Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключ - Макарова Дарья

Очередь простирается вдоль кованой решетки, опоясывающей Михайловский замок со стороны Садовой улицы. Ради любопытства мы доходим до самой Мойки и лишь здесь с некоторым удивлением видим окончание «ручейка». Понятно, что если мы к нему присоединимся, то на праздник попадем как раз к окончанию. Или вообще не попадем. Непонятно лишь, на что надеются эти страдальцы, с вздохами подпирающие решетку.

Зато на Нижнем Лебяжьем мосту, откуда открывается хороший обзор Михайловского замка и сооруженной возле него сцены, перед которой восседает симфонический оркестр в полном составе, стоят, прижавшись к перилам, люди, явно жалеющие свое время и свои нервы. К ним мы, пожалуй, и присоединимся.

Кстати, все места в партере перед сценой плотно заняты. Сколько же человек сегодня с девяти часов утра заняли свой пост у калитки замка и провели весь день в ожидании ради удовольствия сидеть прямо перед подмостками? Уму непостижимо… Стойкие люди. Настоящие ценители искусства.

Ближе к началу концерта мост тоже становится прибежищем желающих посмотреть и послушать грандиозное представление. Со всех сторон нас с Русланом прижимают локтями, слегка приминают и, в общем и целом, заставляют почувствовать себя славными представителями рода рыб из семейства сельдевых, тех самых, что помещены в бочку. «Бочкообразное» состояние оправдывает себя, когда open-air классической оперы наконец начинается.

По бокам от сцены установлены экраны (один – на ограде Михайловского замка), поэтому с моста мы можем спокойно рассмотреть выступающих более подробно.

Перед нами – звезда оперы, поющая на сценах многих знаменитых театров мира, Мария Гулегина. Потрясающий голос, прекрасное актерское мастерство. Как умопомрачительно исполняет она партию из «Тоски»… Хороши солисты Мариинского театра Алексей Марков и Екатерина Сергеева: высочайший уровень техники исполнения.

Приглашенной звездой, судя по программе, должна была стать оперная дива Хибла Герзмава из Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Однако в связи с ее болезнью и отсутствием сегодня выступает солистка Большого театра Вероника Джиоева – яркая харизматичная брюнетка с шикарным сопрано, которое я для себя определила бы как «голос с песком». Тягучий, нежный, завораживающий. Певица с длинными кудрявыми волосами и в ярких платьях эффектно и зажигательно играет на сцене каждую свою небольшую партию, заставляя восхищаться и воодушевляться.

Как упоминалось в прессе, подобное мероприятие проводится в Петербурге впервые, поэтому нам исключительно повезло. В самом деле, дух захватывает от ощущения необычности ситуации: сегодня мы слушаем оперу на фоне живописных интерьеров исторической части Петербурга – Михайловский замок, Летний сад, набережная Фонтанки и Михайловский сад – в разгар теплых майских белых ночей. Я запрокидываю голову и, под чудесные звуки музыки, наблюдаю, как там, в светлом питерском вечернем небе, пролетают красные китайские фонарики, пущенные чьей-то легкой и беззаботной рукой. И на меня нисходит ощущение всеобъемлющего счастья… Руслан рядом довольно улыбается. Он обожает оперу, тем более в таком роскошном исполнении.

По каналу проплывают меланхоличные экскурсионные катера, и сидящие в них туристы даже привстают с мест, чтобы лучше разглядеть и расслышать представление. Подсвеченная сиреневым цветом сцена отражается в воде, окрашивая ее в фантастический колер.

Концерт пролетает как одно мгновение. Последний звук музыки вскоре тает в воздухе, и толпа вокруг в очередной раз взрывается аплодисментами. И мы, конечно, тоже. Даже пытаемся кричать «Браво!». Жаль, что до сцены наши восторженные возгласы не долетают. Когда все заканчивается, мы какое-то время стоим на освободившемся теперь мосту и, слегка помятые, смотрим на воду, замок и улыбаемся. В голове звучат божественные голоса, словно ангелы напевают нам неземные арии. Иногда жизнь дарует неожиданные презенты…

Комментарий Руслана

Уровень исполнения – запредельный, звук – на высоте, и так далее… Но открытость мероприятия и огромные просторы придают особый шарм – надеемся, что подобных мероприятий будет больше.

