Джеки - Трипп Дон (электронная книга .TXT, .FB2) 📗
Если бы она не думала о том, как ей хочется снова надеть солнечные очки, и о том, почему он всегда настаивал, чтобы она их сняла: «Джеки, это для того, чтобы тебя могли рассмотреть. Позволить другим увидеть тебя». Она слишком сосредоточилась на всем этом, прикидывала, как бы улизнуть от адской жары, спрятавшись в обещавшем прохладу туннеле впереди…
Она махнула рукой, и солнечный блик ярко сверкнул на браслете.
На сиденье между ними лежали розы, они начали соскальзывать на пол, а она пыталась придержать их рукой, чтобы они не упали.
Потом эти розы не выходили у нее из памяти – лепестки, обагренные его кровью, сломанные под ее коленями стебли. Три раза в тот день на пути в Даллас кто-то вручал ей цветы, причем всякий раз желтые. Теперь они стали красными.
Впоследствии она будет повторять это снова и снова. Каждый раз, когда ее будут просить рассказать о тех часах, и даже без всякой просьбы, она будет говорить об этом. Слова еще не оформились в ее сознании, но потом она будет описывать темную радужную влагу, которой напитались розы, сломанные и раздавленные в ненавистном белом зное, когда она инстинктивно подскочила, чтобы схватить оторванный выстрелом фрагмент его черепа.
Иногда (все это будет позже) она будет спрашивать у Бобби, как могло случиться, что в те несколько секунд ее мозг уловил так много деталей, но при этом так мало удержалось в памяти.
Его убили из-за того закона.
Она это знала.
Закона о гражданских правах, который он хотел принять.
Вот за что его убили.
В то утро, когда они покинули Белый дом, – в четверг, всего за день до страшных событий, – Джек был безмятежен. Он сказал, что впервые за много лет спина болит не так сильно. «И что же мы будем делать, если застрянем на ферме у Линдона?» – спросила она. Кеннет в это время укладывал ей волосы. Джек зашел в комнату и стоял сзади и немного в стороне. Он встретился с ней взглядом в зеркале и пожал плечами.
– Будем кататься на лошадях, – ответил он.
Перед тем как выйти из комнаты, Джек протянул ей документ. «Если хочешь знать, чем я живу, прочти это».
– Это для Техаса?
– Нет, я просил Нойштадта изучить тот ракетный кризис и набросать отчет, чтобы понять, в какой момент все пошло наперекосяк.
Она бросила взгляд на бумагу. «"Скайболт" и Нассау. Формирование американской политики и англо-американских отношений». Сверху и снизу слева было напечатано: «Совершенно секретно».
Он стоял посреди комнаты, будто чего-то ждал.
– Я прочитаю, – сказала Джеки.
Он тронул карман пиджака, пальцы пробежались по темно-синей ткани.
– Я также собираюсь передать экземпляр Макмиллану, – произнес Джек. – Во всяком случае, подумываю об этом. Почему бы тебе не взять документ с собой – потом посмотришь и скажешь, стоит ли.
– Конечно, – ответила она.
Он, вроде бы удовлетворившись, вышел.
Но ее мысли были заняты речью, которую ей предстояло произнести по-испански на встрече с латиноамериканцами в Хьюстоне. Джеки положила отчет в стопку вещей, которые собрала в последний момент.
Однажды, несколько лет назад, ты уехал с вечеринки с другой женщиной. Блондинка в серебристом платье, в котором ее тело сияло лунным светом. Мы были женаты не первый год, но такое случилось впервые. Мне казалось, будто я смотрю на себя откуда-то со стороны и вижу, как ты уходишь с ней, а все в зале поворачиваются ко мне. Я попыталась изобразить пустой, ничего не выражающий взгляд – такое лицо бывает у жен, которые все понимают и которым все равно.
