От убийства до убийства - Адига Аравинд (читать книги регистрация TXT, FB2) 📗

— Это уж перебор, — сказал Шаббир Али. — Для тебя и вправду нет ничего святого, друг.

Шанкара курил, стоя у здания школы. Он ждал Лазрадо. Когда отворилась дверь служебного входа и профессор химии вышел из нее, Шанкара бросил сигарету на землю, раздавил ее носком полуботинка. И некоторое время смотрел на учителя, жалея, что никакой возможности подойти к старику и извиниться у него нет.

День второй (вечер): Маячная гора (ее подножие)

Вы находитесь на дороге, по сторонам которой растут древние баньяны; в воздухе стоит запах нима, над вами проплывают по небу орлы. Старая Судейская дорога — длинная и пустынная, имеющая репутацию пристанища проституток и сутенеров — спускается от вершины горы к начальной мужской школе Святого Альфонса.

Рядом со школой вы увидите беленую мечеть, построенную во времена султана Типу. Согласно местной легенде, в ней предавали пыткам христиан из Валенсии, заподозренных в симпатиях к британцам. Мечеть является предметом юридического спора школьных властей с местной мусульманской общиной — обе стороны претендуют на владение землей, на которой она стоит. Исповедующим ислам ученикам школы разрешается покидать каждую пятницу классы, чтобы посвятить в этой мечети один час намазу, — при условии, что они представят письменные ходатайства своих отцов или — если отцы их работают в Заливе — опекунов мужского пола. От находящейся перед мечетью автобусной остановки можно доехать автобусом-экспрессом до Деревни Соляного Рынка.

Вблизи мечети расположены по крайней мере четыре лотка, с которых пассажирам автобусов продают сок сахарного тростника, а также приготовленные по-бомбейски бельпури и чармури.

Без десяти девять громкий дребезг школьных звонков уведомил всех, что утро нынче не простое — Утро Мучеников, тридцать седьмая годовщина дня, в который Махатма Ганди пожертвовал своей жизнью ради того, чтобы могла жить Индия.

В тысячах миль отсюда, в самом сердце страны, в холодном Нью-Дели, президенту предстояло вот-вот склонить голову перед священным вечным огнем. И звонки, отдававшиеся эхом по всему величавому готическому зданию начальной школы Святого Альфонса — по всем его тридцати шести классам со сводчатыми потолками, двум надворным уборным, лаборатории химии и биологии, а также трапезной, в которой завершал завтрак кое-кто из священников, — известили школу о том, что и ей пора сделать то же самое.

Сидевший в учительской мистер Д’Мелло, заместитель директора школы, сложил газету — шумно, как пеликан складывает крылья. Бросив ее на сандаловый стол, мистер Д’Мелло не без труда — мешал живот — поднялся на ноги. Он был последним из преподавателей, еще остававшимся в учительской.

Шестьсот двадцать три мальчика, вытекая из классов, выстроились в длинную шеренгу, которая начала продвигаться к Сборной площади. И спустя десять минут они образовали геометрический узор, частую решетку, в центре которой возвышался флагшток.

Рядом с флагштоком стоял старый деревянный помост. А рядом с помостом встал мистер Д’Мелло и, набрав в легкие воздуху, крикнул:

— Вни-ма-нннье!

Ученики замерли. Бум! Это их ступни ударили в землю площади. Утро изготовилось к торжественной церемонии.

Почетный гость ее спал. С верхушки флагштока свисал государственный триколор, обмяклый и какой-то жеваный, нисколько не интересующийся устроенным в его честь торжеством. Старый школьный служитель, Альварец, дернул за синий шнур, и неподатливая тряпица уважительно напряглась.

Мистер Д’Мелло махнул флагу рукой, и легкие его снова раздулись:

— Са-лююют!

Деревянный помост начал звучно потрескивать — это по ступенькам его поднимался отец Мендонза, директор начальной школы. По знаку мистера Д’Мелло он откашлялся в фонивший микрофон и приступил к произнесению речи о величии юной жизни, отданной за свою страну.

