Луна в кармане (ЛП) - Чернецова Катерина (первая книга TXT) 📗
попала в какой-то параллельный и совершенно непонятный мне мир. Как вообще кто-то может
жить среди всех этих указателей?! Но Мира, очевидно, могла.
До приезда в Колби я знала лишь то, что тетушка Мира на два года старше мамы, не замужем, а
еще ей в наследство достались все деньги бабушки и дедушки. Также я знала, у нее, как и у нас,
был лишний вес. Мира жила в Чикаго те первые несколько лет, что мы колесили по стране, и мое
единственное четкое воспоминание о ней – это как мы с мамой навестили ее однажды, и она
приготовила пончики, посыпанные корицей и сахарной пудрой. Она всегда или ела, или готовила.
Когда мама похудела, она словно нашла для себя религию и хотела поделиться ей со всеми: в
первую очередь – со мной, затем – с женщинами, посещавшими ее занятия, ну а потом и со всем
остальным миром. Но Мира, судя по всему, не поддалась маминым чарам: в одном из шкафом в
отведенной мне комнате я обнаружила коробки, пакеты и сумки от Кики, в них были диски, мини-
тренажеры и упаковки с витаминами (то, что дала мне с собой мама, я немедленно запихнула
туда же).
Спустившись вниз, я застала тетушку на кухне, она завтракала пончиками. Я села рядом и
наблюдала за тем, как она съедает один, три, а вот уже и пять, каждый раз облизывая пальцы с
причмокиванием и счастливо улыбаясь.
Мира всегда была любимицей бабушки с дедушкой: училась в школе искусств, на нее возлагали
большие надежды, она была хорошей дочерью. А вот моя мама стала ее полной
противоположностью – любила дикие наряды и странные прически, выстраивала свою жизнь
совершенно не так, как хотела бы того родители, а потом и вовсе бросила колледж и родила
ребенка. Мы с ней провели очень много времени в разъездах, так что ее семья с трудом могла
сказать, где мы живем на этот раз. Наши с мамой визиты к бабушке с дедушкой всегда были
взрывом воспоминаний о детстве и бесконечной чередой сравнений и разговоров о том, как же
сильно мама отличается от сестры. Неудивительно, что виделись они нечасто.
Последний раз я встречалась с Мирой на похоронах бабушки, в Цинциннати, мне тогда было
десять. Когда тетушка узнала, что получила большое наследство, она переехала в Колби – ну а мы
с мамой продолжили кататься по стране.
Съев два пончика, я поняла, что сорок пять с половиной сброшенных фунтов могут вернуться
очень быстро за это лето. Как говорит мама: «Пробивайся или ничего не получишь». С плеером и
наушниками в ушах я бегала по пляжу с час.
Когда я вернулась, Мира была в своей студии – большой комнате рядом с кухней, где царил
беспорядок. Она надела желтый комбинезон и шлепанцы, а волосы забрала наверх и заколола по
меньшей мере семью ручками.
- Не желаешь увидеть мою открытку Смерти? – предложила она. – Я работала над ней целую
неделю.
- Открытку Смерти?
- Ну, технически, это открытка с соболезнованиями, но ты же понимаешь, - Мира устроилась
поудобнее на своем офисном кресле, поднятом так высоко, как это было возможно. Я взяла два
кусочка картона, которые она протянула мне. На одном из них пастелью были нарисованы цветы
и написано: «Мне так жаль», а на другой был, видимо, текст, который должен был находиться
внутри открытки: «С каждой потерей нелегко свыкнуться, но потерять того, кого любишь, тяжелее
всего. Причины не важны, любовь – вот, что главное. В этот непростой момент мое сердце и
мысли с вами»
- Слишком много? – спросила она, когда я взглянула на тонкие буквы «Чудеса Миры»,
напечатанные внизу карточки.
- Хм, нет. Просто я никогда не видела таких… открыток.
- Это новая волна, - легко отозвалась Мира, доставая ручку из пучка. – Специальная серия с
соболезнованиями. Ну, умершие бывшие, погибшие боссы, ушедшие почтальоны…
Я взглянула на нее.
