Письма крови - Агамальянц Александр (книга жизни TXT) 📗
Я усмехнулся от этой мысли, тварь расхохоталась, видимо, поняв причину:
«Если хочешь, можем позабавиться перед тем, как ты умрешь!»
«Прости, шлюха, священник благословил мой меч, а не мой член…» – произнес я без тени иронии. Дьяволица криво ухмыльнулась. «Какая жалость. – вздохнула она, проводя пальцем по влагалищу и слегка приоткрывая его. – Я думаю, ты весьма хорош». С этими словами, царственная гарпия принялась ласкать себя, делая это с такой страстью и неистовством, будто ждала этой возможности не одно столетие. Тварь завершила свое дело довольно быстро, выгнувшись, будто в агонии, и исторгнув пронзительный и пугающий вопль, одновременно похожий на женский и на птичий. На своем пике, ее крик превратился в гортанный призыв: «Убейте его!». В ту же минуту со всех сторон ко мне двинулись десятки упырей. Неспособные противостоять моей силе и скорости по одиночке, они были практически непобедимы и смертоносны, сбившись в толпу. Несокрушимая стена плоти.
Однако в этом мире нет ничего абсолютно неуязвимого. То, что было не под силу сделать мне, легко могла бы уничтожить необузданная сила природы, найди я способ пробудить ее и прийти мне на помощь – беспощадную и прекрасную в своей первозданной мощи. И такой способ нашелся довольно быстро. Подождав, пока нежить подтянется ко мне достаточно близко, чтобы стоять вплотную друг к другу, но, в то же время, еще давать мне место для маневра, я разбежался, насколько позволял круг в три шага диаметром, и прыгнул навстречу протянутым когтистым лапам и разверстой пасти ближайшего упыря. Я без труда сбил с ног тварь, шедшую впереди, попутно размозжив ей череп кулаком. Тело же, отброшенное столкновением, пошатнуло равновесие следовавших за ним. Начало было положено! Яростно работая руками и ногами, я расчищал дорогу перед собой, попутно стараясь иметь свободное пространство и сзади. Двигался я отнюдь не бесцельно – один из фонарей, стоявших перед троном, стоял ко мне довольно близко и я заметил, что несколько демонов задели его, двигаясь в мою сторону.
Когда же меня и фонарь разделяло расстояние практически вытянутой руки, я схватил ближайшего ко мне упыря обеими руками, чуть приподнял его над землей и изо всех сил швырнул на фонарь. Столб устоял, однако наклонился достаточно для того, чтобы масло из плоской чашки светильника расплескалось, а вслед за ним на свободу вырвался и огонь. Спустя еще мгновение поляна превратилась в натуральное Пекло – промасленная плоть упырей занялась мгновенно, и через них пламя постепенно добралось до всех тварей. Под конец этой чудовищной мистерии, я в полной мере ощутил себя в центре ада. То, что все демоны чувствуют боль, думаю, является очередной загадкой природы, не поддающейся объяснению. Упыри не были исключением. Охваченные пламенем, они испытывали чудовищные страдания, однако, будучи не способны мыслить самостоятельно, продолжали идти на меня. Дошли, тем не менее, далеко не все – очень многие демоны сгорали дотла в считанные секунды. Об остальных позаботился мой клинок.
32
Я стоял в центре огненного ада, переполненного стонами страданий тех, кто умирал во второй раз. Каким-то чудом сам я был практически невредим, за исключением нескольких рваных ран и пары ожогов, но все это сошло быстрее, чем я успел обратить внимание. Не менее удивительным было и то, что пламя не распространялось за пределы поляны, будто удерживаемое какой-то незримой силой. Сжечь лес дотла совершенно не входило в мои планы, поэтому я искренне порадовался этому явлению, несмотря даже на то, что его происхождение могло таиться в дьявольских чарах, а не в Божьей воле. Тем более что мое дело еще не было завершено – истинные враги, зловещие и сильные, наблюдали за страшной гибелью своей армии со стороны и не спешили нападать. Мой старый знакомый – кентавр, представлявший, на самом деле, отвратительную помесь кабана, человека и оленя, отмеченную, вдобавок, еще и демоническим уродством, стоял возле трона своей королевы, опершись на копье. Перехта же, так он назвал эту коронованную дьяволицу, созерцала все происходящее с непередаваемым восторгом и интересом, будто это была не зловещая кровавая бойня, а красочное представление известного театра.