Вереница черных ящиков разносила, усиливая, подрагивавший голос директора по площади. Мальчики слушали речь как завороженные. Иезуит говорил о том, что кровь Бхагата Сингха и Индиры Ганди оплодотворила землю, на которой они сейчас стоят, и гордость переполняла их.

Мистер Д’Мелло, натужно щурясь, вглядывался в маленьких патриотов. Он знал — весь этот вздор может в любое мгновение прийти к концу. Тридцать три года, проведенные им в школе для мальчиков, позволили ему постигнуть все тайны человеческой природы.

Директор школы подбирался, запинаясь, к главной части своей утренней речи.

— Вы, разумеется, знаете, что в День Мучеников правительство снабжает все школы нашей страны билетами, которые позволяют ученикам смотреть в следующее воскресенье, в «День бесплатного кино», любые фильмы, — сказал он.

Площадь словно пронизал электрический ток. Мальчики даже дышать перестали.

— Однако в этом году… — тут голос директора школы дрогнул, — «Дня бесплатного кино», к сожалению, не будет.

Миг — ни звука. Затем вся площадь испустила громкий, мучительный, неверящий стон.

— Правительство совершило ужасную ошибку, — продолжал, желая объяснить, в чем дело, директор школы. — Ужасную, ужасную ошибку… Оно попыталось направить вас в Дом Греха…

Мистер Д’Мелло не понимал, о чем, собственно, талдычит директор. Пора уже было покончить с речью и вернуть щенков в классы.

— Я не могу найти слов, которые позволят описать вам… это кошмарное недоразумение. Мне очень жаль. Я… мы…

Мистер Д’Мелло уже искал взглядом Гириша, но тут его внимание привлек беспорядок, возникший на дальнем краю площади. Ну вот, неприятности начались. Заместитель директора сумел спуститься, преодолевая сопротивление своего живота, с помоста, а затем с неожиданным проворством пронизал ряды мальчиков и вскользнул в опасную зону. Школьники оборачивались, привставая на цыпочки, чтобы посмотреть, как он продвигается на зады площади. Правая рука его подергивалась.

Бурой расцветки собака поднялась на площадь с раскинувшихся внизу спортивных площадок и теперь скакала за спинами мальчиков. Некоторые из них, несомненные смутьяны, негромко посвистывали и прищелкивали языками, пытаясь подманить ее поближе.

— Немедленно прекратить! — Д’Мелло, уже хватавший ртом воздух, топнул ногой, норовя припугнуть собаку. Но забалованное животное ошибочно приняло приближение толстяка за новую потачку. Учитель бросился к собаке, и та отпрянула, однако, едва он остановился, чтобы перевести дыхание, снова прыжками понеслась к нему.

Мальчики уже гоготали не таясь. Волны смуты гуляли по площади. В громкоговорителях вихлялся голос впадавшего в отчаяние директора школы.

— …вам не следует выходить из рамок приличия… «День бесплатного кино» — это привилегия, а не право…

— Камнем ее! Камнем! — крикнул кто-то Д’Мелло.

И охваченный паникой учитель подчинился. Хрясь! Камень попал собаке в живот. Она завизжала от боли — учитель увидел в ее глазах укор: какое вероломство! — а затем бросилась наутек, вниз по ступенькам, к спортивным площадкам.

Живот мистера Д’Мелло стянул приступ тошноты. Бедное животное ранено. Обернувшись, он увидел море ухмыляющихся мальчишеских лиц. Это обладатель одного из них подстрекнул его бросить камень в собаку. Мистер Д’Мелло бросился к ним, наугад сцапал какого-то мальчишку, с миг помедлил, дабы убедиться, что это не Гириш, и наотмашь ударил его, дважды.

Войдя в учительскую, мистер Д’Мелло увидел, что преподаватели школы сгрудились у сандалового стола. Одеты все они были почти одинаково: цветные, в мелкую клетку, рубашки с короткими рукавами, коричневые или синие расклешенные брюки; впрочем, имелось среди них и несколько женщин в персиковых либо желтых сари — полистерол и хлопок.

Мистер Роджерс, преподаватель биологии и геологии, зачитывал вслух программку «Дня бесплатного кино», напечатанную в местной каннадаязычной газете: