За морем - Уильямс Беатрис (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Войдя, я в изумлении оторопела.
— Когда ты успел все это сделать?
Джулиан обхватил меня сзади.
— Хозяин отеля — мой хороший друг.
— Судя по всему, ты заранее знал, что со мной дело верное.
— Я на это очень надеялся. Ведь прежде ты как будто не выказывала насчет этого особого сопротивления.
— Ну, я опасалась, что в конце концов ты заговоришь об этом… — Я развернулась в его объятиях, оказавшись к нему лицом. — Тебе правда не следовало этого делать, Джулиан. Я же тебе говорила, я и так падшая женщина.
— Ничего подобного, любимая. И каждый миг, что я провел в твоих объятиях за две минувшие ночи, я жаждал сделать все, как полагается. Кейт, милая, ты должна понять, я ни за что и никогда не привел бы тебя сюда и не стал бы обольщать, если б не имел в отношении тебя самые благородные намерения. — Джулиан улыбнулся. — Я ведь обещал это отцу, не правда ли? И коль скоро ты согласна стать моей и готова взять меня в мужья, я просто не могу больше ждать, чтобы, деля с тобою ложе, по крайней мере не условиться о нашем браке.
— Понимаю. Ты хочешь, чтобы я сделала из тебя честного мужчину.
— Только если ты согласна взять меня в мужья, — без тени улыбки повторил Джулиан. — Я знаю, тебе это кажется слишком скоропалительным. И я прекрасно понимаю, что далеко не просто принять все это… Кто я такой и все, что с этим связано…
— На самом деле как раз это беспокоит меня меньше всего.
— Что же тогда тебя тревожит? — нахмурился он.
— Что ты безоглядно кидаешься в женитьбу, не узнав меня как следует. Что эта твоя безумная влюбленность…
— Безумная влюбленность, — повторил Джулиан, привлекая меня к своей груди, и со спокойной уверенностью заговорил, прильнув губами к моим волосам: — Кейт, право слово, ты же все прекрасно понимаешь. Я давно уже знал — знал с самого начала, — что мы на редкость подходим друг другу. Неужели ты этого не чувствуешь? Как будто между нами изначально сама собой возникла полная гармония. Это помимо моей «безумной влюбленности», Кейт, и моей неодолимой тяги к тебе, и желания увлечь тебя в постель и заставить вскрикивать снова и снова, исторгая бесподобные первобытные стоны…
— Джулиан, что ты говоришь…
— Разве ты не чувствуешь того же? Возможно, мне не хватает красноречия, чтобы это выразить, но ты несомненно понимаешь, что я хочу сказать. Что мы как никто чувствуем друг друга. И поэтому в силу простой, прямолинейной логики должны принадлежать именно друг другу, а не кому другому.
— Я тоже это чувствую.
— Слава богу! Мне страшно было подумать, что все это время я пребывал в плену какой-то иллюзии. Вот, а раз так, у меня для тебя кое-что есть…
Он опустил руку в карман и извлек оттуда маленькую коробочку.
— О нет, только не это! — невольно воскликнула я. — Когда ты только успел выбрать кольцо?
— На Лайм-стрит, в самом центре городка, есть изумительный ювелир. Лучше, чем любой его коллега на Манхэттене.
— Вот же невезуха! — хмыкнула я.
— Так что я заранее с ним созвонился, описал, что я хочу, и он оставил для меня несколько вариантов. Разумеется, если тебе не понравится, завтра можем туда съездить поменять. Я попытался выбрать на твой вкус. Что-нибудь скромное и изящное. — И Джулиан открыл коробочку.
Охваченная нехорошим предчувствием, я готова была увидеть в ней нечто монструозное, эдак в десять каратов, однако обнаружила лишь тоненькую полоску бриллиантов в платиновой оправе, с тремя чуть более крупными камушками в центре.
— Ах! — невольно вздохнула я. — Это же просто совершенство!
— Слава богу. Ты не представляешь… — Джулиан вынул кольцо из коробочки, надел мне на дрожащий палец и накрыл мою кисть ладонью. — Я знал, что тебе не понравится что-то вычурное и крикливое, но по крайней мере камни тут без малейшего изъяна…
— Перестань, это неважно. Оно просто идеально! — Я подняла ладонь, чтобы погладить Джулиана по щеке, и тут же бриллиантики на моем пальце поймали свет, сверкнув непривычным блеском. — Ты изумительный мужчина, Джулиан! Ты же мог скупить для меня целый магазин…
— Было такое желание.
