Невыносимые противоречия (СИ) - Stochastic Аноним (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Маркус дважды сжал пальцы на плече Франца и отпустил. Франц хотел спросить, какая роль отведена ему в начавшемся сегодня спектакле, но не пожелал обнажать свое заикание. Не сегодня.
- Спасибо, - лишь сказал он.
- Завтра я устрою тебе экскурсию по базе. А пока отдыхай и чувствуй себя как дома. Если что-то понадобится, достаточно сказать Патрику или Мейсу, сегодня они дежурят в доме.
Конвой, охрана и тюремщики в одном лице, кивнул Франц.
Он поднялся наверху. Около лестницы вытянулся истуканом Мейс или Патрик. Под солдатской кепкой синели щетиной выбритые виски. Из-под впивающегося в шею ворота торчало родимое пятно. Стеклянный взгляд сканировал потолок как глазок камеры. Люди-камеры. Люди-статуи, люди, чтобы подливать виски. Люди, молчащие по приказу, люди говорящие по приказу. Наверняка, мочатся, спят и убивают они тоже по приказу.
В комнате Франца не было ни телевизора, ни телефона, ни компа. Он понятия не имел, что происходит в городе. В стране. Обрывки разговоров Лонарди не в счет. Франца держали в изоляции. Нужно было попросить у Маркуса выход в интернет, попросить доступ к информации и заодно прощупать границы своей свободы, рассердился на себя Франц.
Окна комнаты выходили на темные казармы. Вне поля зрения что-то мерно гудело. К этому звуку можно со временем привыкнуть? Только не с бессонницей Франца. Он лег на спину и погрузился в знакомые видения. Бескровно разорванное тело. Пули выбивающие из худой груди удивительно много крови. Синяки на шее, как символ, знак и доказательство того, что смерть заперла человека в тюрьме тела.
Францу не хватало воздуха. Как долго он в этой комнате? Ночь растянулась и провисла как линии электропередач на сломанных столбах.
Что будет если террористы взорвут электростанцию? Франц слишком мало знал, чтобы определить мощность взрыва, но верил, что сгорит полстолицы. Вторую половину, аэропорт и близлежащие деревни накроет радиактивное облако, люди будут умирать в муках через неделю, через месяц, через год после взрыва. У них закипит кровь, откажут легкие, почки, зальет слизью мозг.
Устав ворочаться на потных простынях, Франц встал и вышел в коридор. Мейс или Патрик сверкали глазами с лестницы как кошки. Света от ламп под потолком едва хватало, чтобы рассмотреть рисунок верхней части обоев. Запах табачного дыма помог Францу выбрать направление движения. С одной стороны коридора лестница вела вниз, с другой ввинчивалась в потолок. Насколько Франц помнил, дом был двухэтажным. По винтовой лестнице Франц поднялся на крышу. Огни диспетчерской вышки и взлетно-посадочной полосы освещали плоскую площадку, дымоходы, параболические антенны, стол и стулья. Лонарди потягивал виски, развалившись на стуле и закинув ноги на стол. Ночного ветра не хватало, чтобы отогнать дым от его ботинок и головы. Потому Франц не сразу рассмотрел его лицо.
- Не могу уснуть, - еще никогда голос Лонарди не звучал так приглушенно.
Лонарди не предложил Францу выпить или закурить. Смотрел сонно и отстраненно, будто не узнал, будто спал с открытыми глазами. Изредка медленно затягивался и так же медленно выпускал дым.
Время как провисшая линия электропередач. Туман над взлетной полосой. Подсветка вышки и ворот. С крыши просматривались зигзаги улиц за ними. Тихие, пустые. Лонарди скурил две сигареты, на дороге появилась легковушка с разбитой фарой. Вынырнула из ниоткуда и исчезла в никуда.
- З-зачем ты спас меня? - спросил Франц.
- Хотел заработать козырь в переговорах с Маркусом.
- А-а-атомная электростанция твой козырь, - возразил Франц.
Лонарди улыбнулся, не спорил, не соглашался. Около ангара солдат щелкнул зажигалкой, закурил. В городе завыли пожарные сирены. Мерное гудение, которое слышал Франц в комнате растекалось от диспетчерской вышки. В темноте она напоминала гриб мутант. Стеклянная шапка. За стеклом подсвеченные красным и зеленым пульты.
- С-санчес, - начал Франц.
- Он был хорошим человеком, но ты не поймешь, - Лонарди вздохнул.
- Нет, - Франц мотнул головой. Он хотел спросить о другом, но слова вибрировали внутри, не желая складываться. - Д-детское м-модельное а-агентство... т-твоя и-идея.
- Ты когда-нибудь участвовал в освобождении заложников? Передаче выкупа? - сигарета Лонарди догорела, но он не заметил этого. - Мне было двадцать. После учебки отец пристроил меня инструктором в военной академии. Ректорам у нас тогда был полковник Девито у него похитили трехлетнего внука и требовали выкуп. Меня и еще пару инструкторов полковник сделал своими доверенными. Он собрал деньги и поручил нам их передать. Мы условились о встрече. Но что-то пошло не так, похитители испугались и отрезали ребенку голову.
В параболу антенны врезалась летучая мышь. Взвизгнула, кувыркнулась по крыше и взмыла в небо.
Франц смотрел на Лонарди с вызовом. Врет или говорит правду? Сопливая история, чтобы оправдаться? Но Лонарди ничего не сказал. Он наконец заметил догоревшую сигарету, растер фильтр между пальцами, вмял в пепельницу и зажег новую.
***
В коридорах учебного корпуса между расписанием и планами эвакуации висели фотографии кадетов. Парады, спортивные соревнования, дружеские футбольные матчи. Кадеты, все как один, в белых футболках, камуфляжных штанах и сапогах. Как Франц.
Когда Маркус заходил в класс, инструкторы отдавали честь, ученики щелкали партами и каблуками. Бумц, брык. Аккорд и тишина, жжужащая мухами, сигналами города, гудением антенн и радио. Кадеты моргали и сглатывали, пока инструктор отстреливался: курс, предмет, цели и длительность. Франц научился слушать, заложив руки за спину. Перенял эту стойку у Маркуса.
В самый солнцепек они вышли на поле. У атакающих полосу препятствий кадетов кожа блестела от пота, зрачки расширились, короткие волосы вымокли и стояли дыбом.
В диспетчерскую башню Франц и Маркус поднялись в лифте. Грузоподъемность две тоны, как на складе. Вид через окно, как с десятиметровой вышки.
Экскурсия по базе закончилась обедом в общей столовой. Пахло тушенными овощами, гремела посуда. Столы стояли так близко друг к другу, что, вставая, кадеты задевали сидевших за соседним столом. Как шестеренки, поршни, кости домино. Теперь, когда все набились в одно помещение слаженность движений и созависимость особо бросались в глаза. Сведенные до минимума разговоры, сведенные к общему знаменателю жесты.
После обеда Маркус повез Франца на кладбище - три джипа и вертолет сопровождения покинули базу. Город пересекли по диагонали, держась северного края. На улице Сабато Франц заметил погоревшие дома. В парках валялись сломанные деревья.
Кладбище раскинулось на горе. За костелом с цветными витражами - глаза святых настолько большие, что похожи на мишени в тире академии - прятались крематорий для бедных и склепы для богатых. На заднем дворе костёла стояли заваленные цветами телеги. Старухи с ножницами обрезали стебли и жевали имбирь, изподлобья косясь на генерала и его спутников. В хвостах и гривах лошадей копошились мухи.
