Вам сообщение - Дубини Мириам (книги онлайн полностью .txt) 📗

Эмма недоверчиво посмотрела на подругу. Ей все это казалось полным вздором. Но Лючия продолжила.

— Смотрите, — сказала она, — здесь много таких страниц с признаниями. Некоторые я не совсем поняла. Но я точно уверена: Ансельмо — ангел. Как тот, на фотографии Бахар. Ангел-хранитель! Который всегда рядом, когда нужен тебе.

Так оно и есть, и Грета знала это лучше других. Мысль казалась безумной, но это была чистая правда: он всегда появлялся в самый нужный момент.

Эмма молча листала страницы. Бред, все это полный бред. Очередная фантазия маленькой Лючии. Но, с другой стороны, она чувствовала, что в этом блокноте скрыт ответ на все ее вопросы, осталось только найти и понять его. На последней странице она увидела надпись еще более загадочную, чем все остальные:

— Вот почему Ансельмо такой сдержанный и скромный, — продолжала Лючия, — он должен хранить свои секреты.

От этих слов Грета взвелась, как курок револьвера. Выхватила дневник из рук Эммы и прижала к груди:

— У каждого есть секреты.

— Ты что? — разозлилась Эмма.

Не удостоив ее ответом, Грета встала и решительно направилась к выходу, унося с собой дневник.

— Подожди! Это не твое! — бросилась вдогонку Лючия.

— И не твое! — прорычала Грета, отмахиваясь от нее. — Я верну его владельцу.

И она вышла из элегантного салона Эммы Килдэр, хлопнув дверью.

— Что на нее опять нашло? Все так хорошо складывалось…

Эмма смотрела на Лючию невидящими глазами, думая о том, что она только что прочитала.

— Я не сделала ничего плохого, я только увидела блокнот и…

— …и взяла его.

Лючия кивнула, вдруг почувствовав себя виноватой:

— Я поступила плохо, да?

Подруга пожала плечами:

— Не знаю.

Лючия не ожидала такого. Во всяком случае, не от Эммы. Эмма всегда все знала, у нее всегда был какой-нибудь план или, по крайней мере, блестящий ответ на любой вопрос.

— И что мне теперь делать?

— Не знаю.

Подкидыш

Грета остановилась перед мастерской, задыхаясь от гнева. Она жала на педали как сумасшедшая: в рюкзаке — дневник Ансельмо и ворох путаных мыслей в голове. Она надеялась, что он не успел заметить пропажу. В любом случае, ему нельзя рассказывать ни о Лючии, ни о том, что они узнали. Она просто сунет дневник под подушку протертого дивана в том самом месте, откуда его украли. Так Ансельмо будет думать, что блокнот случайно выскользнул из сумки, и все будет как прежде. Но войдя в мастерскую, она поняла, что как прежде уже ничего не будет.

Ее встретили необычная тишина и расстроенное лицо Ансельмо. Вокруг царил хаос. По полу, покрытому пятнами краски и обломками стекла, были разбросаны инструменты и покореженные велосипеды. Железная полка опрокинута, а кожаный диван, в котором Грета хотела спрятать дневник, разломан на части. На подушках, разодранных ножом, покоились молчаливые останки радиоприемника.

— Что здесь произошло?

— Здесь кто-то был ночью.

Она догадалась кто:

— Те парни, да?

Ансельмо не ответил. Он все смотрел на надпись на стене. В спешке нарисованные буквы выкрикивали оскорбление: «Подкидыш».

— Вот гады! — зарычала Грета. — Они за это заплатят. Пойдем. Я знаю, где их искать.

Она схватила свой велосипед и ждала, когда Ансельмо сделает то же самое. Но он не двигался с места:

— Нет.

— Нет да. Если мы этого не сделаем, они вернутся. Будь уверен.

— Отец уже пошел в полицию писать заявление.

— Это бесполезно. Если ты сам себя не защитишь, тебя никто не защитит. Во всяком случае, здесь. Это жизнь.

Молчание.

— Ансельмо, послушай меня, — сказала Грета, подойдя ближе. — Я знаю этих ребят с детства. Один из них живет на последнем этаже. Я помню его детские игры: он бросал камни с балкона в полицейские машины. Один раз он нашел сломанный телевизор. Так он и его скинул с балкона. Он чуть не убил двух человек. Полиция ничего не сделала. Ты не должен позволить этим людям разрушить мастерскую.

