Соблазны бытия - Винченци Пенни (электронную книгу бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
– Какой он милый, этот маленький принц, – сказала Нони. – Еще совсем малютка.
– На редкость воспитанный ребенок, – отозвалась Венеция. – Из моих никто бы в четыре года не высидел всю церемонию.
– Наверное, этого ребенка не баловали с самого зачатия, – усмехнулся Бой. – Хотите еще шампанского?
– С удовольствием, – ответил Джорди, протягивая ему свой фужер. – Правда, замечательная музыка?
– Сегодня все замечательно! – воскликнула Венеция. – Какой удивительный день! Подумать только: Адель сейчас там и видит это собственными глазами. Невероятно!
– И не только она. Лорд и леди Арден тоже там, – с легким сарказмом напомнил Бой. – Может, мы их увидим? Смотрите, они проходят по галерее для пэров.
Собравшиеся вглядывались в маленький черно-белый экран телевизора, показывавший море лиц.
– Вон они! – крикнула Дженна. – Я их увидела. Смотрите! Вон там!
– Дженна, вряд ли ты могла рассмотреть чьи-то лица, – со смехом возразила ей Барти.
– Могла. Чес-слово, я их видела. Видела тетю Селию. Я…
– Хорошо, поверим тебе на слово.
– Я говорю правду.
– Я тоже их видела, – послышался решительный голосок шестилетней Люси – самой младшей из семьи Уорвик. – Дженна, правда, я их видела?
– Конечно видела.
Дженна и Люси быстро и крепко сдружились. Для Люси восьмилетняя Дженна была почти что взрослой. Самой Дженне это очень нравилось, и она всячески поощряла такое отношение к своей персоне.
– Как чудесно, что мы теперь можем это видеть. Настоящее чудо. Кстати, а вы знаете, что граф Маршал и епископ Кентерберийский долго и упорно боролись против телевизионной трансляции? Оба категорически не хотели, чтобы в Вестминстерском аббатстве устанавливали телекамеры.
– Что за чепуха?! – воскликнула Барти.
– Совсем не чепуха. Телекамеры в аббатстве – слыханное ли дело? Плюс присутствие «лиц низкого происхождения».
– Так и сказали?
– Да. Там же появятся операторы, осветители, рабочие. Барти, не смотри на меня так. Это тебе не Америка. Противники трансляции приводили и такой довод: церемонию будут смотреть в разных неподобающих местах вроде пабов.
– Я это тоже слышал, – подхватил Генри. – Еще они боялись непочтительного отношения зрителей. Например, кто-то не посчитает нужным снять шляпу.
– Ну что, церемония практически завершилась. Венеция, дорогая, не пора ли нам перекусить? Думаю, ее величество простит нас, если мы удалимся на несколько минут. А потом посмотрим с балкона на процессию.
Бой недавно приобрел огромный дом в Сент-Джеймсе, который еще не успел продать. Он как нельзя лучше годился, чтобы собраться всем семейством и смотреть коронацию. Даже Джайлз и Хелена не смогли устоять против такой возможности. Прежде Джайлз утверждал, что не испытывает к коронации ни малейшего интереса, но семья его уломала.
– Ты, папа, можешь не ходить, – сказала его нескладная дочь Мэри. – А мы с Джорджем обязательно пойдем. И мама тоже. Она считает: раз мы идем, ей будет неудобно не присоединиться.
Джайлз был ошеломлен. Он никак не думал, что коронационная лихорадка захватит и Хелену. Джайлз произнес короткую цветистую речь об ура-патриотизме, назвал коронацию анахронизмом и заявил, что никуда не пойдет. Но в конце концов сдался.
– Мы выпускаем книгу о коронации. Поэтому я по чисто профессиональным соображениям не могу игнорировать это событие.
– Конечно, – согласилась Хелена.
В семь утра все уже были на месте, поскольку в восемь часов движение по лондонским улицам закрывалось. Размахивая флажками и выкрикивая приветствия, они наблюдали за процессией, двигавшейся к Вестминстерскому аббатству под моросящим дождем. По Лондону катилась волна счастья и ликования. В ожидании церемонии тысячи людей провели на улице целую ночь, словно не замечая дождя. Казалось, этот великий день оправдывал все трудности и лишения минувших пятнадцати лет. На английский престол взошла молодая, красивая женщина. Благодаря телевидению этот мистический спектакль смотрели миллионы. Повсюду говорили, что, когда на английском троне восседала королева, страна достигала высот своего величия. Утром пришло известие о покорении Эвереста новозеландцем Эдмундом Хиллари (вскоре он станет сэром Эдмундом Хиллари) и группой британских альпинистов. Их победа влилась в общую славу этого дня, когда Англия фактически утверждала свое существование.