Она сидит на металлическом складном стуле в коридоре больницы Паркленд и курит. Внутри нее холод и тишина, хотя все вокруг суетятся: топот ног, голоса, ужасный больничный запах.
Она думает, куда делось ее пальто, а потом понимает: оно на ней. Опускает взгляд на колени, на юбку… Лучше бы не смотрела туда!
Поворачивает голову назад и глядит сквозь людской поток на противоположную стену.
«Миссис Кеннеди, может, сходим в уборную и поможем вам умыться?»
«Миссис Кеннеди, мы привезли вам вещи, чтобы вы могли переодеться».
Все постоянно что-то твердят.
Двери первого травматологического отделения открываются, и в коридоре все стихает. Она поворачивается к вышедшему врачу и читает на его лице то, что и так знала, – по-другому и быть не могло при всем желании. Она встает, как будто понимает, как все должно происходить. Будто заранее существовал некий сценарий, и Джек знал о нем, и ей сейчас придется исполнить свою роль.
Она проходит мимо доктора, несмотря на то что персонал пытается преградить ей путь. Протискиваясь внутрь, она представляет себя клинком, режущим толпу. Миновав строй мужчин в операционной, направляется к телу того, кто принадлежит ей. Он лежит под простыней, обнаженный. Она целует его ноги, склоняет свое лицо над его прекрасным лицом. Оно и сейчас такое же красивое, как раньше. Она снимает кольцо и пытается надеть ему на мизинец, но оно застревает на первом же суставе, и это огорчает, но она не стаскивает его обратно. Его прекрасная, пробитая пулей голова отвернута раной в другую сторону, глаза открыты и спокойны. Взгляд еще не стал пустым.
Мы сотканы из звезд, и я полюбила тебя с первого взгляда. Я любила тебя, даже осознавая, что из-за этого что-то во мне сломается.
Накануне вечером в номере отеля кто-то развесил по стенам коллекцию взятых на время из музея картин. Шестнадцать чудесных живописных полотен: Моне, Ван Гог, Прендергаст. Джек нарисовал милые каракули в блокноте, лежавшем рядом с телефоном. Лодка с раздуваемым ветром парусом летит по волнам. В углу – какая-то фигурка.
– Это птица? – спросила Джеки. – Или воздушный змей, или такое облако?
– Это солнце, – ответил он.
– Нет, не может быть, – возразила она. – Что это все-таки?
– Я еще не решил, но что-то летит. – Он лежал на кровати. – Иди-ка сюда.
Мир не отбрасывает теней, время искривлено. Не существует до и после, есть только резкий и страшный звук, и все замедлилось, и твоя голова дернулась назад, руки поднялись к горлу, во взгляде растерянность. Я это помню. И помню, как подумала: со стороны кажется, будто у тебя болит голова.
– Миссис Кеннеди, вице-президент Джонсон возвращается в Вашингтон, он хотел бы, чтобы вы полетели с ним, – говорит Клинт, приставленный к ней агент Секретной службы.
Джеки стоит в больничном коридоре. Дверь первого травматологического отделения снова закрыта. Бригада врачей еще что-то там делает. Ей сказали что, но она сейчас не может вспомнить и снова чего-то ждет на металлическом складном стуле. Подняв голову, она смотрит Клинту в глаза – такие же молодые, живые, темные, как и всегда.
– Мистер Хилл, объясните, пожалуйста, вице-президенту Джонсону, что я никуда не поеду без президента.
– Да, миссис Кеннеди, – отвечает тот и уходит.
Покидая свой дом в Вирджинии несколькими днями ранее, она в последний момент прошлась по комнатам, чтобы посмотреть, не забыла ли что-то. Нашла книжный дайджест с пометками Джека – он обвел в кружок те книги, которые хотел заказать. Смятый журнал завалился под диван, откуда торчал лишь его краешек. А еще она обнаружила игрушечный вертолет Джона, рассыпавшиеся из коробки мелки. Красный носок.