- Я серьезно! – Мира крутанулась на стуле и подхватила со стола коробку, достала из нее открытку
и прокашлялась. – Вот, смотри. Снаружи написано: «Он был для меня другом…», а внутри:
«Иногда сфера услуг может стать большим, чем просто рутина – в ней есть место юмору и
сердечности, заботе и участию. Он был для меня другом, и я буду скучать по нашим ежедневным
встречам», - она с улыбкой взглянула на меня. – Понимаешь, что я имею в виду?
- И это нужно отдать почтальону?
- Вдове почтальона, - поправила она меня, кладя открытку обратно в коробку. – У меня есть такие
открытки для каждого. Для всех профессий. Это просто необходимо, ведь жизнь людей такая
разная, значит, и карточки должны быть специальные.
- Не думаю, что я купила бы такую для вдовы почтальона, - призналась я.
- Ты, может быть, и нет, - серьезно согласилась Мира, - но ты, должно быть, вообще не любитель
открыток. А вот некоторые люди обожают их. Это и дает мне возможность заниматься своим
делом, - она обвела взглядом свою мастерскую. Я тоже взглянула на стеллажи, расставленные
вдоль стен – на них коробки и коробки открыток.
- Все это ты сделала сама?
- Да. Я делаю две или три в неделю еще с тех пор, как закончила школу искусств, - она посмотрела
на свои творения. – Занимаюсь этим вот уже пятнадцать лет.
- И делаешь открытки на случай смерти?
- Конечно, начинала я с обычных, - Мира посмотрела на упаковку фломастеров, лежащих на столе.
– Дни рождения, Валентинов день, ну и так далее. Но потом сорвала куш с «Открытками Нонни».
- Подожди, - вдруг вспомнила я, - мне знакомо это имя!
Мира широко улыбнулась и взяла в руки еще одну открытку.
- Да, она крестная мать моего бизнеса. Подарила мне имя, можно сказать.
Карточку, что тетушка держала в руках, я узнала сразу же – маленькая девочка в костюме морячка
и высокие каблуки туфель ее матери. Это была открытка, которую нужно было дарить молодым
родителям. Я помнила ее, потому что видела такую на коробке с шикарной куклой от дизайнера
по имени Нонни.
- Боже мой, - покачала я головой, - а я и не знала, что она твоя!
- Ага, - кивнула Мира. – У Нонни целая сеть разных поздравительных штучек, а однажды она
заинтересовалась мной. В это до сих пор сложно поверить.
Я снова посмотрела на коробки. Ну и ну, сколько же поводов для поздравлений существует на
свете?
- И у тебя никогда не иссякают идеи?
- Не то что бы никогда, - пожала плечами Мира, - но ты удивишься, как много существует способов
выразить восхищение или, наоборот, соболезнования.
- Например, отправить открытку вдове почтальона, - кивнула я. Тетушка округлила глаза, а затем
вдруг расхохоталась, пристукнув ладонью по столу. Одна из ручек скатилась на пол, но она не
обратила на это внимания.
- Ха! – выдохнула она, отсмеявшись. – Да, например – так, - она снова улыбнулась и покачала
головой.
Кот Норман вальяжно прошелся по комнате и запрыгнул на подоконник. За окном я увидела
натянутую бечевку и висящие на ней кормушки – в каждой из них сидело по птице. Кот Норман
зевнул, взглянув на них, и свернулся клубочком на солнце.
- Итак, - Мира перевела взгляд на меня, - твой первый настоящий день здесь. Тебе стоило бы
прогуляться, изучить город или еще чем-нибудь таким заняться.
- Может быть, - сказала я. Входная дверь хлопнула.
- Это я! – крикнул кто-то.
- Норман Норман, - воскликнула тетушка. – Мы тут.
Из-за двери высунулась голова Нормана, секундой позже в мастерскую вошел и он сам. Он стоял
босиком, на нем были джинсы и зеленая футболка, а на макушке красовались красные очки.
Волосы, спускавшиеся до плеч, напоминали прическу хиппи.
- Ну, Норман, - Мира сняла с ручки колпачок и обвела дерево на листочке бумаги, лежавшем
перед ней, - какие интересные находки у тебя сегодня?
Тот просиял.
- Ох, это удачный денек, доложу я вам. Я добыл несколько пепельниц для скульптуры, кстати,
