Высокое небо - Грин Борис Давыдович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Аркадий Дмитриевич, поудобнее устроившись у правого окошка, смотрел за обочину тракта. Торжественный в снежном уборе лес убегал назад и все равно казался бесконечным, потому что надвигались навстречу новые массивы, а за ними опять новые, такие же молчаливые, в нахлобученных белых шапках. Давненько не приходилось ему любоваться прелестью уральской зимы! Где-то в сознании бродили далекие отголоски детства, которое прошло в этих родных, милых сердцу местах.
В полдень машина остановилась у Кунгурского исполкома. Швецова встретили радушно, отвели в гостинице лучший номер. Стараясь уважить дорогого гостя, натопили так, что дышать было нечем. Аркадий Дмитриевич распахнул форточку, и в комнату ворвался морозный воздух.
Вошел помощник, прихвативший из дому чемоданчик снеди. Вместе они отправились к умывальнику, а когда освежились, обнаружили, что нет полотенец.
— Скажу дежурной, забыли они, наверно, — сказал Горшков.
Швецов остановил его:
— Прошу вас, не надо. Зачем людей беспокоить? Полотенца мы можем купить, а заодно посмотрим, как обстоят дела в здешних магазинах.
Они оделись и вышли из гостиницы, В первом же магазине удивили своей просьбой продавщицу. Она аккуратно завернула два полотенца и подала сверток добродушному генералу. Но сработал «женский телеграф». Когда они вернулись в номер, на видном месте висели два гостиничных полотенца.
Во второй половине дня в клубе машиностроительного завода состоялась встреча избирателей с кандидатом. Аркадий Дмитриевич пришел раньше времени и долго беседовал с теми, кто уже был в клубе. Он обратил внимание, что поодаль стоявшая женщина пристально смотрит на него, и направился к ней, но она, одолев смущение, сама пошла навстречу.
— Моя фамилия Скворцова. Здравствуйте, Аркадий Дмитриевич, — заговорила женщина. — Я пришла, чтобы выступать, но раз уж увидела вас, то вам и скажу. — Она справилась с волнением: — Спасибо вам большое.
Скворцова? При всем желании и самой богатой памяти невозможно запомнить имен всех людей, с которыми приходилось соприкасаться. Швецов почувствовал неловкость от того, что не мог поддержать разговор, но женщина сама пришла на помощь.
— Мой муж, как только переговорил с вами по телефону, пришел в больницу и сказал: «Ну, Мария, считай, что лекарство уже есть, Швецов обещал». Мне было очень плохо, и я заплакала. Не верила, что помощь придет. А на следующий день привезли шесть ампул…
Аркадий Дмитриевич мгновенно все вспомнил. Ну, конечно, эта женщина — технолог механического цеха, и муж ее тоже технолог, и зовут ее…
— А сейчас как со здоровьем, Мария Максимовна? — спросил он.
— Спасибо, — поблагодарила Скворцова, радуясь, что он помнит ее имя.
Встреча с избирателями взволновала Швецова до глубины души. Он старался воспринимать выступления кунгуряков так, как будто речь шла о каком-то другом человеке. Но ораторы не довольствовались тем, что их одобрительно слушал зал, они поворачивались к Швецову и прямо ему адресовали сердечные слова.
Аркадий Дмитриевич раскрыл блокнот, быстро написал записку и протянул ее поблизости сидевшему помощнику. Тот прочитал: «Петр Ильич, зачем они так говорят обо мне? Я ужасно взволнован. Опасаюсь, смогу ли как следует выступить».
В это самое время председатель окружной комиссии обратился к залу:
— Слово предоставляется кандидату в депутаты Верховного Совета СССР, Герою Социалистического Труда, Генеральному конструктору авиационных моторов, доктору технических наук, генерал-лейтенанту Швецову Аркадию Дмитриевичу.
Когда смолкли овации, Горшков увидел, что Швецов взял стакан воды, стоявший на краю трибуны, и переставил его на схваченные скрепкой листы с заранее приготовленной речью. Свыше получаса в зале не спадало напряженное внимание сотен людей. Аркадий Дмитриевич говорил о бурных событиях середины века, о высоком назначении советских людей, о счастье, которое испытал, служа своему народу. И закончил речь самыми простыми словами:
— Заверяю вас, что приложу все силы и знания, чтобы оправдать ваше доверие.
