Женщина с глазами кошки - Полянская Алла (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Что такое Лэнг?
— Согласно легенде, город на развилке Миров, откуда и пришли Древние. Жили там поживали, но случилась между ними распря, и проигравших выставили вон. Выйдя за его стены, они уже не могут вернуться назад, но очень хотят. Поэтому так злы — на них давит груз одного-единственного нереализованного желания. Но это всего лишь легенда, которую мне рассказывала моя нянька-индианка. Сейчас уже почти никто легенд не помнит.
— Да какое там — легенда? — Эд даже подпрыгивает на месте. — Черт подери, я же сам все видел!
— Мы с Тори тоже видели. Теперь у нас нет тайн друг от друга, но вот от остальных людей — есть. И нам же лучше, если так и останется.
— Пожалуй, ты прав. — Эд вздыхает. — Луис, меня другое интересует. Как случилось, что никто не знал об этом городе? Ведь огромные строения не спрячешь в джунглях. Как вышло, что никто не нашел Виль-Таэн до нас?
— Насчет «никто не нашел» ты погорячился, принимая во внимание массу скелетов на ступеньках. Думаю, местные племена знают о нем, надо только спросить. — Луис задумчиво гладит рисунок на своем плече. — Согласно легендам, город был проклят жрицей-девственницей храма Солнца, и с тех пор в него можно войти только два раза в год — на летнее и зимнее солнцестояние, но есть условие: должно быть полнолуние.
— Точно, девчонка мне так и сказала — день, равный ночи, полнолуние!
— Ну вот. Во все остальные дни город был не виден. А если вспомнить, какое сегодня число, и взглянуть на лунный диск… А картинки на теле нам как ордена за заслуги, не иначе. Ты очень изменилась, Тори, даже не ругаешься. С тобой все в порядке? Ничего не болит?
— Не знаю. Я как-то странно себя чувствую…
— Не заболела? — Эд заглядывает мне в лицо. — Может, переутомилась? Ты ведь очень долго без отдыха.
— Наверное, так и есть.
Не объяснять же ему, что я слышу шепот травы и голоса деревьев, такие тихие и размеренные, а там обезьяны ссорятся — делят пальму. И пума наблюдает за нами из зарослей, но я ее не боюсь, вот пойду и поиграю с ней — она пришла познакомиться с нами и попить воды из ручья. Что со мной происходит, хотела бы я знать?
— Поешь немного, детка, на тебе лица нет. — Луис протягивает мне открытую банку с бобами. — Два дня, а на тебя столько всего упало, да? Думаю, мы теперь всегда будем друг у друга.
— Да. — Эд щурится на солнце. — Черт, ну что я видел в жизни? Все вокруг были такие… добропорядочные, такие одинаковые и предсказуемые. Одни и те же школы Лиги Плюща, одни и те же клубы, разговоры, и я среди этого должен был делать то, чего от меня все ожидали. Мальчик из такойсемьи должен быть первым всегда. «Эдвард, мне сын-неудачник ни к чему!» — изрекал мой папаша, сколько я помню. А сейчас думаю, что будь у меня сын, он был бы нужен мне любым. А моим родителям хотелось сына, которым можно бы похвастаться в обществе. И я старался. Видит бог, я очень старался оправдать их надежды. А потом как-то утром проснулся — и понял, что живу не свою жизнь, а чужой сценарий. И сколько еще это будет длиться? А когда я буду жить свою собственную жизнь? Почему я должен жить так, чтобы оправдывать чьи-то надежды, если хочется чего-то совсем другого?
— Ты очень вовремя спохватился, — улыбнулась я. А ведь знала это о нем, знала! — Озарение могло посетить тебя лет в пятьдесят, а сейчас еще не поздно начать все сначала.
— Я тоже так подумал, а потому взял в редакции новое задание и уехал. Можно сказать, сбежал из дома. Хотя, конечно же, отдельно от родителей жил. Мне не хотелось, чтобы кто-то знал, насколько я никчемный путешественник, поэтому сначала изучал страны и бывал в них как турист. Ты меня сразу вычислила, с первого взгляда поняв, что я новичок.
— Ты не никчемный, а другие не такие наблюдательные, одно уравновешивает другое. Не надо воспринимать все таким образом, Эдди. Все как-то уладится, никто не рождается умелым.
