Лишь небеса знают - Кофман Элайн (книги полностью .txt) 📗
— Вы моя жена…
— Для меня это не новость. Странно, что вам понадобилось целых три года, чтобы осознать это.
— Элизабет…
— Я сейчас вернусь, — произнесла она, с беспокойством прислушиваясь к тому, что происходит на кухне.
— Вам некогда. Я, пожалуй, пойду.
— Да, Вилли пока еще не может долго без меня обходиться.
— Я понимаю. — Тэвис кивнул, подумав о том, как часто сам испытывает потребность в ней.
Элизабет проводила его до двери:
— Я рада, что теперь вы все знаете. Мне стало спокойнее. Если бы вы знали, сколько ночей провела я без сна, — она печально усмехнулась, — пытаясь представить себе то, как мы встретимся, что скажем друг другу, как я скажу вам про Вилли… что ответите вы… если, конечно, вернетесь.
— Я тоже часто представлял себе нашу встречу, хотя и не догадывался, разумеется, что у меня есть сын… Мне казалось, что в моем доме многое изменилось, что присутствие женщины наложило на него свой отпечаток, только женщина умеет превратить жилище в дом. И я много раз повторял слова, которые мне хотелось, чтобы вы услышали, — он замолчал, а потом, посмотрев на нее в упор, добавил: — Выходит, воображение подвело нас обоих.
— Боюсь, что так и есть. Того, что случилось, не исправишь, Тэвис. Что было то было. Но то, что будет, зависит от нас.
— И что же, по-вашему…
— О, только не обольщайтесь, я же сказала, прошлого не вернешь.
— Это что, способ вежливо объяснить мне, что вы не желаете больше быть моей женой?
— Нет, но я не перееду в ваш дом только потому, что я ваша жена.
— Понимаю, — ответил он и, открыв дверь, вышел.
— Не думаю, — задумчиво произнесла Элизабет, глядя, как он уходит. — Вы никогда ничего не понимали.
21
В тот день Элизабет не собиралась идти в город, так как срочных дел у нее не было. Но неделя выдалась трудной, и, заметив, что дедушка и Вилли стараются держаться от нее в стороне, она поняла, что излишне раздражена, и решила, что, сходив в город, немного развеется.
Поручив Вилли заботам деда, она составила список того, что надо купить, взяла корзину и отправилась в путь. Элизабет с удовольствием прошлась по вересковой пустоши, наслаждаясь простором и тишиной. Однако на городской улице ее ожидал сюрприз. Едва ступив на булыжную мостовую, она увидела Тэвиса, скачущего верхом на чудной черной лошади, смешно пританцовывающей и приседающей под ним. По лицу всадника было заметно, что он едва ли воздерживался от спиртного несколько дней подряд.
Придирчиво оглядев свое старенькое розовое платье, Элизабет решила, что будет лучше, если она избежит встречи. Юркнув за угол, она скрылась за живой изгородью миссис Колмэн.
У нее не было сомнений, что Тэвис направляется к маяку. Заговоривший в ней материнский инстинкт чуть было не заставил ее броситься домой. От мысли, что он будет с Вилли без нее, ей стало не по себе. Но Элизабет сказала себе, что не имеет права лишать его возможности видеть сына и что Вилли должен знать отца. Может быть, так лучше. Может быть, им лучше договориться, что Тэвис будет навещать Вилли, когда ее не будет дома.
Пропустив лошадь и ездока, Элизабет вышла на улицу и зашагала к центру города.
— Тэвис приходил, пока тебя не было, — известил ее дед, когда она вернулась.
Элизабет поставила корзинку на кухонный стол и принялась вынимать покупки.
— Я знаю. Я видела его, когда шла в город.
— Странно, — удивился Эйса, — он не сказал, что вы встретились.
— Он меня не заметил, — ответила Элизабет и, виновато посмотрев на старика, добавила: — Я спряталась.
— Значит, теперь ты от него прячешься?
— Да нет, не то чтобы прячусь, но мне не хочется видеть его. А где Вилли?
— Заснул.
— Тэвис долго у вас был?
— Около часа.
— Он гулял с Вилли?
— Прокатил его на лошади и пообещал подарить пони.
— Пони? Вот чудак! Вилли еще маленький. Глупо покупать ему пони, если он еще плохо ходит.
— Может, Тэвис и глупее тебя, — Эйса внимательно посмотрел на нее, — но мальчонка приглянулся ему. Конечно, и о тебе он спрашивал.
