Фристайл. Сборник повестей (СИ) - Сергеева Татьяна Юрьевна (хороший книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗

Посещение ресторанов и ночные бдения в сауне сделали своё дело — Лабецкого опять сильно потянуло на спиртное. Конечно, он сдерживался, обязывало место службы, но всё чаще и чаще он приходил домой после сильного подпития, и Вера, только взглянув на него в прихожей, поворачивалась на каблуках и скрывалась в своей комнате, громко хлопнув дверью…

Из доклада Петра на прошедшем накануне в комитете совещании следовало, что Международный реабилитационный центр подготовлен, оснащён, и там ждут — не дождутся поступления спортсменов, чтобы приступить к их реабилитации. С большим трудом проникнув через двойное оцепление милиции, которое уже успели выставить вокруг огромной гостиницы, Лабецкий долго пытал расспросами о Центре администраторов, но все сотрудники гостиницы только пожимали плечами. Кто-то не слишком уверенно ему предложил заглянуть в гостиничный кегельбан. Поплутав по лестницам, он нашёл его в полуподвальном помещении, рядом с сауной. Несмотря на жаркий и солнечный день, здесь было холодно и сыро. В центре вытянутого зала с беспорядочно расставленной мебелью и медицинским оборудованием металась взъерошенная, взмыленная тётка, в старом спортивном костюме с аббревиатурой «СССР» на спине, которая командовала тремя усталыми женщинами самого разного возраста. Это и была бригада спортивных медиков из городского физкультурного диспансера. Лабецкий растерялся. Он представился, но тут же об этом пожалел, надо было сразу делать ноги. Взъерошенная тётка доложила ему, что она — ответственный врач Реабилитационного центра. Только вчера к вечеру им выделили вот это жуткое помещение, в котором они вчетвером должны умудриться развернуть все службы реабилитации за полтора дня. Центр должен работать круглосуточно, остальной персонал будет выходить посменно с началом соревнований. Сейчас все на своей основной работе, никого с рабочего места не отпускают: местное начальство не интересуют проблемы организации. Сегодня приедут врачи-иностранцы — вот позор! Уважаемый главный врач соревнований не удосужился оформить аккредитацию своим сотрудникам, и вся бригада сидит в гостинице безвылазно третьи сутки: если выйдут — милиция обратно не впустит… В заключение своей пламенной речи доктор взяла Лабецкого за руку и подвела к старому облезлому книжному шкафу без полок, внутренность которого она в ярости созерцала в момент его появления в кегельбане.

— Вот… Полюбуйтесь! Где я буду медикаменты держать?! Вы, как представитель комитета здравоохранения, можете мне сказать, где я должна настругать эти полки?

Не отпуская его руку, забыв о всякой субординации, докторша потащила Лабецкого в душевую, поперёк кабины которой стоял ещё один металлический шкаф, похожий на холодильник.

— Это что? — Удивился Лабецкий.

— Это машина для приготовления льда. Иностранцы безо льда на соревнования не выходят. Водопровод только в этом душе. Мне надо запихать этот драндулет в кабину и приварить к нему водопроводные трубы… Вы это можете?

Лабецкий растеряно хмыкнул.

— Я тоже не могу… А ещё мне нужны десять адаптеров к американскому оборудованию, медицинские топчаны, стерилизационный шкаф… Мне нужна грубая физическая сила, электрик, водопроводчик и умелые руки — я только врач.

— А Пётр Николаевич когда обещал прийти? — Успел вставить Лабецкий под прицелом трёх пар укоризненных глаз среднего медицинского персонала, который сдержанно, но выразительно молчал.

Одна из медсестёр, которая помоложе, не выдержала.

— Пётр Николаевич придёт сюда на презентацию, когда Татьяна Михайловна всё подготовит… Бросил её на гвозди за два дня до соревнований…

Лабецкий в душе ругнул своего начальственного приятеля. С помощью медсестёр он воткнул-таки «ледовую» машину в душевую кабину. На большее его не хватило. Не слишком уверенно пообещав медикам помочь, он быстренько ретировался из кегельбана. Татьяне Михайловне он не завидовал.

Проходя через вестибюль, он заметил главного врача соревнований у стойки администратора, оживлённо беседующего с дежурной.

— Пётр… — Окликнул его Лабецкий.

Главный врач соревнований рассеянно оглянулся, кивнул ему, но подошёл не сразу, только после того, как что-то записал в блокнот под диктовку девушки-администратора.

