Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключ - Макарова Дарья
Впечатляет кубинец Йона Акоста из Английского национального балета – довольно сильный танцовщик и не без обаяния, прямо-таки летающий по сцене.
Большим откровением для нас становятся постановки Бо риса Эйфмана, в которых классика переплетается с новаторством, открывая новую жизнь для широко известных классически-академических произведений.
Например, отрывок из балета «Анна Каренина» на музыку Чайковского, поражающий воображение, – гибель главной героини под колесами поезда. Роль поезда здесь играют танцоры в черном трико, двигающиеся в синхронном жестком тандеме. Их руки ходят, словно металлические поршни, все больше и больше набирающие скорость. Анна Каренина – роскошная грациозная брюнетка – поднимается на ступени над «двигающимся поездом» и эффектно, обреченно-трагично падает вниз…
Или необычайно яркий философский «Дон Кихот» на музыку Людвига Минкуса, отличающийся от классической постановки более современной хореографией.
Но особенное впечатление производят отрывки из спектакля «Роден» – о судьбе гениального Огюста Родена и его музы Камиллы Клодель. Мы видим тягостные поиски скульптора, муки творчества. Его творения – живые, пластичные, мягкие и податливые, будто глина, и неуловимые, как вдохновение, – словно бы не слушаются своего создателя и живут собственной жизнью. Однако Роден наконец соединяет их вместе, накидывает покрывало, лепит, оглаживает, гнет, сгибает… Когда он сдергивает ткань покрова, мы видим чудесную «Вечную весну».
Балет гармоничен, пластичен, необычен, талантлив… Кажется, все зрители вокруг затаили дыхание, поддавшись высокому очарованию подлинного Искусства. То, что сзади дышит в затылок, напирает небольшая толпа, уже не имеет никакого значения. Главное – увидеть, услышать, прочувствовать, познать… Ты весь обращаешься в зрение, слух. Лишь уставшее от долгого стояния в напряженной позе тело иногда подает сигналы «SOS!», на которые почти не обращаешь внимания. Если становится совсем невмоготу, мысленно приказываешь себе: «Потерпи! Эти мгновения так коротки. Они пролетят, и не заметишь. Дай еще немного насладиться этой красотой».
На воде мягко покачивается парочка катеров – прекрасное место, чтобы отдать должное великолепному мероприятию.
На город опускаются сумерки белых ночей, и на сцене у Михайловского замка зажигаются прожекторы. От реки тянет прохладой и сыростью, и я, зажатая людьми со всех сторон, с превеликим трудом достаю из сумки палантин. Праздник классического искусства, подаривший нам два вечера величайшего удовольствия, заканчивается. Напоследок все участники open-air балета под гром аплодисментов выходят на сцену, чтобы проститься со зрителями. Площадка постепенно пустеет.
Комментарий Руслана
Праздник организован хорошо, а вот доступ людей к нему – не очень. Такое впечатление, что некоторые стояли в очереди с утра, чтобы пройти на сидячие места. Остальные же решили, что истинные зрители – это те, кто смотрит стоя, и оккупировали мост. Если честно, зрелище немного страшноватое, поскольку такое количество людей заставляет усомниться в его прочности, – но обошлось.
Вскоре мы уже направляемся по набережной Мойки в сторону Спаса на Крови. Возле ограды Михайловского сада меланхолично шевелит ушами рыжеватая лошадка, запряженная в открытый прогулочный экипаж для туристов.
По Инженерной улице мы выходим к любимому скверику на площади Искусств, где любуемся высаженными на клумбах чудесными розовыми тюльпанами. Тюльпаны – главное весеннее украшение исторического центра Питера. Кажется, что тюльпаны повсюду, на каждой мало-мальски значимой клумбе, ровные, стройные, с плотными упругими бутонами нежных оттенков.
Люблю весну, тюльпаны, оперу, балет и Петербург. Белые ночи. Теплые дни. Воскресные вечера. Шепчу: «Спасибо…» Слегка подняв голову к сумеречному небу. Не знаю, к кому или к чему я обращаюсь. Возможно, ко всему вышеперечисленному.
