Русская семерка - Тополь Эдуард Владимирович (список книг TXT) 📗
– Почти… – прошамкал беззубым ртом Борис и стал напротив Алексея в боксерскую стойку. – Ну! Дай я тебе вдарю, как раньше! Ну!
Маленький и щуплый, он был почти на две головы ниже Алексея.
– Ну, ударь, ударь… – добродушно согласился Алексей и слегка выпятил грудь.
Борис изо всей силы ухнул ему в грудь своим кулаком – так, что гул пошел. И сказал удовлетворенно:
– Хорошо! Ну, теперь давай обниматься!
– А че ты шамкаешь? Где твои зубы? – спросил Алексей.
– А вот, – Борис вытащил из кармана пластмассовую коробочку, открыл ее, как табакерку. В коробочке лежали две вставные челюсти. – Концертные – усмехнулся Борис. – Вставляю, когда пою…
Раздевшись, Алексей подсел к столу, не сводя сияющего взгляда с друзей:
– Ну, рассказывайте! Ты когда дембельнулся, Федора?
– В августе. Нас бросили на Йаттабад и на перевале наш БРДМ подорвался. Многих уложило – и Вальку Брохина, и Фиму Каплуна. Но ты их не знаешь, их вместо тебя и Шалыгина в наш взвод зачислили… – Федор замолчал. Обвел друзей глазами, улыбнулся. – А мы с Борькой встретили Кащенко. Он в Казани на наш концерт пришел. В шляпе и в галстуке.
– Сука он, этот Кащенко! – зло сказал Алексей. – И он, и Жеботько, и Дуров! Стукачи сраные!
– Что так? – спросил Федор.
– Да ладно, замнем… – отмахнулся Алексей.
– Ну, Жеботько всегда стучал, – проговорил Борис. – Кащенко комсомольской шишкой стал. Но чтобы Дуров?…
– И Дуров ссучился. Ну, ладно!.. – сказал Алексей. – А про Серегу Сухаря кто-нибудь знает чего? Он в Душанбе еще?
– Не только он. И Павлуха Егоров там. У меня от него письмо, – Федор левой рукой полез в правый карман гимнастерки, вытащил потертый листок бумаги из ученической тетради в клеточку, написанный крупными буквами.
– А ну, дай! – тут же взял у него письмо Алексей и стал читать.
– Чего там? – спросил Николай у Федора.
– Да ничего особенного. Шоферит Павлуха. На сверхсрочную остался. Грузовики в Афганистан водит. Со смертью играет, дурак. Я думаю, он заодно Сухарю кораны из Афганистана привозит. Или гашиш…
– Адреса нету? – Алексей повертел в руках письмо.
– У меня конверт дома, в Саратове. Вернусь, могу прислать…
– Ладно, не надо… – Алексей отдал Федору письмо. – Ох, ребята, как я рад вас видеть! Но времени нет. Мы с ней должны отваливать, – Алексей положил себе полную тарелку винегрета и стал торопливо, почти не прожевывая, есть.
– Куда это отваливать?! – возмутился Николай. – Ночь на дворе!
– Дела, старичок! Срочно надо в одно место! – Алексей бросил короткий взгляд на молчавшую Джуди.
– Да ты что, серьезно? Никуда я вас не пушу! – не унимался Николай. – Ребята только приехали. Сколько не виделись, а ты – отваливать!
– Иди собирайся, – не обращая на него внимания, бросил Алексей Джуди.
Джуди встала, пошла в свою комнату. Через некоторое время Алексей вошел к ней, плотно закрыл за собой дверь.
– Ты видел Таню? – нетерпеливо спросила она.
– Да, – тихо-ответил он. – Ты готова? Мы должны ехать.
– В Москву? – обрадовалась Джуди.
– Нет, подальше. Идем, дорогой расскажу.
– Что она тебе сказала? Что с ними?
– Идем. Некогда!
– Почему? Куда ты торопишься?
– На нас объявили всесоюзный розыск. Наши фотографии развешаны везде. Даже тут, на станции. В любую минуту кто-нибудь из деревни может их увидеть. Мы должны бежать. Где твоя куртка?
– Там, в прихожей… – ослабевшим от волнения голосом прошептала Джуди. – Что значит «всесоюзный розыск»?
– Это значит – вся милиция по всей стране получила приказ искать нас как опасных преступников. Теперь наших портретов по стране больше, чем портретов Ленина, – усмехнулся Алексей. И добавил: – А ты на этих портретах ничего смотришься! Прямо кукла…
– Куда же мы поедем?
– Идем. По дороге скажу.
Когда они вышли из комнаты, приятели Алексея молча сидели за столом. Николай зло усмехнулся:
– Значит, отваливаете?
– Да, Николаша, – Алексей подошел к нему, ласково положил руку на плечо. – Спасибо тебе за все. Извини, что так получается! А это вам за гостеприимство, – он вынул из кармана тугую пачку новеньких денег и протянул их Николаю.
– Ты что? Банк ограбил? – испуганно охнула Лиза.
– Да нет! Родственника богатого встретил. Точнее – родственницу. Бери, не бойся. Не краденые.
– Я тебя как брата принял, а ты… – зло сказал Николай. – пошел ты знаешь куда с своими деньгами!
– Кончай, Николай, – мягко сказал Алексей. – Я ведь знаю, как вам с Лизаветой в колхозе живется – на огурцах да на картошке! А у меня есть. Потому я тебе как брату и даю. Ты со мной поделился последним, и я с тобой тоже…
Алексей положил деньги на стол, подошел к Лизе, обнял ее, трижды поцеловал в щеки и, взяв Джуди за руку, повернулся к друзьям:
– Не знаю, братцы, свидимся ли еще, а пока – прощайте! Это хорошо, что я вас напоследок увидел! Значит, удача мне будет! – и протянул Федору руку для прощанья.
Но Федор не подал ему руки, он смотрел в глаза Борису и даже сказал ему требовательно:
– Ну?!
– Да уж придется… – неясно выговорил Борис и вздохнул.
– Вы чего? – подозрительно спросил Алексей и нахмурился.
– Алексей! – поднялся Федор. – Можно тебе пару слов сказать?
Алексей тревожно посмотрел на Бориса, на Николая, на дверь из комнаты на кухню, куда прошел Федор, и, не без колебания, шагнул за ним.
Федор стоял на кухне, задумчиво поглаживая щеку левой рукой. Алексей настороженно остановился в трех шагах от него, держа правую руку в кармане своего короткого пальто.
– Слушая, Алеша, – негромко начал Федор. – Ты это… Ты из-за Юрки Шалыгина влип?
– Куда влип?
– Не темни со мной-то, – попросил Федор мягко. – Я ведь не Жеботько. Мы с Борисом ваши фотографии на бензоколонке видели. Не могли глазам поверить. А когда Николай сказал, что Юрка жив и в Лондоне – тут до нас дошло. Нас ведь в Саратове тоже в ГэБэ таскали, спрашивали про твою дружбу с Шалыгиным…
– Ну!
– Ну и ничего. Мы не раскололись. Сказали, что мы все с ним дружили, всё-таки один взвод… Короче, тебе с ней, – Федор кивнул на комнату, где осталась Джуди, – никуда сейчас нельзя – ни на поезд, ни на самолет, ни на автобус. С нами поедете. Завтра мы отыграем концерт в Подольске, а потом поедем в Саратов. Не знаю, где ты собираешься скрываться, но, по-моему, у Сухаря в Душанбе – это ты правильно решил. Мы тебя в Душанбе отвезти, конечно, не сможем, это три тыщи километров, но из Московской области вывезем…
Алексей вытащил руку из кармана и облегченно выдохнул.
– Чего ты? – спросил Федор.
– Извини, старичок, – Алексей вытер вспотевший лоб. – Сука я! Пистолет в кармане наготове держал. Даже рука вспотела. Думал – вы меня брать будете. А вы… вас прямо Бог мне послал, бля…
– Эх, Алеша! – огорченно сказал Федор. – В грехе раскаиваешься, Бога поминаешь и – с матом!
– А ты что, верующим стал? – изумился Алексей.
– Стал, – спокойно подтвердил Федор. – Кто же нам с тобой в афганской войне жизнь сохранил, если не Бог?
