Не ангел - Винченци Пенни (читать полностью книгу без регистрации .TXT, .FB2) 📗
– Как я могу верить тебе? – спросила она, чувствуя, что почти против воли смягчается. – Вот в чем дело, Джаго. Верить снова?
– Придется, – просто ответил он. – Тебе ничего больше не остается. Или верить мне, или распрощаться. – (ММ молчала.) – Дело в том, – продолжил он, – и я об этом не говорил, для меня не всегда все так уж просто. Ты такая умная, и прочее, и у тебя все есть.
– У меня не все есть, Джаго, – сдержанно ответила ММ. Но теперь она позволила себе улыбнуться.
– Да нет, все. Деньги, образование, карьера. Вот что я называю «все». Пока я не поговорил с той женщиной, я не понимал, какие Литтоны важные, какой важной должна быть ты. От этого я почувствовал себя таким мелким. Ничтожным. Ну вот, а с ней… с той девушкой… я вдруг стал что-то значить. На меня полагались. Думаю, что дело было еще и в этом. И, надо сказать, в немалой степени.
ММ во все глаза смотрела на Джаго: пришел ее черед почувствовать себя мелкой и ничтожной. Она никогда не задумывалась о том, как, должно быть, трудно Джаго. В рамках их отношений, по крайней мере. Она любила, чтобы, как он это сформулировал, все во всем полагались на нее. Возможно, тут не было высокомерия, но ей все же нравилось давать, предлагать – одним словом, обладать. Никогда не брать, никогда не чувствовать себя кому-то обязанной. Она оглянулась на прошедшие годы, увидела их так, как наверняка видел он: вот она приглашает его в дом, кормит, поит вином, дарит подарки – всегда дает, – и ей вдруг стало стыдно.
ММ перевела дыхание, чтобы сказать Джаго – что сказать? Как? Но он заговорил первым:
– Дело в том, что, кроме как в постели, я никогда ничего не решаю. Я в подчинении. Но ведь это неправильно, да? Мы оба должны делить ответственность. Именно так должно быть.
ММ дала волю слезам. Они неумолимо текли по ее лицу – безмолвные, горькие слезы. И так она стояла, совершенно неподвижно, плакала и смотрела на него через холл. Наконец ММ перестала плакать и протянула Джаго руку. Он шагнул вперед и принял ее в свои ладони.
– Прости, – вновь сказал он, – прости, что я сделал тебе больно.
– Что ж, – ответила она, – возможно, я… теперь я, во всяком случае, хоть что-то понимаю. Но это не значит, будто я согласна на повторение подобного, этакого… – она опять улыбнулась, – естественного.
– Нет, – согласился он, – конечно не значит.
– Я тоже виновата. В том… ну, что ты так себя чувствуешь. Раньше я не задумывалась ни о чем. Не знаю, смогу ли справиться со всем этим, но постараюсь.
– Э, нет, – сказал Джаго, – вот этого не надо. Не хочу, чтобы ты менялась, Мэг. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Если ты мне веришь.
– Я… верю, – произнесла она, – и я тоже люблю тебя. Может быть, мы… то есть… может быть, ты побудешь еще немного?
– Да, – ответил он, – да, чудесно. Спасибо тебе.
Брансон впустил Селию в дом и сказал, что мистер Литтон наверху, пакует вещи.
– Трумэн с машиной наготове, чтобы отвезти вас на станцию, леди Селия. Нужно выехать не позднее чем через полчаса.
– Знаю, Брансон, знаю. Один Бог ведает, как я со всем этим справляюсь. Где дети?
– Девочки спят, насколько мне известно, леди Селия. Мистер Джайлз в гостях у приятеля.
– Да, конечно. Я и забыла. Но он успеет вернуться, чтобы попрощаться?
– Думаю, да, леди Селия.
Селия побежала наверх в их с Оливером комнату. Оливер недовольно взглянул на нее, на щеках его пылал сердитый румянец.
– Ты почему так поздно? Нам выезжать через…
– Через полчаса. Знаю. Я была кое-чем занята. Господи, Оливер, я буду просто счастлива наконец-то сесть на вечерний поезд. Тогда нас уже ничто и никто не остановит. Какое чудо! Не волнуйся, мой дорогой, я все успею. Уже все упаковано. Осталось уложить мою косметичку. Полагаю, по возвращении мне придется позаботиться о том, чтобы завести себе личную горничную. Уж больно много у меня хлопот, особенно когда мы заняты общественными делами. В любом случае дай мне двадцать минут покоя… а почему ты не идешь наверх, в детскую? Попрощаться с девочками?