— Ты понимаешь, — сказал он, подойдя к Лабецкому, — я сегодня утром должен был американцев встретить… Но мы вчера в Спорткомитете в честь открытия Игр… — И он сделал выразительный жест, хлопнув себя по шее. — В общем я проспал…

— Они приехали? — Спросил Лабецкий, отмечая про себя и помятую физиономию своего приятеля и заметный выхлоп после вчерашнего.

— Приехали… Нормально разместились, в люксах…

— Пойдёшь к ним?

— Не… Они сейчас на меня злые… И вообще, — ты видишь, — я не в форме. К вечеру проветрюсь — тогда… Ты чего здесь?

Лабецкий сообщил цель своего визита и вкратце выразил своё беспокойство по поводу готовности Реабилитационного центра.

— Татьяна в своём репертуаре… Успокойся! Сделает она всё, в первый раз, что ли? Поорёт, поорёт, повозмущается — и сделает, вот увидишь… К началу соревнований Реабилитационно-восстановительный центр будет работать. Гарантирую!

Он потянул Лабецкого за собой в открытую дверь небольшого зала ресторана, в котором были сервированы блюда шведского стола.

— Пойдем поедим… Я не успел позавтракать… Здесь с часу до четырёх обед для оргкомитета…

Лабецкий окинул взглядом столы — обед был сказочным.

— У меня сейчас слюна закапает, как у собаки, — пошутил он. — Меня не турнут отсюда? Я-то ведь — не оргкомитет…

— Со мной пройдёшь, — и Пётр выразительно махнул метрдотелю, который стоял в дверях. — А после я тебе аккредитацию сделаю, две недели здесь сможешь обедать…

Они пошли вокруг богато сервированных столов, накладывая себе закуски.

— Ты сделай своим аккредитацию, они третьи сутки из кегельбана нос боятся высунуть…

— Ах, ты!.. — Пётр хлопнул себя по лбу. — Забыл я про эту долбанную аккредитацию, чтоб её! Сейчас знаешь сколько суеты… Сделаю сегодня…

Он сказал это так, что Лабецкий понял: и сегодня никакой аккредитации у спортивных медиков не будет.

А Пётр, с аппетитом поглощая деликатесы, дружески поучал.

— Запомни, Серёга: когда ты сам будешь главным врачом, окружай себя только такими людьми, как моя Татьяна, которые из одного чувства долга наизнанку вывернутся. С таких можно всё, что угодно, потребовать. Я в диспансере бездельников не держу.

Вдруг Пётр перестал жевать и задумчиво воззрился на Лабецкого.

— Слушай, а ты, и вправду, почему до сих пор не главный врач?

Лабецкий пожал плечами. Честно говоря, этот вопрос он теперь задавал себе довольно часто.

— Сергей Петрович… — Торжественно продолжал его приятель. Хмель, видимо, ещё не совсем покинул его затуманенные мозги. — У тебя есть деньги?

Лабецкий полез было в карман, но Пётр рассмеялся.

— Я не об этих деньгах… У тебя есть деньги? — Повторил он на этот раз с ударением. — В конце концов, возьми в долг у своего генерала.

Он понизил голос почти до шёпота.

— Должность главного врача небольшой больницы стоит немалых денег, но ты их отобьёшь в первые полгода, можешь мне поверить! Даже воровать не придётся… Знаешь сколько я уже получил за эти соревнования? И сколько получу ещё?!

Лабецкий растеряно молчал. Конечно, кое-что о доходах главного врача этих Игр ходили слухи по комитету. Два года, ничего не делая, только числясь в должности, он получал гонорар в долларах. Несколько раз ездил в Америку за счёт комитета здравоохранения… А результат его бурной деятельности Лабецкий только что видел в кегельбане. Откровенность старого приятеля несколько покоробила его: он ещё не успел привыкнуть к откровенному цинизму чиновников.

Ночью он долго ворочался в своей постели. С женой они давно спали в разных комнатах, и он не мог ей помешать. Сон не приходил. Лабецкий встал с постели и вышел на балкон. Стояла тихая светлая июльская ночь. Только внизу бесшумно проскальзывали редкие машины. Голова трещала от спутанных тесных мыслей. Он закурил и курил долго, опершись на прохладные перила балкона. Значит, нужны только деньги — и будет независимость. Он, наконец, перестанет «перекладывать бумажки», в его руках окажутся люди, обязанные безропотно ему подчиняться, он будет самолично распоряжаться деньгами больницы… Таковы сейчас законы: главный врач — это удельный князь со всеми вытекающими последствиями. А чем он хуже других? Этого бездельника Петра, например? Лабецкий был уверен, что справится. И, если всё будет так, как рассказывал Пётр, (а видимо, всё, действительно, так, как он говорил), то можно подняться и на откатах, не унижаясь до откровенного воровства.