Крымский роман - Алюшина Татьяна Александровна (книги txt) 📗
– Ну не десять же! – возмутился он. – Я пробовал, мне понравилось.
– Только без подробностей. Мать этого не переживет, – в притворном ужасе попросила Вета.
– Эй! – сказал Антон. – Чем мы хуже-то? – и тоже попытался подхватить Нату на руки.
– Мне тоже изображать покорность? – смеясь, спросила Наталья. – Тебе как интереснее?
– Интересней будет в воде!
– Пропал товарищ! – вздохнул Сашка.
Ната с Антоном уплыли далеко – туда, где их никто не мог увидеть. Они выбрались на берег и нашли укромное место среди камней.
Они целовались как сумасшедшие, как подростки, сбежавшие от родителей, а потом, не выдержав накала, забыли обо всем, растворившись друг в друге!
И так это было прекрасно: море, солнце, камни, и мимо проплывают катера, с которых точно видно, и полное летнее счастье!!
Приходя в себя после безумства, Антон притянул Наталью и положил ее на себя, чтобы она не лежала на камне.
– Антон, что-то случилось? – тихо спросила она.
Он понял, что она спрашивает про его драматичное появление у них в доме.
– Твой мобильный заблокирован, а ты его никогда не отключаешь, – пояснил Ринков. – Антонина Кузьминична сказала, что тебе кто-то позвонил и ты выскочила из дома, ничего не объяснив. Я испугался! Я никогда так не боялся в жизни!
Ната помолчала, потом начала целовать его грудь.
– Я оставила зарядное устройство в гостинице, телефон разрядился. У нас, возле соседнего дома, маленький рынок, туда два раза в неделю привозят молочную продукцию частники. Чтобы купить, надо занять очередь рано утром. Соседка нам и позвонила, сказала, что очередь подошла. Я схватила кошелек и побежала!
– Я подумал про самое страшное!
Он не стал объяснять, она и так поняла. Антон прижал ее к себе, поцеловал в макушку и предупредил:
– Не целуй меня так, я возбуждаюсь, могу не выдержать и снова тебя взять! Прямо здесь!
Переполненная чувствами, от которых наворачивались слезы, глядя ему в глаза, она ответила:
– Ты так на меня действуешь, что я согласна где угодно!
Это было почти обещание!
Они плыли назад, поминутно останавливаясь и целуясь, уходя под воду, выныривали и смеялись, радуясь жизни, морю, солнцу, своей бесшабашности.
– Ну, слава богу! Эти тоже вернулись! – приветствовала их Маша, когда они выходили на берег. – Сплошная романтика, аж тошно!
– Машка, ты не догоняешь! Море, солнце – лучшее место для соблазнения! – объяснил подошедший к ним Сашка.
– Ты-то откуда знаешь?! Ты вообще еще мелочь! – возмутилась Маша и спросила: – А шашлыки еще будут?
– Конечно, Машенька! – ответил Антон. – Сейчас будут. А где Михаил?
– Уже давно на берегу, вместе с тетей Диной, не в пример вам! – упрекнула Машка.
– Маша, ты меня воспитываешь, что ли? – спросила Ната, пытаясь не рассмеяться.
– Боже упаси! Как я могу любимую тетку воспитывать?!
– Машка, ты просто завидуешь! – пояснил ситуацию Сашка.
– Так, недоросль, иди дрова собирай, – высокомерно распорядилась Маша.
– Дети, хватит! Это вас пока еще не касается! – вмешалась Вета.
– Ну, конечно! – возмутился Сашка. – А потом ты мне на примере бабочек объяснять будешь, как люди размножаются, что ли?! Лучше я у тетки родной спрошу, она всегда все расскажет!
Все взрослые смеялись до слез. Ната даже на колени опустилась, от смеха ее не держали ноги.
– Шашлыки! – призвала Дина, перекрывая общий хохот.
Они жарили шашлыки, плавали, играли в волейбол, ленились и загорали.
Потом все, по очереди, укачивали Димку, который не понимал, что, собственно, от него хотят и почему спать, когда вокруг такое веселье?! Но все-таки заснул, на руках у Дины, и Мишка так на нее смотрел, что все отвернулись, чтобы не нарушить интимность момента.
Они не торопясь наслаждались отдыхом: гуляли, загорали, играли в придуманные детьми игры. Проснулся Димка, заявив, едва открыв глаза: «писать!», чем вызвал очередной приступ хохота.