Июнь
Долгосрочный план
Старая мудрая пословица: человек предполагает, а судьба располагает. Какие бы прогнозы, сценарии и планы нашего будущего мы ни рисовали для себя, жизнь частенько вносит свои коррективы. Причем как в глобальном, так и в повседневном.
Например, весь будний день, скажем, среду, я сижу на работе и мечтаю о вечерней прогулке. Я поглядываю в окно, как раз где-то над головой Жанны, и думаю про Невский проспект, площадь Искусств и Летний сад. Или про набережную Фонтанки и Михайловский сад. Или… Но что это? Где же яркое солнце и чистое голубое небо, с удовольствием наблюдаемые мною в оконном проеме буквально пять минут назад? Где заманчивая погода, обещавшая прогулку? Предательское солнце спряталось, откуда-то набежали низкие серые тучи. В комнате потемнело, и из открытой форточки явственно доносится запах надвигающегося дождя. Или даже грозы с ливнем. Зонтика у меня с собой, как обычно, нет. Этой нужной вещицы частенько недостает, когда она жизненно необходима, но это – одно из ее неизменных свойств, к наличию которого пора бы привыкнуть.
Таким образом, вариантов проведения вечера у нас с Русланом остается два. Первый – довольно грустный – просто уехать домой, приготовить вкусный ужин, объесться и лечь спать. Второй – более интересный – доехать до Невского проспекта и под прохладными струйками воды перебежать до Дома Зингера, где в уюте и тепле попробовать дождаться окончания дождя, листая книги и гуляя по залам. Или заглянуть в «Парк культуры и чтения „Буквоед“» с аналогичной целью. Обычно мы выбираем второй вариант, даже с учетом того, что дождь, вполне вероятно, зарядил на весь вечер и всю ночь.
Что касается глобального прогноза, здесь все гораздо сложней. Мы приехали в Питер в марте прошлого года, чтобы, скорее всего, остаться тут насовсем. Мы рисовали радужные картины и красивые сюжеты, грезили о прекрасном будущем в Северной столице и мечтали стать «настоящими петербуржцами». Кстати, нас частенько принимают за представителей славного Города: туристы постоянно спрашивают нас, как пройти туда-то. Возможно, что-то в наших лицах привлекает их? К счастью, обычно мы можем направить их в нужном направлении, подробно разъяснив маршрут.
Но жизнь внесла свои коррективы. В начале июня мы узнаем, что наш знакомый, добрейшей души человек, продает квартиру, в которой мы сейчас проживаем. Продает и продает, мы рады за него и желаем, чтобы сделка прошла удачно. Однако нам теперь некуда податься. С начала июля «наше» уютное теплое жилище будет принадлежать другим законным владельцам. Мы в некоторой панике, скупаем тоннами газеты с объявлениями и мониторим Интернет. Чаще всего предлагаемые варианты совсем неутешительны.
Проживание в съемной квартире имеет массу минусов, и основной из них – то, что ты порой не можешь рассчитывать на долгосрочные отношения с жильем. В любой момент тебя могут попросить очистить помещение. Покинуть место под этим солнцем. Наше текущее «солнце» в Питере имеет помимо минусов съемного жилья такие плюсы, как близость к метро (пятнадцать минут пешком), наличие (и даже обилие) продуктовых магазинов (а еще продуктового рынка через дорогу!), присутствие тихих соседей, хорошую бытовую оснащенность (холодильник, плита, стиральная машина и проч.), проводной Интернет и, что немаловажно, соседство Каменного и Елагина островов. Последний плюс относится к тем приятным дополнениям, которые порой играют основополагающую роль в выборе жилища.
Однажды мы сидим с Русланом на кухне и думаем грустные думы. На душе тоскливо. Начало июня знаменуется славной теплой погодой, а мы даже не можем наслаждаться ею. Вяло прикидываем, что надо позвонить и съездить вот по этому объявлению… и по тому, наверное, тоже… эх, только душа не лежит.
И тут звонит мама. Это обычный ежедневный звонок с вопросом, как дела и здоровье. Спасибо, хорошо. А чего вы тогда такие грустные? Да вот жилье… Неожиданно мама говорит: «Жаль, что вы сейчас в Питере. У нас в Екатеринбурге квартира освобождается. Твой брат со своей невестой съезжают, будут жить в другом месте».