Когда же последний из упырей затих, а вместе с ним, и огонь стал успокаиваться понемногу, «кентавр» оживился. Он стал неспешно приближаться ко мне, двигаясь по дуге, но неумолимо сокращая дистанцию. «Что ж, ты полностью оправдал мои рассказы, вампир, – снова зазвучал в моей голове низкий спокойный голос демона. – Моя госпожа довольна зрелищем, что ты устроил. Не разочаруй нас и в последний раз – умри красиво!». Чудовище, наконец, вышло для наиболее подходящее расстояние для рывка, и сразу же бросилось в атаку, потрясая копьем. Я был готов к этому, однако, маневр мне предстоял крайне опасный. Не рассчитай я время, хотя бы, на долю секунды и тварь попросту втопчет меня в землю. Будь я трижды бессмертный, таких ран мне выдержит ни одно тело из плоти и крови. За те секунды, что эта мысль родилась и погасла в моей голове, демон приблизился к своей цели. Когда он навис надо мной, я сумел в полной мере оценить ту восхитительную животную мощь, которая мне противостояла. Этот противник определенно вызывал уважение.
Но, все же, это был враг. Враг, желавший моей смерти не меньше, чем я желал расправиться с ним. Острие копья просвистело возле моего лица, а тяжелые копыта едва не протоптались по моим ребрам – буквально в последний момент я отпрыгнул в сторону. Только тогда, когда демон уже не успел бы развернуться. Уповая скорее на милость Творца, нежели на крепость стали, я нанес несколько ударов своей шпагой, пока огромное порождение Тартара проносилось мимо. Один или два из них стали успешными – видимо, я задел сухожилие или что-то типа того, потому что демон на полном скаку рухнул наземь, перевернувшись через себя. Я понимал, что это далеко не конец, а просто у меня появилось несколько секунд форы, поэтому сразу же бросился к павшему «кентавру» со шпагой наперевес, свободной рукой вытаскивая из-за пояса один из пистолетов. Подойдя почти вплотную, я вскинул ствол и нажал на спусковой крючок. Доля секунды до выстрела показалась мне вечностью.
Если оружие даст осечку, у меня будет совсем мало шансов победить.
И еще меньше шансов уйти живым от гнева королевы этого шабаша.
Надеюсь, Бог ненавидит этих тварей больше, чем меня.
На мое счастье, опасения оказались напрасными – механизм оружия сработал безупречно. Из ствола вырвался столп огня и дыма, швырнувший тяжелую пулю в грудь демона. Спустя еще мгновение окрестности содрогнулись от поистине ужасающего вопля. Раскаленный свинцовый шар, освященный пастором Михаэлем, разворотил торс существа, почти отделив его человеческую часть от кабаньей. Тело, или уже тела, бились в агонии, обильно заливая кровью все вокруг. «Ты убил мою плоть, ублюдок, – обратился ко мне демон в последний раз. – Но не радуйся, когда-нибудь я снова восстану из ада. Может быть, через десять лет, может быть, через тысячу, но это произойдет. И к этому времени, тебе лучше уже сдохнуть!». Я лишь усмехнулся в ответ: «Если бы ты знал, что ждет таких, как я, после смерти, ты бы понял… почему я никогда не умру». Когда конвульсии твари прекратились, я был уже возле трона Перехты. На ее птичьем лице отчетливо читался испуг, смешанный с глубочайшим отвращением и ненавистью. Примерно такие же чувства я бы испытывал, если бы понял, что сейчас паду от рук деревенских увальней, которые даже считать до пяти не научились. Жизнь совсем не справедливая штука.
Я же ощущал, будто мое тело и разум прощупывают изнутри, в поисках каких-нибудь привычных точек воздействия, и не найдя одних, переходят к следующим, и так до бесконечности. Видимо, Перехта была сильна только своими чарами, которые хоть и безотказно действовали на людей, для моего мертвого, в обычном понимании, тела не представляли совершенно никакой угрозы. Судя по некоторой скованности движений, которую я чувствовал у себя с момента победы на «кентавром», дьяволица была способна вывернуть человека наизнанку буквально силой мысли. Теперь понятно, почему она верховодила Дикой Охотой. Дойдя до подножья ее трона, я остановился. «Ты забыла? Я не человек. Я – существо иного народа. Того, что отверг смерть наравне с жизнью. – неспешно я стер со шпаги кровь и вложил ее в ножны. – Твои чары сильны и смертельны для потомков Адама. Для живых и смертных. С теплой кровью и бьющимися сердцами. Но я уже давно не один из них. И никогда более им не стану».
