Вам сообщение - Дубини Мириам (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Они здесь, командир, — прохрюкал голос человека, невидимого из-за света фары. — Мы их нашли.
Эмилиано догнал своих подельников, спрыгнул с гоночного мотоцикла и подошел к Ансельмо:
— Ничего не хочешь мне сказать?
Ансельмо молчал, рукой подталкивая Грету за свою спину.
— Молчишь? Молодец. Ты должен молчать. И твой отец тоже. Вы оба должны молчать.
Эмилиано сжал пальцы в кожаной перчатке, собираясь ударить Ансельмо кулаком по лицу. Тот увернулся от удара с удивительной ловкостью. На помощь командиру тут же пришли двое других. Они попытались схватить Ансельмо сзади, но он выскользнул из их рук как ветер. Он наклонился к Грете, чтобы вытащить ее из схватки, обхватил за талию и посадил на свой велосипед раньше, чем кто-либо из парней успел тронуть ее пальцем. Правда, Штанга схватил ее за рюкзак и резко потянул, сорвав его с худых плеч. Молния расстегнулась, все содержимое рюкзака вырвалось наружу и полетело на землю. В дожде предметов мелькнул тайный дневник Ансельмо.
Он увидел, как блокнот взлетел вверх и упал у ног Эмилиано. На мгновение перевел взгляд на Грету, ища в ее глазах объяснение. Девочка открыла рот, чтобы что-то сказать, но Штанга схватил ее за одежду и резко дернул к себе. Ансельмо бросился к дневнику. Слишком поздно. Мгновение, потерянное в глазах Греты, стало роковым. Дневник был в руках у Эмилиано.
— Отдай, — прорычал Ансельмо и набросился на Эмилиано, готовый на все, чтобы вырвать у него свои тайны.
Эмилиано понял, что заполучил нечто очень ценное. Этим блокнотом можно будет шантажировать Ансельмо, если тому придет в голову снова пойти в полицию.
— Сказано было молчать, вот и молчи, — захрюкал Штанга.
— Уходим, — приказал командир, — мы тут закончили.
Сунув дневник за пазуху, он рванул с места. Ансельмо сел на велосипед, чтобы пуститься вдогонку, но скутер с двумя другими седоками перерезал ему дорогу. Штанга приподнялся на заднем сиденье, повертел в воздухе железным брусом, ударил по колесам велосипеда и вышиб Ансельмо из седла.
— Штанга, это было круто! — похвалил Мао.
Грохот моторов слился с шумом автомобилей, рванувших вперед на зеленый свет. Грета склонилась над Ансельмо, чтобы помочь ему встать:
— Ансельмо, я…
— Ты не знаешь, что ты наделала, — сказал он сухо, отмахиваясь от ее руки.
— Подожди.
— Этого нельзя было допускать. Если этот дневник окажется в чужих руках…
У Ансельмо не хватило духу закончить фразу. Он осмотрел колеса, покореженные ударом. На таком велосипеде за ними не угнаться.
— Возьми мой, — предложила Грета самое дорогое, что у нее было.
Ансельмо покачал головой. Его губы сложились в кривую складку. Это была не грусть. Точнее, не только грусть. Это было разочарование. Она его разочаровала. Он не спрашивал, откуда у нее дневник, он не обвинял ее в краже. Он повернулся к ней спиной и тихо сказал:
— Иди домой, Грета.
Утром по пути в мастерскую Шагалыч, как обычно, зашел в бар на улице Джентилини. В тот день на нем была желтая майка, на которой он нарисовал два кактуса верхом на тандеме. Он заказал капучино и стал пить его, прислушиваясь к обычной болтовне посетителей. Футбол, страховка на машину, футбол, карманные деньги для детей, футбол, снова эти хулиганы с их ночными набегами.
— Жалко, они такие хорошие люди, — говорила пожилая дама, допивая свой кофе.
— Да, очень хорошие, — вторила ей другая.
Шагалыч подумал, что пучки седых жестких волос на их головах в точности повторяют два кактуса на его майке, и улыбнулся.
— С тех пор как они появились на нашей улице, — сказал первый кактус, — здесь всегда звучит хорошая музыка. Фортепьяно, оркестры. Мне она так нравится. Она меня прямо успокаивает.
— Это классическая музыка, — уточнил второй кактус.
— Очень красивая. Сразу видно, у людей есть вкус.
— Да, к сожалению, трагедии всегда случаются с лучшими людьми.