Грета была вне себя. Мастерская успела стать для нее прибежищем. Тихой гаванью в районе, который она всегда ненавидела.

— Ты должен заставить себя уважать. Если ты их сейчас не остановишь, они придут снова. Они не остановятся на сломанных велосипедах и лживых надписях на стенах.

— Это не ложь, это правда, Грета. А теперь успокойся.

Он сказал это без злости. Скорее с какой-то странной тихой нежностью, от которой она позабыла все слова.

— Я не знаю, кто мои родители. Гвидо — мой приемный отец. Я понимаю, что это похоже на плохое кино, но кто-то оставил меня совсем маленьким на пороге его дома вместе с мужской шляпой и листом бумаги, на котором было написано мое имя. И этот кто-то исчез навеки.

Грета смотрела на него словно онемев. Потом приставила Мерлина к стене и рухнула на обломки дивана:

— Прости. Я… прости меня. Я не знала.

Ансельмо опустился на выпотрошенные подушки, и они тихо сидели рядом на бывшем кожаном диване, на который упали почти одновременно. Упали вместе.

Падать вместе. Совпадать. Красивое старое слово. Оно проделало долгий путь, но не устало. Оно хранит тайну вечного обновления. Тайну изменения, совпадения. Совпадения происходят случайно. Происходят — и все, бесполезно спрашивать, как и почему. Ты просто падаешь в пустоту и чувствуешь рядом чье-то дыхание. И понимаешь, что оно тебе знакомо. Грета вдохнула его запах. Запах ветра и дороги. Потом закрыла глаза и сказала в темноту:

— Мой отец тоже ушел. Еще до того, как я родилась. И больше не вернулся.

Когда она открыла глаза, ее рука была в руке Ансельмо, и он тянул ее с разбитого дивана:

— Пойдем.

В дальнем углу мастерской стояли две жестяные банки с белой краской и две большие кисточки.

— Хочешь мне помочь?

— Да, — улыбнулась Грета.

Они открыли банки, утопили кисточки в белой краске и замазали отвратительную надпись, вернув стене ослепительную чистоту.

Пятна голубой краски застыли на черной коже сапог. Эмилиано попытался стереть их пальцем. Бесполезно. На полках в гараже отца было полно склянок со всякими жидкостями. Он стал изучать этикетки, пытаясь понять, чем можно смыть краску. Все флаконы казались одинаковыми. Одинаково ненужными. Эмилиано нервничал. Прошлой ночью все пошло не так. Он не хотел разрушать мастерскую, он только хотел дать понять типу на велосипеде, что не стоит лезть в чужие дела. Никогда. Но парни разошлись не на шутку и, как всегда, переусердствовали. Теперь вот сапоги хоть выбрасывай. Наконец он нашел склянку со скипидаром. Из описания на этикетке можно было заключить, что жидкость должна подействовать. Он собирался открыть бутылку, но его остановил телефонный звонок. На дисплее имя: Мао. Жалкий воришка.

— Эй, старикан пошел в полицию, — проинформировал голос в трубке. — Что делать, командир?

Он так и знал. Едва войдя в мастерскую, он все понял. Залатанный диван, старая мебель, аккуратно сложенные инструменты, как бывает у людей, которые работают этими инструментами каждый день. Старикан был из тех, кто довольствуется малым, никогда не рискует и верит в силу закона. Скромные люди, как говорит его отец. Идиоты, такие же, как отец.

— Валите сюда, — приказал Эмилиано в трубку.

— Щас будем, командир.

К черту пятна и скипидар. Надо заняться делом, пока не пришли эти два недоумка. Эмилиано сдвинул обрезки водопроводных труб и открыл ящик, спрятанный за полками. Потом достал из кармана несколько банкнот. Двести евро, деньги, которые ему дали за мобильник девчонки. Он положил их в ящик рядом с другими деньгами. Денег было много. Его отец месяц бы вкалывал, чтобы заработать такую сумму. Ломал бы спину, устанавливая унитазы в домах богачей. А он собрал их за неделю. Если у тебя есть деньги, тебя все уважают. А без денег ты никто. Все просто. Так уж устроен мир. Никто не виноват. Верить в силу закона — большая ошибка, и старикан это скоро поймет.