— Спрашивал обо мне? — Элизабет поставила на стол две банки меда и села. — Не понимаю, что он мог обо мне спрашивать. Он и так все знает.
— Значит, ты не веришь в то, что человек может измениться?
Не обращая внимания на слова деда, Элизабет повторила:
— О чем он спрашивал?
— Да просто так, вообще, — ответил Эйса, и в его глазах мелькнули веселые огоньки.
— Что значит "вообще", дед?
— Ну, например, как ты отдыхаешь, ходишь ли иногда на вечеринки, тяжело ли тебе пришлось, когда родился малыш, не думаешь ли ты снова перебраться когда-нибудь в город?
— Если и переберусь, то не в его дом, — ответила она и, хлопнув ладонью по крышке стола, решительно поднялась.
— А тебе не кажется, что для Вилли будет куда лучше, если вы сумеете договориться и будете жить одной семьей. Я понимаю, что ты не можешь забыть, как он бросил тебя, но он уверяет, что собирался уехать на месяца два, не больше.
— На два месяца? Мне трудно в это поверить тем более, что не было его два с половиной года.
— А если он не виноват? Если он хотел вернуться, но не смог? Что ты тогда скажешь?
— Если бы хотел, то придумал бы что-нибудь. Я ему не нужна. Ему нужен Вилли. Больше всего я мечтаю о том, чтобы он оставил нас в покое и отправился снова строить свои драгоценные корабли. А я всегда могу переехать с Вилли в Бостон.
— По-моему, ты должна выслушать Тэвиса. Мы прекрасно жили здесь втроем, верно, но ничто не может длиться вечно. Я могу уйти завтра…
Элизабет попыталась его перебить, но старик не позволил ей.
— Не надо возражать, — продолжал он, — дай мне закончить. Ты ведь знаешь, что маяк не может остаться домом для тебя и Вилли навсегда. Я стар, Элизабет, и готов покинуть этот мир. Когда это случится, тебе и Вилли придется отсюда уехать. Ты ведь понимаешь, что здесь поселится другой смотритель.
— Когда придет время, мы с Вилли уедем в Бостон. У меня есть дом тети Фиби.
Некоторое время они молчали, и Элизабет увидела, что дед не хочет продолжать этот разговор.
— Тэвис хотел бы сводить Вилли на праздник стрижки овец на следующей неделе.
Элизабет обрадовалась возможности поговорить о другом. Она прекрасно понимала, что дед прав, но не хотела пока думать о том, что ее жизнь когда-нибудь изменится.
— Что ты ему ответил? — поинтересовалась она.
— Сказал все как есть, что ты сама собиралась пойти с Вилли на стрижку, хотя бы ненадолго.
— И все?
— Нет, еще я рассказал, что ты договорилась с миссис Моррисон, чтобы она посидела с Вилли.
— И что он ответил?
— Ничего. Спросил, собираешься ли ты остаться на танцы. И, хотя ты меня не просила, я объяснил, что на танцы мы всегда остаемся, и я не вижу оснований что-то менять только потому, что он вернулся.
Элизабет расхохоталась.
— Разве я сказал что-нибудь смешное?
— Нет. Просто я думала совершенно то же самое, когда была в городе. Я имею в виду то, что ты сказал Тэвису. Я решила ничего не менять в своей жизни… жить как и жила все это время.
Глядя, как Элизабет ставит на огонь чайник, Эйса думал о том, как давно она носит одно и то же платье. Он вспомнил время, когда она вернулась из Бостона. До чего хороша она тогда была! Одевалась нарядно, и не было ни одного мужчины в Нантакете, который бы не заглядывался на нее. Он не забыл и того, что она выбросила все красивые платья, когда родился Вилли, сказав, что одна часть ее жизни завершена.
Элизабет намеренно старалась выглядеть поскромнее и даже постарше, чтобы избежать пересудов. Она достаточно натерпелась и больше не хотела привлекать к себе внимание. Однако Эйса нередко замечал, как то один, то другой парень заглядывались на нее. Он знал, что городские женщины готовят новые платья для праздничных танцев, а в сундуке у Элизабет едва ли найдется что-то заслуживающее внимания. Усаживаясь в кресло-качалку, старик поморщился от сильной боли в желудке, которую ощущал уже не впервые. Да, ему недолго осталось, но завтра он непременно доберется до города и побывает в магазине миссис Шульц.