— …но вместо этого ты выбрал именно то, что мне бы хотелось. Оно само совершенство, и мне оно очень нравится. И я выйду за тебя замуж, Джулиан. Конечно, выйду… Но лишь с одним условием, — добавила я, когда его губы оказались всего в одном дыхании от моих.
Он замер, издав какой-то нечленораздельный звук.
— Я должен был это предвидеть, — простонал он. — Все шло слишком уж хорошо.
— Всего одно условие: шесть месяцев. Мы выждем шесть месяцев, прежде чем назначим дату свадьбы.
— Целых шесть месяцев? Прежде чем назначим дату? — недоуменно переспросил он.
— Потому что это и впрямь чересчур скороспело, и ты сам это понимаешь. Мне нужны эти полгода, чтобы разобраться в собственной жизни, в своей карьере и всем прочем, поэтому я не хочу просто взять и раствориться, сделавшись твоей женой. В смысле, женой Джулиана Лоуренса — а это совсем не то же самое, что быть просто твоей женой, Кейт Эшфорд. — Это новое имя прозвучало так красиво и естественно, что у меня даже возникло ощущение, будто я слышала его прежде.
Несколько мгновений Джулиан изучающе смотрел на меня, напряженно раздумывая. Со всех сторон на его лице вспыхивали отблески мерцающих свечей.
— Что ж, я согласен. Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— А еще мне нужны эти шесть месяцев, чтобы окончательно увериться, что я действительно тебе нужна. И если до Рождества твои чувства ко мне не переменятся, мы начнем строить какие-то планы. Если же нет, — продолжала я, — я смогу это понять, Джулиан Эшфорд. Поэтому не надо хранить благородство и пытаться делать вид, что ты по-прежнему в меня влюблен. Тогда мы просто разойдемся с миром.
— Но по крайней мере все это время ты будешь носить мое кольцо? И мы будем считаться должным образом помолвленными?
— Да, если хочешь.
— «Если хочешь»! — В сердцах он вскинул руки у меня за головой. — Прекрасная моя Кейт, любимая Кейт! Господи, ты такой благородный и верный человек! И так трогательно доверчивый. Я никогда не предам твое доверие, клянусь! Я буду защищать тебя, сражаться за тебя до самого моего последнего вздоха!
— Джулиан, на дворе две тысячи восьмой. Надеюсь, этого не предвидится.
— Послушай, дорогая, я дошел лишь до середины своей речи и крайне признателен тебе за то, как ты ей трепетно внимаешь.
Я обвила руками его талию:
— Прости. Продолжай, пожалуйста. Мне так нравится, когда ты что-то говоришь. Словно я очутилась вдруг в каком-нибудь романе Троллопа.[50]
Он ласково потер мне скулы большими пальцами:
— Плутовка, ты ведь смеешься надо мной! И все же я действительно готов за тебя сражаться — такой уж я неисправимый старомодный парень.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Я стану биться за тебя, Кейт. Я готов убить ради тебя. И умереть за тебя, если придется. Господи, шесть месяцев! — Он помотал головой. — Как будто еще какие-то полгода способны меня состарить! — Джулиан приблизил ко мне лицо, так что мы едва не соприкоснулись лбами, и произнес горячим, страстным шепотом: — Клянусь тебе, любимая, всем чем только можно клясться, в моем сердце ты — моя жена. Я ведь уже твой муж, разве ты этого не знаешь?
— Ну, если так тебе спокойнее, когда ты ночь за ночью мною полностью овладеваешь…
— Спокойнее.
Больше между нами не было никаких слов, по крайней мере связных. Лишь его страстные губы, руки, его склоняющееся надо мной, золотистое в сиянии свечей тело. Лишь единение тел и упоение экстаза и, наконец, жаркий клубок глубокого удовлетворенного сна.
Когда наутро я проснулась, Джулиан уже отбыл в Манхэттен, а на тумбочке с моей стороны стояла большая, обтянутая шелком шкатулка. Внутри оказалась поистине королевская россыпь драгоценностей: цепочки с бриллиантами, всевозможные браслеты, серьги, колечки, посверкивающие всеми цветами радуги. И записка, изящно начертанная черными чернилами на нежно-бежевом листке: «Потешь мой каприз».
