Прекрасная Адыгене - Солоухин Владимир Алексеевич (книги без сокращений TXT) 📗
«Внутреннее лазание более сложно и менее естественно, чем внешнее… Расщелины, внутренние углы проходят приемами внутреннего лазания… По ним поднимаются, заклинивая ступни и руки… Надо избегать заклинивание коленей и локтей, которое вызывает боль…»
Что значит – заклинить руку? Просунуть кисть руки в щель и сжать ее там в кулак, чтобы нельзя было вытащить. Но продолжим выписку о прохождении камина.
«Особо стоит техника движения по каминам. Альпинист, упираясь в обе стороны камина, стремится расклиниться в них. Если камин узкий, то используются распоры между коленями и ступнями. В более широком камине употребляется распор спиной и коленями. Средний камин проходится в распорах носки – ступни – спина. В камине с увеличивающейся шириной, где еще возможны приемы внутреннего лазания, используются «ножницы» – поперечные распоры: правые рука и нога – в одну стену, а левые нога и рука – в другую. Возможен способ преодоления камина, когда ноги альпиниста упираются в одну стену, а руки – в другую».
Понимаете ли вы, любезный читатель, что тут написано? Представляете ли вы себе, как, оказавшись между двумя стенами в расщелине (пусть она называется камином), вы начинаете подниматься по ней, упираясь в одну стену руками, а в другую ногами? Или в одну стену спиной, а в другую коленками? И это не на земле, а на большой высоте, среди скал.
Наш камин на седьмом маршруте не был столь широк, чтобы подниматься, упираясь правой рукой и ногой в одну стенку, а левой рукой и ногой в другую. Скорее, сквозь него надо было проползать подобно змее, как, например, только что проползла, протиснулась своим длинным и сильным телом Лена Цимбалова, и мы, стоя внизу, позавидовали ей, так ловко, красиво и быстро у нее это получилось.
Зато Оля Кутузова, вообще-то очень спортивная и упорная девушка, но маленького росточка, забуксовала в камине, и тут мы превратились в настоящих болельщиков.
Часть камина она прошла, но потом заклинилась. Идти вверх у нее не получалось. А спускаться вниз, к началу камина, и терять пройденное, как видно, ей не хотелось. Но и висеть заклинившейся нужны были силы, тем более что девушка все время пыталась найти способ подняться вверх хотя бы на десять, на двадцать сантиметров. Важно было додвигаться по вертикальной трубе, дотянуться до верхнего края камина, а тогда подтягиваться на руках, всячески помогая им ступнями. Прошло десять минут, двадцать, полчаса. Нас поражали не только упорство Оли Кутузовой и ее выносливость, но в равной мере невозмутимость Александра Александровича, который лично страховал всех проходивших седьмой маршрут. Он сверху смотрел, как маленькая альпинистка барахтается в каменных тисках, и все предоставил ей самой, не помогая ни советом, ни делом. Каким делом он мог ей помочь? Ну, потянуть немножечко за страховочную веревку. Может быть, ей и нужно-то было несколько сантиметров, чтобы дальше пошло само. Нет, Александр Александрович терпеливо ждал, пока спортсменка что-то такое поймет, найдет какой-нибудь способ двигаться вверх, приспособится, применит нужный прием, дойдя до него вот уж и правда в муках творчества.
Постепенно пустого камина под Олей Кутузовой стало делаться больше, а пустого камина над ней – меньше. Она двигалась! После получасовых усилий она в конце концов дотянулась пальцами до края камина, и у нее хватило еще силенок вылезти из каменной ловушки к Александру Александровичу. Мы внизу наградили Олю Кутузову радостными аплодисментами, и она, стоя на краешке камина, не менее радостно раскланялась нам.
Когда я сам докарабкался до камина, то удивился его неожиданной высоте. Снизу он выглядел короче. Казалось, если я подпрыгну (хоть это не спортивно) – ухвачусь за его края. Но два полных моих роста с поднятыми руками могли уместиться в камине, и под ложечкой у меня засосало. Техники внутреннего лазания, чтобы упираться в одну стенку спиной, а в другую коленками, у меня просто не было. Сумею ли я освоить эту технику на ходу? Стенки у камина гладкие, без задоринки. Я попробовал и так, и сяк. Ботинки соскальзывали, руки беспомощно шарили по гладкому камню. Ни одного сантиметра высоты не мог я приобрести в моих судорожных и жалких попытках.
Становилось понятно, что камина не преодолеть. Но не было и дороги вниз. Во-первых, стыд и позор. Во-вторых, спускаться по скалам всегда труднее, чем подниматься, и, заглянув вниз, на пройденную часть седьмого маршрута, Я не представлял себе, как буду спускаться. Конечно, в крайнем случае страхующий спустил бы меня на веревке, как мешок или тюк, но это уж, на виду у всей группы, было бы самое последнее дело, после которого ни о каком восхождении нельзя и заикаться. Дорога к Адыгене пролегала только через камин.
Как и в случае с Олей Кутузовой, Александр Александрович хранил невозмутимость, хотя и не пропускал ни одного моего движения, наверное, про себя оценивая их, а вместе с ними и меня самого.
