Я помню музыку Прованса - Юон Анн-Гаэль (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Она падает. Антуан едва успевает ее подхватить.
– Люсьена, что с тобой? – пугается старик Флавио. – Сядь!
Он бежит на кухню и возвращается с полотенцем, смоченным холодной водой. Кладет его Люсьене на лоб, наливает стакан воды. Она слабо отталкивает его руку.
– Иди приляг.
В спальне Антуан закрывает ставни. Флавио возвращается в гостиную, Зербино ходит за ним по пятам. Люсьена хватает внука за рукав.
– Антуан…
Он садится на кровать.
– Если я скоро умру, знай, что я поступила так, потому что считала, что так лучше. А в остальном…
– В остальном…
– Знаешь, я хотела как лучше…
– О чем ты говоришь?
– Не дай никому изменить твое мнение обо мне. Умоляю! Особенно – Джулии.
Антуан встает, ему так странно вновь услышать это имя. Что общего у Джулии с Люсьеной, с тем, что ей внезапно стало плохо?
– Берегись этой девицы, mèfi! – продолжает она слабым голосом. – Я совершала ошибки, но я была искренна в своей любви к другим.
О чем она говорит? Антуан не понимает. Хочет спросить, но бабушка уже закрыла глаза – кажется, спит. Он гладит ее руку и выходит, тихонько прикрыв дверь.
Самая грустная свадьба на свете. Платье сшили из остатков белого шелка. Мама изо всех сил пытается спасти праздник, но ей так и не удается выжать из меня улыбку. Отец уже месяц с нами не разговаривает. При первой возможности уходит куда-то с Гастоном. Мой будущий муж любит табак и анисовую настойку – это все, что я о нем знаю.
Я иду к алтарю под руку с отцом, а мои мысли витают где-то над Средиземным морем. Потерявшись в морской пучине, я молю Бога, чтобы Жан вдруг оказался в церкви. Я уже не знаю, кто я и куда движется моя жизнь. Пытаюсь успокоиться, глядя на довольные лица подруг и Люсьены, сидящей в первом ряду.
Да, милая Лили, я была замужем до твоего дедушки. Теперь ты понимаешь, почему в доме нет фотографии, где мы с ним улыбаемся под дождем из рисовых зерен. Я уже венчалась в церкви, и мне стыдно, что ты узнаешь об этом только сейчас. Не думай, что я легкомысленная женщина, готовая влюбиться в первого встречного. Любви там не было.
После церемонии отец устроил банкет. Фотограф его отснял, но я сожгла все фотокарточки. Иногда мне удается себя убедить, что этой свадьбы не было. Гастон в тот вечер очень много пил, а когда настало время уезжать, расплакался.
Поезд уносит нас в свадебное путешествие в Нормандию. Гастона воспитала старая тетушка, уроженка острова Мон-Сен-Мишель. Я впервые покидаю родной Прованс. Запах океана не идет ни в какое сравнение с запахом Средиземного моря. Сыро, холодно, Гастон проявляет ко мне вежливое безразличие. Разумеется, я молода и наивна, но целомудренные поцелуи, которые он каждый вечер запечатлевает на моем лбу, не перестают меня удивлять. «Наверняка это моя вина, – думаю я. – Что-то во мне отпугивает мужчин. Жан меня бросил, и муж от меня отворачивается». Но с кем посоветоваться? Мне ужасно одиноко и не хватает мамы.
По возвращении Гастон поселяется у нас. Он часто дежурит по ночам, и мы мало видимся. В первое время мне кажется, что в моей жизни ничего не изменилось. Я могу спокойно ходить, куда мне вздумается, только в кровати сплю не одна. Я получила диплом машинистки и, пока ищу работу, помогаю отцу в скобяной лавке.
Проходят месяцы, отец все чаще оставляет на меня лавку. Каталоги товаров, счета и бухгалтерские книги для меня уже не тайна за семью печатями. Дела идут хорошо, покупатели довольны. К моему большому удивлению, отец соглашается платить мне жалованье. Те небольшие деньги, что я получаю, я отдаю Гастону. С отвращением. Он молча убирает их в тумбочку.
Однажды в лавку заходит покупатель. Темные волосы, голубые глаза, ненамного старше меня. Шрам над левым глазом придает ему оригинальности. Он робко улыбается, словно извиняясь, что пришел.
– Мне нужна игрушка. Для ребенка, для мальчика.
Его раскатистое «р» выдает уроженца холодной Бретани.
