Исповедь любовницы Сталина - Гендлин Леонард Евгеньевич (читать книги .TXT) 📗
Могущественный секретарь Сталина вплотную придвинулся ко мне. Икая, дыша винным перегаром, он сказал:
— Что ж на подарочек не взглянете? Может, не угодили-с? В момент заменим.
Оказалось, что Поскребышев притащил роскошную хрустальную люстру.
— Хрусталь настоящий, отборный! Имеется клеймо фирмы. У одного жулика реквизировали. На Ваганьковском кладбище седенький благообразный старикашка продавал бумажные цветочки, иконки, крестики, свечки. Им заинтересовались работники уголовного розыска. При проверке выяснилось, что он — бывший помещик Ростислав Казимирович Ратомский. На квартире произвели обыск, у старика богатства — на две полные грузовые машины. Конфискованное имущество пустили на распродажу по закрытым каналам. Я приобрел люстру, еще прихватил столовый сервиз на 24 персоны — саксонский. Драгоценности скупили Маленковы, картины — Ворошиловы, Молотовы, Вышинские, Микояны. Во время торга животики от смеха можно было надорвать. Правители наши чуть-чуть не передушили друг друга. У того же старичка нашли шикарную библиотеку из старинных книг, одни переплеты чего стоят! Все с золотым тиснением. Буденный спрашивал, годится ли золотишко на зубные коронки. Он со старой женой разошелся, женился на певице Михайловой. Эх, хороша бабенка! Грудастая, здоровая, красивая, бровь черная, смолистая, зубы ровные, белые, как шагнет, аж пол под ногами трещит. Не баба — конь-рекордсмен! Часть книг приобрел Вышинский. На складе осталось 15 тысяч книг.
— Душечка А. Н., мне совсем нечего читать!
— Понял вас, красавица, с полуслова. Начальник склада Саша Орехов — мой друг. Мы с вами туда поедем и вы выберете, что вам нужно.
— А. Н., вы боитесь Ягоду? Склад Орехова ему подчинен?
— По доброте душевной открываю вам государственную тайну. Генрих Ягода — обречен, немного осталось ждать.
— Где находится склад?
— Там же, в районе Лубянки. В. А., теперь наш черед настал пригласить вас в гости, примем отменно.
— Я приеду к вам после премьеры «Тихого Дона».
— Премного благодарны. Верочка, Маленков собрал главных редакторов газет и журналов, приказал им заранее подготовить положительные статьи о спектакле «Тихий Дон» и персонально о вашем творчестве. Держитесь за нас, мы нынче крутая сила!
— Спасибо, милый! А. Н., у меня к вам имеется одна просьба, но я стесняюсь ее высказать.
— Говорите, все из-под земли вмиг добудем!
— Подарите мне свою фотографию.
Поскребышев взглянул на меня обалдевшими, бесцветными глазами. Несколько минут он находился в шоке.
— Вы смеетесь надо мной! Неужели я похож на шута? Зачем вам сдалась моя фотография? Для коллекции?
Преодолев отвращение, села к нему на колени. Обомлевший Поскребышев, не дыша, прижался ко мне.
— Теперь верю! — промычал он плаксиво.
На сталинской даче находились Ежов, Маленков, Шкирятов, Вышинский, Молотов, Каганович, Ворошилов, Андреев. Пухленькая белотелая Валечка осторожно просунула смазливую мордашку в двери кабинета.
— Чего тебе? — мягко спросил Сталин.
— Обед поспел, можно накрывать на стол?
— Товарищи, вы готовы наполнить отощавшие желудки? — обратился И. В. к гостям.
Общество шумно направилось в столовую. Я уже говорила, что вожди любили наедаться и напиваться вдосталь.
— Товарищи! — Как заведенные солдатики, все повернулись в сторону Сталина. — При ЦК ВКП(б) создана специальная комиссия государственной безопасности, а работы нашей совершенно не видно. Мы с вами перестали оправдывать насущный хлеб. Нехорошо получается, придется всех переизбрать и другим, более ответственным товарищам поручить это важнейшее дело.
Выскочил крошечный мальчик-нарком Ежов:
— Правильно, товарищ Сталин! Спасибо, что направляете нас к новым завоеваниям!!! Обещаем перестроиться в срочном порядке!
И. В. покосился, он не выносил открытой лести.
