Избранное в 2-х томах (Том 1, Повести и рассказы) - Друцэ Ион Пантелеевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
Трофимаш готовился в школу.
Поэтому их щенок бегает по двору, виляя хвостом, и удивляется, что к хвосту ничего не привязано, и бадя Зынел, когда запрягает лошадей, уже не ищет кнут в бурьяне, а берет его там, где повесил.
Остался всего один день, и Трофимаш решил после обеда слазить на чердак и поискать там сухих вишен или орехов - не идти же ему в школу с пустыми карманами, но вдруг увидел отца, точившего иглой цыганские ножницы.
- А вы зачем это?..
- Возьми стульчик и садись. Спиной сюда, к окну.
- Хочешь постричь?
- Не то чтобы очень уж хочу, но ведь не примут в школу с таким чубом.
И присел на лавочку - пусть, мол, Трофимаш сам решит, будет он стричься или нет. Трофимаш вздохнул и сел на стульчик, с тоской поглядывая на приоткрытую дверь. Некоторое время он молча сидел, зажмуривая глаза при каждом душераздирающем скрипе ножниц, но потом не выдержал:
- Щиплет же!
- Кто тебя щиплет?
- Да там, чубчик.
- Так не я же. Потерпи немного.
Трофимаш множество раз закрывал и открывал глаза, а когда бадя Зынел в третий раз стал точить ножницы, Трофимаш принялся ощупывать голову, чтобы узнать, как обстоят дела.
- А может, завтра утром закончим?
- Завтра утром ты должен идти в школу. Забыл?
Забыл - как можно забыть! Уже две педели, как мать сшила ему чудесную сумку с голубыми полосками, уже две недели, как Домника принесла ему голубую тетрадку и огрызок карандаша. Все это Трофимаш положил в сумку и каждое утро проверял, не забрались ли туда мыши и не начали ли тетрадку раньше него.
Наконец бадя Зынел, выпрямившись, с большим сомнением произнес:
- Кажется, готово.
Трофимаш сбросил старую юбку, которую ему повязали вокруг шеи, и стал переворачивать все вверх дном в поисках зеркала.
- Что ты ищешь?
- Пояс.
- Так он же на тебе.
- У меня был еще другой.
И вдруг услышал смех в каса маре: к Домнике в гости пришли подруги значит, сегодня зеркала ему уже не видать. Тогда он натянул кепку на самые уши и перелез через забор к тетушке Иляне. Параскица, девочка лет пяти, стояла под яблоней и, подняв руку, определяла, сколько ей еще нужно расти, чтобы дотянуться до яблок. Трофимаш оглянулся, не видит ли их кто, и сдернул с головы кепку.
- Параскица, погляди-ка на меня. Кровь не течет?
- Не течет.
- Смотри хорошенько.
Параскица обошла его несколько раз, заложив руки за спину, но мнения своего не изменила.
- Параскица, а я красив вот так, стриженый?
Параскица повернулась на одной ножке и встала к нему спиной. Слишком деликатный вопрос. Все же спустя некоторое время прошептала:
- Кра-аси-вый...
- Нарвать тебе яблок?
- Нарвать.
Трофимаш сорвал ей два яблока, которые Параскица сама себе выбрала, а сколько он нарвал себе, неизвестно, так как засовывал их за пазуху, не считая.
Много еще пришлось перетерпеть Трофимашу в этот день, но зато вечером, лежа на спине и ожидая, пока Домника погасит лампу, он подсчитал кое-что, и словно громом его поразило. Из-за печки тут же появилась стриженая головка:
- Домника, слышишь?
- Что?
- Выходит, мне остается поспать только эту ночь. Завтра в школу?
- Выходит. А ну-ка, повернись ко мне спиной!
Головка исчезла, как будто ее ветром сдуло. Но, видя, что сестра еще ходит по комнате, предупредил:
- Домника, ты не вздумай меня будить. Скажу отцу.
И, представляя себе, как она перепугалась, заснул. А на другое утро нет сумки! Исчезла вместе с тетрадкой и карандашом. В одно мгновение Трофимаш побывал под всеми скамейками - могли стянуть мыши; поискал на шестке и уже собрался лезть на чердак, как Домника крикнула:
- Нашлась!
- Где она была?
- Под подушкой у Трофимаша.
- Это ты ее положил?
Но Трофимаш понятия не имеет, как она туда попала.
- Мама, посмотрите-ка! У него даже нос в пыли!
