Дети победителей (Роман-расследование) - Асланьян Юрий Иванович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
После бесконечных побед Паша начал смотреть на мир глазами священного животного. Такого, как индийская корова, которая лежит посреди дороги, и ее все объезжают, потому что священное животное нельзя ни давить, ни резать. Только индийская корова забыла, что она лежит на российской дороге, а здесь из нее могут сделать китайскую тушенку.
Я приводил неприхотливое Пашино изложение в стилистический порядок, готовя его к печати. Поэтому, думаю, меня можно назвать не черным, а белым пиарщиком. Пиарщик в белом халате! Член координационного совета общественно-политического движения «Наше дело»!
Начались галлюцинации.
«Сегодня в нашей стране существует кризис управления: на ключевых постах сидят не умные люди. А профессионалы находятся в таком загоне, что им не хватает смелости выпрыгнуть из него. Наша задача состоит в том, чтобы раскачать этих людей, привить чувство уверенности в своих силах, показать, что возможности человека думающего необыкновенно велики». Так он говорил. И вот умный человек прошел в Государственную Думу. Не помню, кто это сказал: «Чтобы узнать человека, нужно дать ему власть». Дали…
Несколько спекулянтских операций, которые сопровождались известной долей смелости, позволили ему сделать вывод о собственной исключительности — извечное человеческое заблуждение. И еще: «ДАНАЯ» — когда это мужики называют себя женскими именами?
Убежденный рационалист, он много не пьет — пьянеет от превосходства над людьми — нищими, неразумными, чувствительными.
«Как можно не пить после сорока?» — удивлялся один мой знакомый. Возможно, сначала люди пьют от страха перед жизнью, а позднее — перед смертью. А Паша со страха и горя не пьет, только от радости, на банкетах победы, за столом, вместе с теми, кого завтра скопом продаст. Как бросил профессоров, врачей и студентов из «Нашего дела». Сразу после выборов.
Каждому человеку на этой земле даровано достаточно — кому способностей, кому таланта, а кому вообще гениальности. Но с невероятным упорством мы отказываемся от всего, что перепало свыше, выбирая себе злобу, зависть и жадность. А позднее, когда жизнь жестоко и жестко хватает нас за загривок и проводит мордой по неровному деревянному столу, мы начинаем бормотать сквозь разбитые зубы и губы, сквозь кровь: «А что, что я такого сделал? Я же ничего не сделал…» Правильно, ты ничего не сделал — из того, что надо было совершить. Ничего ты не сделал, кроме нескольких глупостей и мелких мерзостей. Это я о себе…
Конечно, можно носить костюмы от Валентино, часы «роллекс», иметь личный самолет ТУ-134 в Савинском аэропорту, читать и перечитывать «Войну и мир» Толстого, смотреть порнографические фильмы, можно абсолютно все, кроме одного — надеяться на то, что и дальше получится испытывать терпение соседей по бытию. Видно птицу по полету, говорят, а молодца по соплям. Сядет какая-нибудь сука голая за стол — и напишет «черного пиарщика», такого черного, что не отмоешься до конца срока.
И что потом делать? Убивать его, автора этого бурлеска? Избивать? Ни в коем случае! Срочно дать ему круглосуточную охрану Не дай Бог что случится, твоей политической карьере наступит тихая хана: убил, скажут, Алохин борзописца нашего, сначала кинул, а потом заказал. Да и как убивать, если ты «Войну и мир» столько раз перечитывал? Про небо Аустерлица помнишь, наверное… Или ни фига не помнишь — в виду наличия отсутствия?
Для кого живет народ?..
Из предложенной Дудаевым Конституции: «При вступлении в должность президент приносит клятву на Коране или Библии»…
Волк — борзс, помещенный на государственный флаг Ичкерии, по мнению вайнахов, единственное на свете существо, которому суждено пережить грядущее светопреставление…
Пресс-секретарь Масхадова: «В Чечне будут действовать только законы Аллаха и нормы шариата. Перейдя на нормы шариата, мы просто узаконили кровную месть», хотя кровная месть не узаконена ни в одном толке исламского правоведения, более того, Ислам однозначно и безусловно запрещает кровную месть.
«Независимая газета», ноябрь 1997 года.