— Ты права, детка, — кивает Луис, жуя травинку. — Знаешь, амиго, тебе просто нужно быть собой, только и всего, и плевать на чужие ожидания. Это твоя жизнь, просто живи ее сам. Впрочем, ты уже учишься.
Эд безмятежно улыбается, глядя в облака.
— Мне хорошо здесь… Странно, правда? Еще вчера хотел как можно скорее добраться к цивилизации, а теперь меня туда совсем не тянет. Смотрите, пума пришла…
Зверь подходит к нам, мягко ступая красивыми лапами. У него большая голова, умные зеленые глаза, мягкая шерсть и симпатичные усики… Нет никого прекраснее кошки! Боги создали мир, создали многое, что радует взгляд, но кошка — вершина их стараний.
Пума пьет воду, потом ложится рядом с нами и засыпает. Мне хочется погладить ее, но еще больше самой хочется спать. Я кладу голову на живот Эда и тоже засыпаю. Та-Иньи что-то говорит мне и лукаво улыбается, но я знаю: у нас еще будет время для разговоров, а сейчас я должна выспаться, отдохнуть.
Я понимаю: что-то изменилось во мне, в нас, в окружающем нас мире. Вот только что? Если б я могла рассказать обо всем тете Розе… Боже ж ты мой, тетя Роза! Я не могу остаться здесь, она умрет от тоски по мне. А я умру от тоски по этому лесу. Плечо до сих пор болит, и я просыпаюсь.
Солнце уже высоко, я иду к ручью и окунаюсь в воду. Нужно уходить. А лес этот всегда будет со мной — как и всякий другой. Все леса на свете — один. Но у меня есть обязанности, ничего не поделаешь. Потому что я сама так хочу.
— Уже надо уходить? — Эд с сожалением озирается вокруг. — Да, пора уходить. Мы сами так хотим.
Похоже, мы начали понимать друг друга без слов… Вот ужасно-то — их сексуальные фантазии доведут меня до бешенства!
— Думаю, так будет недолго. — Луис задумчиво смотрит на меня. — Но мы меняемся. Вас это не пугает?
— Отчего-то — не пугает. Да и выбора у нас нет, это просто происходит, и все. Наверное, все будет хорошо, главное, чтобы не вырос хвост. Так что давайте сориентируемся в пространстве и в путь. — Я беру свой рюкзак. — Надо добыть какого-нибудь травоядного и съедобного зверя. Нам необходимо мясо, консервы оставим на крайний случай.
— Ты права. Эд, заканчивай бриться и идем.
— Ненавижу зарастать щетиной. Ребята, дайте мне еще несколько минут.
Иногда несколько минут — целая вечность. Иногда они решают все на свете. Но не сегодня. Не сейчас. Пусть бреется, а я тем временем поиграю с пумой. Красавица подставляет брюшко и шею, и мне доставляет огромное удовольствие гладить ее. Это и есть подарок Та-Иньи? Он мне нравится. Я теперь совсем не боюсь больших кошек. Думаю, в рядах первых христианских мучеников я была бы теперь бесполезна.
Мы идем выше, на перевал. Идти легко, словно я уже бывала здесь, видела все это — когда-то. У меня уже нет сомнений, дойду ли я, потому что точно знаю — дойду.
Лес редеет, наша дорога становится каменистой, но это ничего, мы почти у цели, а спускаться будет намного легче.
— Там, километров за сорок отсюда, — Луис указывает на север, — есть правительственное шоссе, так что мы сравнительно недалеко от цивилизации.
— Тем лучше. Думаю, за самолетом уже выслали поисковиков. — Эд просто непростительно наивен для начинающего новую жизнь. — Мы сможем посмотреть новости по телевизору.
— Амиго, если я говорю «цивилизация», то имею в виду какое-то селение, где мы купим мулов и наймем проводника. В лучшем случае там есть радио, а если повезет, то километров через тридцать найдем и телефон. А вот нарваться на людей Педро, или на партизан, или на правительственные войска — означает для нас смерть, и достаточно мучительную, потому что все эти молодчики абсолютно ничем друг от друга не отличаются, разве что у них разные работодатели. А хуже всего придется нашей девочке — мерзавцы с ума сходят от блондинок, хотя по местным меркам Тори слишком тощая.
— Так что же нам делать?
— Мы будем двигаться так тихо, как только сможем, и живыми им не сдадимся. Если же нас возьмут, ты, Эд, или я должны будем застрелить Тори.
— Ты в своем уме? — вытаращил глаза недавний пай-мальчик.