— Всегда с лучшими.
Шагалыч только теперь понял, что кактусы говорят о мастерской.
— Вы о чем? О веломастерской?!
— А вы что, ничего не слышали?!
Нет, он не слышал. Он тут же вскочил на свой велосипед и помчался прочь, оставив кактусы судачить дальше.
— Ханс! Что тут произошло?! — Шагалыч с трудом переводил дыхание.
Потом огляделся и увидел, что в мастерской все по-прежнему, и даже лучше. Стены, казалось, только что выкрасили белой краской, ужасный диван бесследно исчез.
— Ничего страшного, — успокоил его Гвидо.
Ансельмо был явно другого мнения. Он поздоровался с художником, не меняя хмурого выражения лица, и вернулся к работе.
— Тут кто-то похозяйничал прошлой ночью. Но мы уже все привели в порядок, — продолжил Гвидо.
— Мне очень жаль. Если бы я знал, я бы вам помог.
Гвидо махнул рукой, словно говоря «не стоит беспокоиться»:
— Нам Грета помогла.
От звука этого имени по спине Ансельмо пробежал электрический разряд. Гаечный ключ выскользнул у него из рук и упал на пол. Металлический звук эхом разнесся по тихой мастерской. Шагалыч подошел ближе и поднял ключ с пола.
— Все хорошо, Ханс? — спросил он вполголоса.
Ансельмо взял ключ, грустно улыбнулся и опустил голову. Другого ответа не требовалось.
— Да ладно тебе. Пойдем прогуляемся.
— Привет, Грета. Как дела?
Ясные глаза Лючии светились. Приветлива и вежлива, как всегда. Грете захотелось стереть эти глаза с лица земли.
— Отстань.
— Я знаю, что ты на меня злишься. Ты права.
Грета молча привязывала Мерлина к школьной ограде.
— Я поступила ужасно, — продолжала Лючия, — теперь Ансельмо тоже будет меня ненавидеть.
Грета резко защелкнула замок и повернулась к Лючии:
— Не беспокойся, он думает, что дневник украла я.
— Но… почему? — не поняла Лючия.
У Греты не было ни малейшего желания объяснять ей, что произошло вчера вечером. При одной мысли о дневнике к глазам подступали слезы. Она сдержала их, загоняя внутрь до тех пор, пока слезы не превратились в гнев.
— Ты просто глупая маленькая девочка.
Лючия замолчала. Ее глаза влажно блеснули — она и не думала сдерживать слезы.
— Подожди. Дай я все объясню, — просила маленькая девочка, пока Грета поднималась по лестнице в коридоре, перепрыгивая через две ступеньки. — Грета, выслушай меня!
Все напрасно, подруга уже поднялась на второй этаж и повернула в коридор, но тут путь ей преградили школьники, толпившиеся перед входами в классы. Лючия не упустила свой шанс.
— Я поговорю с Ансельмо. Я все ему объясню. Правда. Я знаю, я одна во всем виновата. Несправедливо тебя в это впутывать.
Лючия взяла подругу за руку, словно прося прощения. Грета отдернула ладонь, почувствовав, как кровь отливает от вен и приливает к голове. Ей казалось, кости черепа хрустят и вот-вот треснут от напряжения, а все эти люди вокруг падают на нее, как кирпичи рушащейся стены.
— Исчезни! — закричала Грета, толкая Лючию на эту стену.
— Что здесь происходит? — высунулась в коридор голова Моретти.
Грета огляделась. Все вокруг смотрели не нее испуганными глазами. Из толпы школьников вынырнул охранник:
— Успокойся. Все хорошо, да?
Нет, все плохо. Все очень и очень плохо. Грета резко ударила охранника в плечо, протиснулась вперед, распихивая всех локтями, и бегом бросилась по коридору к выходу.
— Бианки, ту куда?! — истерично завопила Моретти. — Вернись, или я вызову твоих…
Голос затих за входной дверью. Грета отвязала Мерлина, взлетела на седло и понеслась прочь, твердо решив никогда не возвращаться в это гадкое место.
Выслушай меня
Шагалыч и Ансельмо молча шли по тротуару улицы Джентилини. Никаких велосипедов. Как будто мир попросил, чтобы они оба посмотрели на него внимательнее, без спешки, не торопясь прибыть из одной точки в другую. Чтобы подышали в такт своим шагам, размеренно переставляя ноги.