- Отряхнусь на улице! - И он устремился к двери, но, пока он ее открывал, Домника успела пройтись по его носу щеткой.
Трофимаш торопливо засунул руки в карманы, чтобы Домника по ошибке не почистила и их.
- Я опоздаю!
- А кто виноват?
Выскочил на дорогу и пустился бежать, да так, что сумка, отскочив от спины, летела по воздуху вдогонку за ним. У ворот школы остановился, подождал, пока сумка его догонит.
Вошел в длинный школьный коридор и отворил первую попавшуюся дверь. Моментально все головы повернулись к нему. Трофимаш заметил несколько пар длиннющих ног, которые не помещались под партой. Подумал: "Это взрослые. Еще побьют..."
Учитель, которого Трофимаш второпях не заметил, поинтересовался:
- Что скажешь?
- Ничего.
- Гм! Из какого ты класса?
- Я пришел так... без класса.
Кто-то прыснул в кулак. Учитель постучал карандашом по столу и сказал улыбаясь:
- Тогда заходи в соседнюю комнату. Там сидят те, что без класса.
Но провести Трофимаша два раза подряд еще никому не удавалось. Парнишка осторожно приотворил дверь и вдруг заулыбался.
- Ты чего смеешься? - спросила Русанда.
- Я не смеюсь. Вы учительница?
- Я.
Снял сумку, кепку и оглядел комнату.
- А где я буду сидеть?
Еще в Сороках Русанда выбрала для Трофимаша подходящее местечко, которое сейчас ждало его, - на той самой парте, где не так давно сидела она сама.
- Вот здесь.
Под партой Трофимаш обнаружил перекладину - к чему это она? Заглянул под соседние парты - что остальные делают с перекладиной? Один паренек, повыше него, поставил на нее ноги. Трофимаш тоже вытянул ноги - хорошая вещь! А для рук ничего нет?
Русанда стояла возле окна, стояла на том же месте, где ее застал первый вошедший ученик. Ее начало знобить, и, чтобы сдержать дрожь, она с силой сжала карандаш. Ей казалось, что все это только шутка, что у этих ребят есть другой, настоящий учитель, который вышел на минуту, а ее оставил последить, чтобы дети не баловались.
Она поглядела на улицу, и ей очень хотелось, чтобы хоть кто-нибудь опоздал, но все уже уселись, стояла глубокая тишина, и много глаз выжидательно глядели на нее. Вдруг скрипнула дверь, Русанда сжала карандаш и все же вздрогнула, передернув плечами. Вошел Пынзару. Ей казалось: сейчас он возьмет журнал и приступит к уроку. Только стало досадно, что над ней так зло подшутили, и в то же время радовалась, что сейчас пойдет домой - побежит бегом, сбросит эту чистенькую одежду, которая как будто горит на ней. Положит серп на плечо... И уже мерещилось широкое поле, ясное небо - голубое и холодное небо, которое одно на свете не имеет тени.
- Разрешите?
"Почему он стоит на пороге?"
- Пожалуйста...
И она отошла в сторону, как бы уступая место.
- Мне нужен кусочек мела. Разрешите взять?
- Возьмите.
Взяв мел, Пынзару направился к двери, но вдруг остановился и сказал шепотом:
- Эй ты, там, под партой... что ты там делаешь?
- Жует, - выдал кто-то.
- Жует?! Ну-ка, спрячь быстренько хлеб, голубчик. Увидит Русанда Михайловна, и влетит же нам!
И вышел на цыпочках, как будто они вместе жевали хлеб под партой.
Значит, Русанда... Михайловна!
- Леля Русанда... Михайловна! Он опять кушает...
Русанда поглядела на стриженую головку Трофимаша - вдруг впервые увидела, что он очень похож на Домнику. Будто это Домника, нарочно сделавшись такой маленькой, чтоб не заметили, глядит на нее своими веселыми глазами: "Ну чего застеснялась? Подумаешь, важное дело учить других!"
Пошла между партами к мосту происшествия. Обжора - черный, как негр, мальчишка, которого с помощью ведра воды и куска мыла, пожалуй, удалось бы превратить в европейца, - сидел, окаменев, а рот у него был до того набит, что губы не сходились. Вопросительно смотрел на Русанду, ожидая, что последует.
- Значит, ребята, с сегодняшнего дня вы школьники. А школьники должны каждый день приходить в школу. Ну-ка, кто из вас скажет, есть у нас в селе школа или нет? Кто знает, пусть поднимет руку, вот так.