Спокойно, спокойно, спокойно. Огляди камин еще раз. Тебя не торопят. Подумай, как ловчее с ним поступить. Не за что ухватиться и не на что встать, это правда. Но нельзя ли использовать щель в глубине камина? Две плоскости сходились под углом, как стоящая вертикально полураскрытая книга. Но в самом углу была еще узкая щель с острыми краями, а за ней в скале некоторая пустота. Ступня во всю ширину не умещалась в этой щели, но, перекосив, можно было кое-как ее там заклинить. Вот же в чем дело! Не на технику ли заклинивания рук и ног рассчитан этот камин? С трудом я протиснул вывернутую ступню в щель. Пожалуй, теперь можно было бы на нее опереться. Но требовалась помощь рук или хотя бы одной руки. Без помощи рук вертикальное движение вверх отклоняло меня назад. Я попытался упереться в стенки локтями – не вышло. Попытался двумя руками ухватиться за края узкой щели, как бы растягивая ее, но устойчивости не оказалось. Тогда в отчаянии я ввел кисть правой руки в щель и сжал ее там в кулак, сильно потянул кулак на себя и вдруг почувствовал, что поднялся, как по ступеньке. Скорее начал заклинивать, также искособочив его, левый башмак повыше правого. Заклинил левый кулак – поднялся. Башмаки заклинивались так крепко, что требовались усилия освободить их из щели. Но все теперь было понятно. Я поднимался вверх, я ухватился за верхние края расщелины, я прошел этот проклятый, этот чертов камин!
На обратном пути седьмого маршрута приходилось по узкой полочке на большой высоте пересекать скалу. Для страховки здесь натянули перила, то есть вбили два крюка в начале опасного места и в конце, а на крюки натянули веревку. Это и называется перилами. Вступив на опасный участок, альпинист пристегивается карабином к веревке или привязывается к ней скользящим узлом. Идет лицом к скале, спиной к остальному миру, держась за веревку и передвигая по ней карабин или узел. Не очень похоже на то, что мы привыкли понимать под перилами, но по назначению в общем-то одно и то же. Идти и держаться. Когда я прошел перила и посмотрел вниз, то увидел, что моя Ольга пошла на седьмой маршрут.
– Александр Александрович, Саша! – закричал я. – Зачем ты? Ей ни в жизнь его не пройти. Там нужны руки!
– Это не я, – ответил Александр Александрович. – Это она сама. Сказала, попробую. Пусть попробует. Молодец. У нас есть еще полтора часа.
– Хорошо. Только потом помоги ей пристегнуться к перилам…
Говорилось, что скалы не цель. Преграда, которую нужно преодолеть не ради нее самой, как это делают чистые скалолазы, но ради достижения высшей (в буквальном смысле этого слова) цели. Поэтому и при спуске альпинисты не церемонятся со скалами, а если видят, что крутизна и сложность их отнимут много времени, спускаются на веревке. Пусть не возникают перед вашими глазами картины, как спортсмены, привязав к веревке своего очередного товарища, опускают его постепенно, словно в люк, и как он болтается на веревке, безмятежно глядя в горное небо. Все тут несколько посложнее. Вы делаете на конце веревки петлю, накидываете петлю на камень. Таким образом веревка закреплена. Конец ее брошен вниз, и надо убедиться, что он достигает той площадки, на которую вы собираетесь встать. Затем вы садитесь на веревку правым бедром, так что сама веревка оказывается перед, вашим лицом, заводите веревку за спину, огибаете ею левое плечо и наискось по груди ведете к паху. Здесь вы крепко держите ее правой рукой. Левой рукой будете придерживаться за веревочный ствол при спуске, для сохранения вертикального положения, чтобы не запрокинуться головой назад и вниз. Трения веревки, огибающей ваше тело и сдерживаемой правой рукой около паха, достаточно, чтобы вы могли висеть на ней не скользя. Но если вы правой рукой дадите слабинку, то веревка, хотя и с трением, передвинется на размер слабины, и вы ровно на этот размер опуститесь вниз. Значит, все теперь в вашей правой руке. Вы выходите на край скалы лицом к ней, осторожно сходите с края и запрокидываетесь спиной над пропастью так, чтобы веревка натянулась, а расставленными прямыми находящимися под углом к корпусу ногами упираетесь в стену. Правой рукой даете слабину, ногами отталкиваетесь от стенки – пошли вниз. Слабина – ноги, слабина – ноги. На шее, около левого плеча, даже сквозь парусиновый воротник штормовки часто получаются ожоги от трения веревки, да и бедру с нижней стороны горячо и больно. Но зато вы быстро оказываетесь у подножия скал. Самый острый момент во всей операции, пожалуй, запрокинуться спиной над пропастью. Вы еще не уверились, что веревка вполне держит вас и будет держать, пока вы сами не дадите ей слабины. Вы еще не верите в свою правую руку, от которой зависит ваше движение. Это я говорю о первом разе. Я думаю, что для того, чтоб хорошо отработать такой способ спуска, надо спуститься с учебной скалы сорок, а то и пятьдесят раз. Тогда в настоящих скалах вы будете себя чувствовать уверенно и свободно.