Мы идем к Марсову полю, где вовсю цветет душистая сирень, пахнет молодой травой и вечерней свежестью, а небольшие группки молодежи зажигают и выпускают в небо красные китайские фонарики. Так, в многолюдной толпе, мы, пересекая Миллионную улицу, добираемся до Дворцовой набережной.

Здесь в акватории Невы около одиннадцати вечера состоится праздничный фейерверк, как раз по окончании рок-концерта на Стрелке Васильевского острова. Отдельные аккорды до нас, кстати, пока еще доносятся. Возле Стрелки уже толпятся на воде многочисленные катера – ожидают красивого зрелища. Горящие Ростральные колонны издали смотрятся как светлячки. Темный шпиль Петропавловской крепости на фоне пламенеющего заката, окрашивающего горизонт в розовый и сиреневый цвета, серебристые воды волнующейся Невы… Белая ночь – волшебная, похожая на сказку.

Салют – серебристые и красные звездочки в светлом небе – тает, расходится, оставляя лишь дымку. Часто мгновения красоты мимолетны, как и эти звезды. Как услышанная нами опера. Как само быстро проходящее Время.

Фейерверк заканчивается, и катера стройными рядами уходят по Неве. На небе появляется белый кусочек месяца. Улицы таинственным образом пустынны и одновременно многолюдны – так бывает только в Петербурге в период белых ночей.

На Дворцовой площади видны следы прошедшего празднования – остатки сцены и ограждения. Над ангелом Александровской колонны пролетают горящие китайские фонарики. Рядом очередные энтузиасты зажигают огромный зеленый фонарь и пускают в небо.

Невский проспект уже горит многочисленными огнями и подсветкой. На осиротевшей сцене бывшей площадки музея диковинок восседает картонный грифон, лишенный стеклянной банки. Праздник закончился, но завтра последует продолжение. Как отрадно, когда знаешь, что будет завтра, которое вновь принесет счастливые мгновения и положительные эмоции.

На станции «Гостиный Двор» у дверей замечается некоторое столпотворение, регулируемое отрядом полиции. Бывшие празднующие вокруг хотя и не совсем трезвы, но достаточно вежливы, так что проходим внутрь без моральных или физических потерь.

Дома я готовлю курицу в кисло-сладком соусе, и полночи мы с Русланом изображаем лунатиков, смущенных светлыми сумерками за окном. В такое время не лишними бывают плотные шторы-спасительницы. И горячий чай с медом.

Личный огород Пушкина

Сегодня празднование Дня рождения Петербурга продолжается. Мы не спеша занимаемся домашними делами, поскольку знаем, что основное мероприятие сегодня – продолжение Праздника классического искусства: гала-концерт «Борис Эйфман и звезды балета» состоится в девять вечера у стен Михайловского замка.

Но перед этим мы хотим совершить знаменательную прогулку: посетить в первый раз одно чудное место. В этом нет ничего удивительного, возразите вы, чудных мест, где не ступала наша нога (ноги), в Петербурге много. Можно хоть каждый день делать масштабные и небольшие открытия, главное, не забывать с собой карту города или GPS-навигатор.

Однако это чудное место – особенное. Более того, оно входит в плеяду самых знаменитых мест в Петербурге. Находится в центральной части исторического центра, любимо и почитаемо петербуржцами и гостями города. Овеяно легендами и преданиями, воспето именитыми художниками и поэтами.

Это место в большей или меньшей степени и есть сам Петербург, по крайней мере с него все начиналось. Итак…

В 1704 году Петр Ι повелел создать на острове в дельте Невы, образованном Невой и Мойкой, летнюю царскую резиденцию. Поначалу сад был регулярным и засаживался только однолетними цветами («летником»), отчего получил название Летнего.

Летний сад – самый старый в Санкт-Петербурге. Как и город, он строился, развивался, менялся, подвергался разрушениям и вновь восстанавливался, возрождаясь, словно Феникс из пепла. Он был зеркалом Петербурга, в котором наглядно отражалась история.