– Я уже был там. Они все спят. Нэнни очень волновалась, как бы я их не разбудил.
– Но ведь… И ладно, возможно, так оно лучше. Послушай, просто оставь меня одну, и я соберусь гораздо быстрее. А знаешь, несмотря ни на что, я страшно волнуюсь.
– Я тоже, дорогая моя. Я тоже.
Барти пыталась приглушить кашель, уткнувшись в подушку. Она плохо понимала, где находится, иногда ей казалось, что она вновь на Лайн-стрит, в кровати с братьями, а затем ей уже казалось, что она проваливается сквозь раму кровати и падает – все вниз и вниз, под дом Литтонов, в какой-то жаркий, темный водоворот. Когда ей чудилось, что она на Лайн-стрит, она звала маму, но та не приходила, только Нэнни с сердитым видом запихивала в нее одну за другой ложку микстуры от кашля. Барти уже выпила ее так много, что ее тошнило. И тогда Нэнни пригрозила ей изрядной порцией касторки, если она потревожит леди Селию.
– Я не хочу, чтобы леди Селия разволновалась, когда она поднимется в детскую и узнает, что ты больна. Это будет очень дурно с твоей стороны. С тобой ничего серьезного, и завтра утром ты встанешь – еще не хватало, чтобы ты валялась в кровати, а я тут весь день тебе прислуживала. А теперь нужно заснуть и спать – так велел доктор.
Барти хорошо знала, что доктор велел не только это, но язык у нее распух, а горло болело так сильно, что она не могла вымолвить ни слова. Она вообще не должна издать ни звука, и Барти было невдомек, почему няньки так пеклись о том, чтобы она не потревожила тетю Селию. Один раз Барти все же попыталась встать, потому что ей нужно было в туалет, но когда она села на кровати, то почувствовала себя так плохо, что снова легла. Значит, придется намочить постель. Но сил беспокоиться об этом уже не было.
Уложив последние вещи и переодевшись для путешествия – в бежевый в талию костюм излюбленного королевой Александрой стиля, с изумительной широкополой шляпой на голове, – Селия побежала наверх, в детскую. Там было тихо. Селия украдкой отворила дверь дневной детской. Нэнни сидела у огня и штопала какие-то вещи. Она поднялась и прижала палец к губам:
– Все крепко спят, леди Селия. Знаю, что вы хотели с ними попрощаться, но, думаю, их сейчас лучше не трогать. Они только расстроятся, если вас увидят.
– Да, наверное, – согласилась Селия, – но я не буду их будить, Нэнни, просто взгляну на них. Я же не увижу их больше трех недель!
– Тогда зайдите лучше к близнецам, вот что, – предложила Нэнни, – а к Барти не нужно.
– Почему?
– Да она тут плакала. Маму звала. Ну, вы знаете, иногда с ней бывает. Я ее приласкала, прочитала ей сказку, и она вроде успокоилась. Но если она проснется… в общем… Лучше не рисковать и не тревожить ее.
– Да. Да, пожалуй, ты права. Господи, бедная маленькая Барти! Иногда кажется…
– Да не волнуйтесь вы о ней! Она все время весела, как майский день.
– Надеюсь. Ой, а времени-то сколько! На секундочку загляну к близнецам и…
Селия проскользнула в ночную детскую. Близнецы лежали тихо и сладко спали в стоявших рядом кроватках. Они засыпали, только если видели друг друга. Однажды, когда Адель болела, доктор, ошибочно заподозривший скарлатину, предписал изоляцию, и кроватку Адель перенесли на другой этаж. Обе девочки полночи ревели, пока Нэнни, которую вдруг осенило, не сунула в каждую кроватку по маленькому зеркальцу. Близнецы в изумлении уставились каждая на свое отражение, прижатое к перекладинам кровати, и уснули.
Селия улыбнулась с полными слез глазами и мысленно поцеловала обеих девочек. Она ненавидела расставаться с ними. Всякое ведь может случиться…
– Дорогая, идем. Мы опоздаем на поезд.
– Иду, иду… До свидания, Нэнни. Спасибо за то, что ты у нас такая замечательная. Увидимся через три недели. Оливер, а где Джайлз? Надо с ним попрощаться.
– Он ждет внизу, хочет помахать нам на прощание.
– Он расстроен?
– Нет, держится молодцом.
