Девушка из министерства - Адамян Нора Георгиевна (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
В отделе было много работы. Чертежи нового универмага «Детский мир» висели в кабинете Тосуняна. Енок Макарович хотел добиться наибольшего удобства во внутренней планировке здания. По его распоряжению Рузанна подготавливала совещание товароведов и руководителей торгующих организаций. Один из молодых архитекторов сделал макет универмага. У мастера не было подходящего материала, чтобы передать золотисто-кремовый, «лунный» оттенок туфа, который предназначался для новостройки. Но даже желтенький пластмассовый макет передавал впечатление легкости и стройности будущего здания.
Оно уже родилось в чертежах и в расчетах. Для него тесали туфовые плиты, готовили цемент, варили металл, и старый дом дяди Басяна, отслужив свою службу, уступал ему место на земле.
Ковш экскаватора опускался на стены, сложенные из камня и глины. Стены рушились, взметая столбы пыли.
Каждый день, возвращаясь с работы, Рузанна замедляла шаги у квартала, где, подпирая друг друга, лепились маленькие домики. В городе строили много. Люди привыкли к работе машин. И все же у экскаватора всегда крутились ребятишки, толпились любопытные. Рузанне тоже нравилось смотреть, как неуклюжая железная пригоршня захватывает полутонный груз и опускает его в кузов грузовика-самосвала.
— Хоть поглядеть, а то ведь и не вспомнишь, что было, — сказала ей как-то остановившаяся рядом женщина. — Верите, я на этой улице родилась, и замуж вышла, и бабушкой уже стала, а какая она была раньше — ну, не могу вспомнить. Глаза закрою, задумаюсь — тогда еще что-то вижу. Плохое мы скоро забываем…
Да, плохое забывалось быстро. И ведь Рузанне даже нечего было забывать. А Грант все не приходил. Она думала: не заболел ли? Но являлся Баблоев и докладывал:
— Кончаем. Кухню уже оборудовали. Завтра получаю стулья.
— А картина? — опрашивала Зоя.
— Триумф обеспечен, — обещал Баблоев.
Он теперь разговаривал в особой манере:
— Композиция ваша в общем правильна, но в ракурсах допущена неточность…
Уборщице, разносящей чай, заявил:
— Такая светлая цветовая гамма чая для меня абсолютно неприемлема, — и гордо поглядел вокруг.
Грант был здоров, и ожидание, которое раньше вносило интерес и остроту в жизнь Рузанны, становилось теперь утомительным и ненужным. Внутренне ожесточаясь, Рузанна думала: «Значит, нет у него потребности видеть меня!» Она перестала ждать телефонных звонков, брала трубку спокойно, твердо зная — Грант не позвонит.
Он и не позвонил. И Арамаис Зейтунян был послом не от него. Дверь в кабинет приотворилась бесшумно — ровно настолько, чтобы тоненький, как ящерица, Армося просунулся в щель.
— Новые новости, — сказала Зоя. — Кого это вам надо?
Он не удостоил Зою ответом.
— Это ко мне, — объяснила Рузанна.
И впервые в этот день увидела, как широкой плотной полосой падает в окна солнечный свет и как по-весеннему блестят голубые оконные стекла.
Мальчик молча подошел к столу, расстегнул пальто, потом клапан нагрудного кармана и положил перед Рузанной сложенную, как аптекарский порошок, записку.
Аккуратные строки готических армянских букв извещали, что Аник просит Рузанну «посетить ее дом» сегодня, после рабочего дня.
Сдержанно-чопорный тон записки заставил Рузанну улыбнуться. При этом она тотчас взглянула на мальчика. Армося рассматривал комнату с напряженным интересом открывателя неизведанных стран. Он даже вздрогнул, когда звонок возвестил перерыв.
— Пойдем со мной… — Рузанна хотела сказать «позавтракаем», но вовремя вспомнила семейные традиции Аник. — Я тебе покажу аквариум.
Внизу, у входа в буфет, где густо пахло едой, мальчик приостановился.
— Это ресторан?
— Не совсем, — ответила Рузанна, — это место, где завтракают. А почему ты испугался?
Он передернул плечами. Подумаешь, испугался! Просто один раз, когда дома не было обеда, Тико хотел повести их в ресторан, а мама не позволила.
Рузанна чуть было не опросила: «А часто у вас случалось, что не бывало обеда?» Но поняла, что мальчик отвечать не станет. Некоторое время он был поглощен аквариумом и подошел к столику возбужденный и более разговорчивый.