– Сколько мальчику лет?
Мой вопрос застает его врасплох.
– Примерно вот такой…
Он разводит руками, показывая маленькую коробку, полено, большую буханку или крупную рыбину. Я хохочу. Он краснеет.
Я веду его вдоль прилавка, показываю плюшевого медведя, нашу коллекцию оловянных солдатиков, волчок, машинки. Он выбирает уточку на колесах. Пока я упаковываю ее в коробку, мы знакомимся. «Я из Плумильо, – говорит он, не поднимая глаз от уточки. – А вы бывали в Бретани?» Я киваю, он сияет и, рассказывая о родном крае, наконец решается взглянуть мне в глаза. Застенчивого и обходительного юношу зовут Батист. Он морской офицер, служит в Тулоне и приехал в гости к друзьям, которые живут в нашей деревне. Я вручаю ему покупку, мы прощаемся. Из-за неподвижного века кажется, что он мне подмигивает.
На следующий день я снова вижу забавное лицо Батиста. Ему нужен половник. И корзина. И вакса, и тазик, и кофейник, и гвозди. Я уже жду его прихода. Постепенно мы знакомимся ближе. Иногда он помогает мне расставлять товары, подметать или сортировать шурупы. Я ему доверяю. Мне нравится, как он умеет слушать.
Возвращаться домой с каждым днем все страшнее. Гастон часто прикладывается к бутылке, а то, как он разговаривает с мамой, просто выводит меня из себя. По неизвестной мне причине именно она – объект его насмешек и отвратительных шуток. А отец как будто ничего не слышит. Как-то вечером за ужином Гастон с гордым видом сообщает, что собирается уйти из жандармерии и купить кондитерскую. Он хочет заняться торговлей, и ему нужна моя помощь.
– Скобяная лавка – не место для женщины! – заявляет он.
Я в недоумении поднимаю голову от тарелки. Мало того, что он забрал мою свободу, так еще хочет, чтобы я ушла с работы?
– Я брошу работать, когда ты бросишь пить. Так что времени у нас много.
Гастон отодвигает стул и влепляет мне звонкую пощечину. Мама вскрикивает. Я поднимаю глаза на отца, который увлеченно нарезает хлеб, словно ничего не видел. О чем он думает? Он уже давно еле разговаривает со мной. Чувствует ли он себя виноватым за то, что этот человек вошел в нашу жизнь? Сильно сомневаюсь. В то время женщины мало что значили, дорогая Лили. В Гастоне отец обрел сына, которого у него никогда не было.
Они спокойно ужинают, как будто нас с мамой там нет. Мама молча подает на стол. И я понимаю, что Жан не бросал меня, это отец нас разлучил, чтобы освободить место для Гастона. Отец сжег письма Жана? Или написал ему про меня самые ужасные небылицы? Этого я никогда не узнаю.
В тот вечер я обещаю себе покончить счеты с жизнью. Когда и как, не знаю, но решение принято. Я сдерживаю гнев и стискиваю зубы.
Проходят недели. Батист время от времени приглашает меня на порцию мороженого в кафе на площади. Сам он больше курит, чем ест. Рассказывает о своей родной Бретани, о скалах и бурном море, о равнинах и деревушках, о том, куда он мечтает поехать, и о ферме, на которой родился. Возвращаясь из отпуска, он привозит мне гостинцы – бретонское песочное печенье или тонкие блинчики на соленом сливочном масле. Разговоры с Батистом помогают мне держаться. Дома ссоры и скандалы все чаще, мама чахнет на глазах. Нежность и уважение, которые питает ко мне Батист, внушают надежду. На этой земле все же есть мужчины, достойные нашей любви…
Однажды утром Батист объявляет, что уезжает, – на следующей неделе он должен прибыть в Марокко, где теперь будет служить. От этих слов мое сердце сжимается. У меня забирают единственного друга! Батист не очень красноречив, но уверяет, что всегда будет рядом, если мне понадобится помощь. Я записываю его адрес и обещаю писать. Тогда я не знала, что этот клочок бумаги спасет мне жизнь.
45
Бабушку насильно выдали замуж! Побледневшая Джулия откладывает дневник и взволнованно смотрит на Жанину. Та сидит в другом конце гостиной, не отрываясь от телевизора. На маленьком экране двое игроков соревнуются, рассказывая истории, слышны аплодисменты. У Жанины впалые щеки, она похудела. Сегодня утром врач отозвался о ее состоянии без особого оптимизма.