Я медленно подходил к пятиэтажному кирпичному дому. На тротуаре возле подъезда сидела женщина — интеллигентная такая, поздоровалась со мной, потом попыталась одернуть юбку и срыгнула на снег…
Я зашел к себе, поужинал, почитал книжку, почистил зубы. Я расстелил на кровати простыню, на которой десятки девушек сидели на листьях лилий, распустив золотистые волосы и опустив ножки в воду. Ко мне подошел сынок, потоптался, осмотрел всю эту постельную живопись и сказал: «Папа, ты спишь с русалками!»
Да, блин, у меня большой пятиэтажный дом, во дворе я общаюсь с интеллигентными женщинами, а дома вообще сплю с русалками!
В сентябре мне рассказывали, Паша появился в одной из пермских церквей. Взял горсть свечей и обошел всех святых, вероятно, моля Бога о победе на губернаторских выборах. Он ставил свечи, в одиночестве стоял у икон, душой и мыслями обращаясь за помощью к Иисусу Христу Потом, в третий раз, пообещал священнику, что пришлет железо на церковную кровлю — и ушел.
Железо Паша не прислал. И за свечи, кстати, не заплатил — лохотронщик. Кинул самого Главного…
И Бог его наказал — губернаторские выборы Алохин позорно проиграл. Но тогда он еще не догадывался, что так начинается дорога в никуда, которую живописал норвежский художник Эдвард Мунк и русский писатель Александр Грин.
Конечно, помнится, как в детстве мы, со слезой в голосе, пели такую вот жестокую песенку: «Дочь капитана Джаней, вся извиваясь, как змей, с матросом Гарри без слов танцует танго цветов…» Жестокий мороз по коже. Как весенней ночью в Веденском районе Чечни, за месяц до боя Джаней — Ведено. Эх ты, забытая крошка Джаней… Безумное танго цветов в горах, где растут только бук и орех.
За месяц до того боя федеральные войска взяли город Шатой, что на реке Аргун, вдоль которой тянется Аргунское ущелье. То самое ущелье, в котором 16 апреля 1996 года была расстреляна тыловая колонна 245-го мотострелкового полка, двигавшаяся в Шатой из Ханкалы.
Сводный отряд пермского ОМОНа прибыл в Ведено 3 марта 2000 года. Да-да, через две тысячи лет после рождения Христа. Одна тысяча, вторая, третья…
Военная комендатура находилась в красном кирпичном замке — недостроенном доме Басаева, уроженца Ведено, старой столицы Чечни. 18 марта боевики отметили день рождения Басаева, а 26-го прошли выборы Президента России. При высокой активности чеченских избирателей. Политическая элита рапортовала об окончании второго этапа антитеррористической операции. Поскольку оставшихся боевиков держала за недобитков.
Поэтому 28 марта в Ведено приехали мэр Перми и генерал — глава региональной милиции. Они привезли письма, а также книги и велосипеды для чеченских детей.
Ночью поступил приказ: в Центорое начнется операция, поэтому из Ведено туда должны были прибыть сорок бойцов. Это пятьдесят километров по петляющей дороге, непролазной от весенней грязи.
Сборы начались в четыре утра, но выехали только после восьми, поскольку не могли получить в комендатуре БТР. Всего сорок девять человек: тридцать два сотрудника ОМОНа, десять милиционеров из приданных сил — патрульно-постовой и конвойной служб, семеро солдат-контрактников. Двигались на БТР, ЗИЛе и «Урале» с боекомплектом. Подошли к заброшенному селу Джаней-Ведено, месту крупного скопления боевиков. Пермские бойцы знали об этом, поэтому были готовы ко всему.
Атмосфера напряженная… За селом выехали на дорогу, которая с километр шла круто вверх, под сорок пять градусов. Возле сопки 831 прошли между двух скалистых высоток, в проход, который назывался «ворота», еще его звали «уши». Минут через сорок в «Урале» что-то задымило. Колонна остановилась возле безымянной сопки. Выяснилось, у гидроусилителя какой-то патрубок оторвался. Отряд занял оборону, как положено в таких случаях. В «Урале» остались ручные гранатометы «муха» и другие припасы. Не все надели бронежилеты, которыми при передвижении в машинах укрепляли внутренние части бортовой брони. Правда, у каждом было до восьми автоматных магазинов, гранаты. Каждый пулеметчик нес до тысячи патронов.