Ната сидела на берегу, рядом Димка строил замки из гальки. Она смотрела, как Антон с Мишкой плавают вдалеке, наперегонки, и внутри у нее все замирало от восторга и страха!
После того как Антон примчался утром, внешне спокойный, но отчаянно напряженный внутренне, как кинулся ее целовать и обнимать, неосознанно сильно прижимая к себе, от радости, что она нашлась, Наталья поняла: они подошли к тому самому решающему моменту объяснения.
Антону надо было остудить «страсти» в себе, поэтому он придумал мгновенно этот семейный выезд на природу.
Почему-то Ната вдруг вспомнила свой давний разговор с Диной.
Как-то Дина позвонила и совершенно убитым голосом попросила срочно приехать.
– Натка, приезжай, пожалуйста, прямо сейчас, у меня есть бутылка замечательного вина, мне выговориться надо!
Не задавая вопросов, Наталья помчалась к подруге.
Дину она застала «в совершенно растрепанных чувствах», как пишут в книгах. И очень злой, что было ей несвойственно – Дина всегда умела справляться с трудностями, не позволяя себе «ваших интеллигентских штучек в виде депрессии».
Они устроились на кухне, выпили по бокалу вина, закурили, и Дина без предисловий объяснила причину своего настроения:
– У нас на работе сегодня было общее собрание на тему: «Мы теперь живем по-новому. В стране перестройка, гласность, и у нас соответственно тоже!» Что-то в этом роде! Уже на третий раз от слова «перестройка» меня стало тошнить! Я не могу, Ната, просто не могу этого слышать! Что, собственно, мы собираемся перестраивать!!! В России ни черта не умеют перестраивать – только ломать! Как водится: «до основания, а затем!» Мы строить-то с трудом умеем, а перестраивать – это вообще из области фантастики! И это значит только одно: все разрушат к едрене фене, а на обломках начнут строить что-нибудь кривенькое, косенькое, как обычно! И главное, обязательно, пострадают самые незащищенные: дети, врачи, учителя и, конечно, это даже не вопрос, солдаты!!! Мы же как строим?! Нам повоевать обязательно надо! Скольких мы мужиков похоронили после Афгана?! Наших одноклассников и друзей?! А строить еще ничего и не начинали! Я знаю, я уверена, что это будет очередная всесоюзная жопа! С кучей вооруженных конфликтов, очередных цинковых гробов, массовым исходом граждан за границу! Революция семнадцатого покажется цветочками! А, что там – ломать так ломать!
– Динка, ты что! – успокаивала ее ошарашенная Ната. – Это же здорово, что перемены! Может, будет совсем по-другому: свободнее, интереснее!
– Да не будет, Ната!!! Не будет! Пройдутся по нам, как бульдозером, поиграют в свои игры наши высокопоставленные «мальчики», а расхлебывать мы будем! Вот это точно! Не умеют в России тихо и плавно – нам надо все разрушить, изгадить – и страну, и прошлое, и себя; только для того, чтобы героически доказывать всему миру и себе в первую очередь, что мы чего-то стоим. А если не верите, можем и в морду дать!
– Динка, ты же молодая тетка, что ты как бабка старая причитаешь?!
– Это я сейчас молодая, а когда они «перестраивать» закончат, неизвестно сколько мне будет и во что меня эта хрень превратит! Давай, Натка, напьемся от неверия моего в светлое будущее!
– Давай! – поддержала подругу Наталья, пугаясь ее словам и их точности.
Они напились, конечно, и плакали, вытирая друг другу сопли и слезы, давая миллион первый раз обещания, что, хоть «трава не расти!», останутся верными друг другу.
Поплакали над Динкой, которой судьба прислала вместо жениха цинковый гроб из Афгана, и пьяненькая подруга, как всегда, честно призналась:
– Я ведь его по-настоящему и не любила! Обещала ждать и ждала, и еще эти девчоночьи: «замуж». Я бы его полюбила, если б вместе жили, дети были, ты же знаешь – его нельзя было не любить!
Ната ее успокаивала, сама рыдая как белуга!
Жених Дины был их другом детства, замечательный мальчишка, с чудесной улыбкой и веселым смехом. Он выручал их из всяких ситуаций, был их «старшим братом», своим в доску.