– Великолепные краски, – глядя в окно, произнес Джорди. – При солнце было бы куда хуже. Тогда красный, белый и синий цвета выглядели бы как на раскрашенной фотографии. Адель сегодня нащелкает массу снимков.
– Интересно, где она сейчас? Нам отсюда видно лучше, чем маме.
– Мне не терпится сравнить впечатления, – весело сказал Бой.
– Жаль, что у нас нет королевской семьи, – заявила Дженна. – Это так романтично. А у нас – сплошные скучные президенты. Елизавета – просто красавица, а Филипп ужасно обаятелен. А у нас? Мейми Эйзенхауэр – обычная простушка.
– Дженна! – не выдержала Барти. – Нельзя так говорить о супруге твоего президента.
– Тебе не нравится, потому что я говорю правду. – Дженна тряхнула гривой золотисто-рыжих волос. – А как еще ты назовешь ее?
– Действительно, простушка, – смеясь, подхватил Джорди. – Прости, Барти, но нам бы не помешала молодая, блестящая первая леди. Возможно, когда-нибудь судьба нам улыбнется.
– Сомневаюсь, – сказала Барти. – Прежде всего для этого нужен молодой, блестящий президент. Но откуда ему появиться?
– Смотри, правда, она прелесть? – спросила Иззи.
– Ты про кого? – Себастьян хмуро уставился в экран телевизора, проснувшись после часовой дремы.
– Про королеву Тонга. Ты только посмотри, какая удивительная женщина. Сидит в открытом экипаже под проливным дождем.
– Сейчас половина страны торчит под проливным дождем. В экипаже она хоть ноги не промочит, да и зонтик у нее над головой.
– Папа, ну не будь таким несносным старым ворчуном. А посмотри на нашу королеву! Разве не красавица? Как ей идет корона. Она так искренне приветствует народ. Посмотри.
– Иззи, не надо мне объяснять. Я и сам все отлично вижу.
– Папа, ты портишь мне праздничное настроение.
Отчасти оно уже было испорчено. Иззи страстно хотелось присоединиться к большой шумной компании, собравшейся сейчас в доме в Сент-Джеймсе, но ей пришлось отклонить приглашение Боя. Она знала, что отец и Кит захотят провести этот день вместе. Кит будет слушать радиорепортаж и хмуриться, как и их отец. Общенациональные торжества всегда повергали его в мрачное состояние.
– Иззи, не говори глупостей.
– Это правда.
Иззи чувствовала подступавшие слезы. Может, это и впрямь глупо? Чтобы умная, образованная двадцатитрехлетняя женщина была так захвачена общим эмоциональным настроем? Но так оно и случилось: Иззи прониклась праздничной, ликующей атмосферой, царившей по всей Англии. В Лондоне это чувствовалось сильнее, чем где-либо. Череда приготовлений, украшение города, нескончаемые статьи в газетах и журналах, балы, концерты, встречи. Иззи хотелось быть частью всего этого, частью праздника, не только самой коронации, но и всей этой внушительной демонстрации английской пышности, значимости конституции, божественного права королей. В душе настоящих англичан все это должно было находить живейший отклик. Иззи была настоящей англичанкой, однако факт оставался фактом: этот великий день она проводила одна. Точнее, в обществе двоих несносных мужчин: старика с отвратительным характером и молодого, не уступавшего ему по части угрюмости. Как же это несправедливо!
Горестные мысли Иззи прервал телефонный звонок. Звонил Генри Уорвик.
– Иззи? Мы тут обсуждаем, как нам вечером отпраздновать коронацию. Я предложил вечеринку у меня. Хочешь прийти? Ты ведь понимаешь, что без тебя все будет не так.
– Генри, я с удовольствием. Спасибо за приглашение.
Иззи знала, что туда лучше не ходить. Лучше не делать ничего, что могло бы подогреть чувства Генри к ней. Иззи всегда ему нравилась, с самого детства. Она платила Генри ответной симпатией. Когда она была совсем маленькой, ей нравилось ползать за ним и Ру по их просторной шумной детской, так отличавшейся от ее тихой комнаты в отцовском доме. Когда она подросла и ей исполнилось семнадцать, а ему – девятнадцать, у них возникло что-то вроде подросткового романа. Роман этот оборвался внезапно и резко. На вечеринке, куда ее пригласил Генри, Иззи вдруг застала его целующимся с другой девушкой. Не выдержав, она залепила ему пощечину. Генри попытался обратить все в шутку.