— Мы предлагаем, — жестко проговорил Сталин, — с завтрашнего дня начать по всей стране тщательную проверку работы органов НКВД. Следует прощупать и самого народного комиссара, — глаза И. В. занялись недобрым блеском. — Мы, большевики-ленинцы, обязаны раскрыть глаза рабочему классу и крестьянству. Мы будем жесточайшим образом наказывать предателей, изменников, территористов-двурушников. Пришло время провести в этом году показательный процесс. Какие на этот счет имеются предложения?
— Разрешите мне? — проговорил коренастый Шки-рятов.
— Говорите, Матвей Федорович.
— На днях мы заслушали сообщение наркома внутренних дел товарища Ягоды и его помощников. В пересмотре находятся дела Зиновьева и Каменева.
— Из-за двух паршивых овец не стоит раздувать пламя, — отрезал Сталин.
— Получена санкция на арест Евдокимова, Смирнова, Бакаева, Мрачковского, — веско заявил Вышинский.
И. В. улыбнулся:
— Такой оборот совершенно меняет дело. Членам комиссии вменяется обязательное присутствие на допросах.
Заговорил беспощадный и умный Маленков, до сих пор хранивший молчание:
— В стране не хватает рабочих рук. Кто добровольно согласится работать на строительстве дорог и каналов, по осушке болот? Кто будет рубить лес, выкорчевывать в тайге пни, создавать новые индустриальные центры? Планирующие организации зашли в тупик и не представляют себе, как найти выход из создавшегося положения.
— Такой пустяковый вопрос можно решить очень просто, — ухмыляясь, сказал Сталин. — Преступников всех рангов — уголовников и политических — мужчин, женщин, подростков, юношей и девушек меньше держите в тюрьмах. Мы стали слишком расточительны, за государственный счет бесплатно кормим такую ораву! Немедленно всех отправьте в концентрационные лагеря, физический труд полезен. Согласен, что найдутся типы, которые не захотят работать, создайте для них невыносимые условия. Среди заключенных вербуйте людей, играйте на самых слабых человеческих струнах, за трудовые успехи поощряйте, вплоть до орденов. Некоторых можно представить к досрочному освобождению, хорошей премией для мужчин может служить женщина.
— И. В., оказывается, вы замечательный юрист-практик! — заискивающе пропел Вышинский.
Комплимент Сталину понравился, это все заметили.
— Жулики, шпионы, предатели имеются во всех городах страны. Они умело проникли в. промышленность и сельское хозяйство. — Сталин воодушевился. — Разнарядки отправляйте в партийные организации и органы НКВД. Пассивных деятелей снимайте без предупреждения, за саботаж отдавайте под суд, этапируйте в лагеря на общие работы. Про церемонии следует забыть, мы не китайцы.
И. В. не привык так много говорить, он перевел дух, выпил не спеша стакан подогретого вина, затем продолжил:
— За науку и культуру отвечает Жданов, за промышленность и сельское хозяйство — Маленков и Хрущев, за партийные органы — Ежов, Поскребышев, Мех-лис, за органы юстиции — Вышинский, за железнодорожный транспорт — Каганович. Заставьте подследственных раскрывать связи, тогда нам легче будет работать. Я приеду на допросы Зиновьева и Каменева. Мы доведем их до такого состояния, что они вынуждены будут сознаться в подготовке и организации злодейского убийства товарища Кирова.
— И. В., кто назначается ответственным за Красную Армию и Военно-Морской флот? — спросил красный, прыщавый, весь в бородавках Жданов. — Там всякой нечисти тоже достаточно.
— Если нет возражений, — проговорил Сталин, — самая подходящая кандидатура — Матвей Федорович Шкирятов. За его чистоту я ручаюсь, а мы с товарищем Ворошиловым будем осуществлять общее руководство.
— Меня интересует, что будет делать товарищ Давыдова? — ехидно пропищал неугомонный карлик Ежов.
— Петь в Большом театре и по-прежнему оставаться красивой женщиной, — отрезал Сталин.
Тем временем на столе меняли» блюда. Ежов недвусмысленно смотрел на полногрудую Валечку. Это И. В. только забавляло. Ночью полупьяные соратники разъехались.
— В. А., вы что-то долго болтали с продажной шкурой Тухачевским! Он продолжает к вам приставать? У него больная жена, ваш маршал постоянно меняет любовниц, зато любит произносить бездарные речи, запугивает нас войной. Не родилась на земле такая сила, которая в состоянии победить нашу страну.