Назавтра Аркадия Дмитриевича сердечно принимали у себя рабочие кожевенно-обувного комбината. На память об этой встрече они подарили ему пару простых сапог, о которых сказали: «Наши сапоги дошли до Берлина».
В окружной комиссии то и дело раздавались телефонные звонки. Из ближних и дальних сел справлялись, когда можно ждать кандидата. Председатель комиссии так и сказал Швецову: «Чтобы всюду побывать, нужно минимум полтора месяца без выходных». И предложил поехать в большое село Кыласово, куда прибудут представители других колхозов.
Что ж, в путь!
Снова бежит навстречу зимняя дорога. В легких санях, запряженных парой рысаков, куда приятней, чем в автомашине. А тут еще возница словоохотливый, не то что шофер, привыкший к городским правилам. Мчатся санки на Кыласово, а возница наперед рассказывает, что такие перемены кругом, — даже ему, коренному здешнему, удивительно.
Аркадий Дмитриевич в радостном возбуждении смотрит по сторонам тракта. Теперь и не припомнить, когда он в последний раз вот так мчался по морозу в жарком тулупе и большущих рукавицах, видя впереди заиндевевший круп лошади.
Отогнув воротник, он наклонился к помощнику:
— Многое теряем, Петр Ильич, что так редко видим этакую красоту. Это ведь та же музыка, только в снежном выражении. Помните, «На тройке» Чайковского? О, может ли Петр Ильич не помнить Петра Ильича!..
Аркадий Дмитриевич был в том чудесном настроении, когда исподволь проступает сознание твоей необходимости людям, когда испытываешь удивительный прилив сил и желание видеть на чужом лице улыбку.
Так и въехали они на широкую улицу села.
В сельсовете в сборе был весь актив. Пожилая колхозница с материнскими медалями на груди тихо сообщила председателю, что все давно уже готово, и он, показывая глазами на Швецова, сказал ей: «Коли так, давай приглашай». Женщина поправила платок и приблизилась к гостю:
— Прошу пожаловать на колхозное угощение.
Шумной гурьбой вышли на улицу и направились к большому дому, стоявшему у края дороги. Рассаживая гостей, хозяйка приберегла для себя место рядом со Швецовым. Вспомнив о чем-то, отозвала в сторону Горшкова и без околичностей спросила: «Водку-то ему можно?» Сама же и ответила: «Чай, он русский человек».
Подали щи с бараниной, фаршированных поросят, дымящиеся с пылу пельмени, молоко во всех видах. Хозяйка подняла тост за Швецова, а он — за хозяйку и ее гостеприимный дом. Стало шумно, как обычно бывает в праздничном застолье.
Аркадий Дмитриевич оживленно разговаривал с колхозниками. Выслушав их жалобу на нехватку воды в селе, посоветовал вырыть артезианский колодец, тут же набросал чертеж. Они проявили интерес к вертолетам, и он рассказал им об этой машине-стрекозе, для которой недавно сконструировал двигатель. За беседой не заметили, как пролетело время, пора было собираться на митинг.
Дальше путь лежал в Суксун, в тот поселок, где Швецов жил в детстве, где учительствовал его отец. Предстоящее посещение родных мест взволновало Аркадия Дмитриевича. Да и земляки его с волнением готовились к встрече. Вся улица, по которой он въехал в районный центр, была запружена народом, без передышки гремел оркестр.
В полдень в Доме культуры началась официальная встреча. Она прошла очень сердечно. Особенно трогательным было приветствие пионеров, вручивших гостю свои подарки.
Выходя из Дома культуры, Аркадий Дмитриевич сказал помощнику:
— Сейчас мы проведем несложное мероприятие личного свойства.
Они взяли лошадей, и Швецов уверенно направил их к небольшому домику на дальней улице. Не сразу вышел он из саней.
Вспоминая что-то, долго смотрел на деревянную оградку, а потом сказал:
— Вот здесь мы и жили с отцом… Пойдемте, я хочу снова постоять на этом пороге.
Дверь открыла высокая худая женщина с сединой. Увидев рослого человека в генеральской форме, она ахнула: «Аркаша!» Они обнялись, прошли в комнату. На столе появилось скромное угощение, но к нему никто не притронулся: бурной рекой хлынули воспоминания, и невозможно было их остановить.
