А ты к собаке добрее, чем ко мне - ее погладишь, мне и завидно. Хошь, перед всей деревней на колени встану, повинюсь перед тобой?
- На што мне? Гордыню свою потешить хочешь.
- Гордыню?! Алена! Где она, гордыня моя? Спалила ты ее в избушке старухиной... Теперь одна ты, всюду ты! Жизнь мне без тебя не мила! Выходи за меня! На руках носить буду, вместо иконы посажу и ветру дохнуть не дам. Только словечко скажи, - завтра же сватов зашлю.
Екнуло сердце Аленино от напоминания про встречу в избушке, про то, что она тогда с Ярином сотворила... Но в лице ни одна жилочка не дрогнула.
- Ох, Ярин, Ярин, - покачала она головой. - Вижу, и сам веришь словам своим. Только ложь все, слова твои.
- Нет!
- Да.
- Как же ложь, Алена, если меня то в холод бросает, то словно в огне адовом горю?! Ты насмешку мимоходом кинешь, а у меня в глазах темно!
- Вот то - правда. Не привык ты, чтоб в тебя - насмешкой, не привык с отказом мириться. До сих пор брал все, что приглянулось, не глядя, твое оно или чье. Хочешь и впредь чтоб так было, этого добиваешься, а не любви моей.
- Алена!.. - сокрушенно мотает Ярин головой.
- Понимаю про тебя все, Ярин, вижу. Не любишь ты меня, не обманывайся. Ведома тебе одна только любовь, к самому себе. Все остальное - ей в угоду.
- Ох, Алена... Неужто понимаешь ты про меня больше, чем я сам знаю? Так не может быть. Не твоя душа стонет - моя, и не твое сердце болит. Испытай чем хочешь, все стерплю. Все равно хуже да больней, чем сейчас, быть не может. Только скажи, что потом моей будешь. И я через что хочешь пройду.
- Нет.
Ярин коленями на траву опустился.
- Посмотри на меня. И теперь гордыню видишь? Посмотри в глаза мои лгут ли? Мне жизни без тебя нет, Алена, как не видишь ты? - Он опустил голову, глянул на свои руки, усмехнулся. - Руки мои не знают, что такое ласкать. Научи. Правда твоя, никогда ничего и никому не давал, брал только. А тебе хочу все отдать, и жизнь саму, и душу. Хочешь, до самого дому тебя понесу, и не отпущу больше, так вот через всю жизнь и буду нести в радости безмерной.
Близко глаза Ярина, он на коленях, а лицо к лицу с Аленой. Смотрит Алена в его больные глаза, но в голосе тот же холод.
- Теперь меня послушай, в какой безмерной радости пребывала бы я, стань женою твоей. Не простил ты, что тебе, Ярину, пришлось девке покориться. И сладко тебе сейчас ломать гордость свою, на коленях молить. Потому, что знаешь - едва добьешься своего, спросишь за каждый миг, все назад вернешь. Теперь все, Ярин, довольно, меня матушка заждалась. Живи как знаешь, как хочешь. А разговор наш тот, старый, крепко помни.
Повернулась Алена спиной к Ярину, да прочь пошла.
- От судьбы не убежишь, Алена, как бы ты от меня ни бежала, проговорил ей вслед Ярин, но она больше не обернулась.