— У одного мальчика есть павлиний вуалехвост. И красные телескопы, знаете…
— Ешь сосиски… Тико дома был, когда мама дала тебе записку?
— Нет. А в этом аквариуме живые ракушки водятся?
— Не знаю. А вчера вечером Тико был дома?
— Нет. А у этого мальчика есть еще маленькие рыбки. Они выпускают изо рта пену и устраивают себе гнездо.
— Значит, Тико не ночевал дома?
Он помотал головой.
— У нас тоже скоро будет аквариум… — Арамаис привстал и потянулся через столик к Рузанне. — Наш отец приезжает, — сказал он шепотом.
— Когда?
— Совсем скоро. Может быть, завтра. Его уже… — Мальчик замялся. — Он уже в поезде…
— Ты помнишь отца?
Армося кивнул.
— Ашотка не — помнит. А говорит, что помнит. Врет! — Он улыбнулся. Улыбка была счастливая и смущенная.
— Где же пропадает Тико? — немного погодя все же спросила Рузанна.
Армося с видимым удовольствием ел сосиски, запивая их лимонадом. Он ответил небрежно:
— В мастерской. Новую картину пишет. Маленькую.
— Скажи маме, что я приду обязательно…
Рузанна ощущала легкость во всем теле и прилив жизненных сил. Она переделала за день множество дел, которые могли бы и подождать, ответила на все письма — это было всегда самой нелюбимой частью ее работы.
В киоске она купила первые весенние цветы. Маленькие лилово-голубые пучки гиацинтов пахли остро и крепко. С цветами в руках Рузанна поднялась по лестнице. Аник тоже только что пришла с работы и была еще в синем бязевом халате с приставшими к нему ниточками.
Выражение недоверчивой настороженности не сошло с ее лица, но Рузанна обняла сестру Гранта, и, прижавшись щекой к щеке, они долго молча стояли в передней. Рузанна слышала, как глухо стучит сердце Аник, и ощущала теплоту ее слез на своем лице.
Ашотик сперва стоял неподвижно, потом обошел вокруг обнявшихся женщин и подергал мать за юбку.
Аник спросила:
— Тико сказал?
— Нет. Я его сегодня не видела — Армося.
Вошли в комнату, Аник сжимала в руках шапочку Ашотика, расправляла ее и снова мяла.
— Много надо сделать — ни за что не могу взяться. Ночи не сплю. Не хотела пускать детей в школу. Боюсь, вдруг в последнюю минуту что-нибудь случится… Тико даже рассердился…
Негромкий ее голос звучал сейчас полно и певуче.
— Четыре года ждала, а четыре дня — не могу. Потому что думаю: как приедет, когда приедет?.. Об этом четыре года не давала себе думать. Мысли на другое поворачивала: из чего старшему пальто сшить, как среднему брюки купить, чтоб никто не сказал — у детей нет отца…
Она все время теребила детскую шапочку.
— Аник, ведь это уже позади. Люди говорят, что Симон замечательный шофер. Вот вернется, начнет работать…
Женщина протянула вперед руки, будто приказывая Рузанне замолчать.
— Нет! Симон за руль не сядет! Землю пойдет рыть, груз таскать — машину не возьмет! Думаешь, я этого ребенка забыла? Мои дети — сытые, голодные — рядом со мной. Живые. Симон машину не возьмет, — убежденно повторила она. — И не в том дело, что деньги принесет. У детей должен быть отец. Сейчас я говорю одно, Тико — другое. Я говорю: «Не дерись, где драку видишь — отойди». А Тико учит: «Дерись, никому не спускай». Я приказываю: «Все уроки подряд учи». Тико говорит: «Учи, которые любишь!» А уж теперь как отец скажет.
Рузанна засмеялась.
— А Тико сам-то чей? Кто его воспитал?
Аник пристально посмотрела на Рузанну. Ей стало не по себе от этого взгляда.
— Я не воспитывала, — не отводя глаз, ответила Аник, — очень молодая была. Только старалась как-нибудь накормить, одеть. Я его любила больше, чем себя, а воспитать не сумела.
— Что вы, Аник! Он замечательный человек. Талантливый, щедрый…
— Это ты мне говоришь? — Аник гордо усмехнулась, и снова ее черные глаза встретились с глазами гостьи.
