Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга - Архимандрит (Никитин) Августин

Воспользовавшись случаем, В.П. Бурнашев выразил соболезнование Н.И. Гречу, заметив, что на проводы усопшего собралось много народа, в том числе и «журнальные враги» Греча. «Тем более мне жаль, отозвался Николай Иванович, что Александр Сергеевич Пушкин, которого боготворил мой Коля, о котором говорил он в последние часы своей жизни, не захотел почтить сегодня нас своим присутствием…»

«В этот момент, – пишет Бурнашев, – произошло какое-то движение, совершенно неожиданное; сбоку через толпу кто-то пробирался с великим усердием, подошел к Гречу и сказал ему довольно громко: „Николай Иванович! Не грешите на бедного Пушкина, не упрекайте его в аристократизме, благодаря которому теперь, когда Вы здесь оплакиваете сына, вся Россия оплакивает Пушкина. Да, он сегодня дрался на дуэли и пал от смертельной пули, которую не могли вынуть“. Тогда до слуха моего дошли слова Греча: «Велика, ужасна моя потеря, но потеря Пушкина Россиею ни с какою частною горестью не может быть сравнена. Это несчастье нашей литературы! Это народная утрата!» [628]

Но на этом рассказ Бурнашева не заканчивается. Автор повествования стал живой нитью, связавшей печальные события, имевшие место и в Петрикирхе, и в доме Пушкина на Мойке. «Среди этой суматохи наконец гроб вынесли из церкви и поставили на колесницу, которая медленным шагом 4-х траурных лошадей двинулась к кладбищу, – продолжает Бурнашев. – Во время движения погребальной процессии по Невскому проспекту, когда уже совершенно стемнело и фонари зажглись по улицам, ко мне подошел один из тогдашних моих по военному министерству сослуживцев, Александр Александрович Пейкер и предложил мне отстать от церемонии, тем более что с нашей стороны долг покойному Коле отдан; а вместо путешествия на кладбище ехать теперь же в дом княгини Волконской на Мойке, близ Певческого моста, где квартировал Пушкин, чтобы узнать, точно ли он скончался или еще жив. Я принял это предложение, и мы в собственных санях Александра Александровича поехали к означенному дому…» [629]

К сказанному можно добавить, что в школе при церкви св. Петра в свое время преподавал древние языки и историю лицейский учитель Пушкина Александр Галич; из воспитанников Петришуле можно упомянуть профессора скульпторы академика Р.Р. Баха – автора известного памятника Пушкину в Лицейском саду и композитору М.И. Глинке в Петербурге [630].

В течение двух веков своего дореволюционного существования школа Св. Петра превратилась в блестящее учебное заведение со многими отделениями: гимназией, реальным училищем, училищем для девочек, начальными классами. И хотя языком обучения всегда оставался немецкий, многие русские стремились отдать туда учиться своих детей.

В широких кругах образованной русской общественности Петришуле являлась визитной карточкой общины Св. Петра. Многие русские в Санкт-Петербурге и далеко за его пределами знали о существовании этой лютеранской общины и ее церкви только по той славе и известности, которую имела их школа [631]. В ней получили образование выдающиеся деятели русской культуры. Один из них – архитектор Леонтий (Людовик) Николаевич Бенуа, сын Николая Бенуа, который тоже в свое время учился в Петришуле. Об этом пишет брат Леонтия – Александр Бенуа в своих «Воспоминаниях»:

«Овдовев неожиданно, бабушка оказалась в несколько затруднительном материальном положении, и ей пришлось сократить весь образ жизни. Младшие ее дети были еще малютками, и они требовали особенного ухода. К счастью, личное благоволение императрицы Марии Федоровны к бабушке выразилось в том, что ей была ассигнована значительная пенсия, а воспитание нескольких детей взято на казенный счет. В особо привилегированном положении оказался мой отец, бывший крестником царицы. Ввиду того что он уже в детстве обнаруживал влечение к искусству, его взяли из немецкого Петропавловского училища и определили на полный пансион в императорскую Академию художеств, что предопределило всю его дальнейшую судьбу.

Прибавлю для характеристики самого дедушки и бабушки, что, по заключенному при их вступлении в брак договору, все их мужское поколение принадлежало Католической Церкви, все же женское – лютеранству (каковым было и вероисповедание самой бабушки). Эта религиозная разница нисколько не отразилась на сердечности отношений между братьями и сестрами, и скорее именно ей следует приписать ту исключительную широту взглядов, ту веротерпимость, или, точнее, „вероуважение“, которыми отличался мой отец, да и вообще все члены семьи Бенуа» [632].

К этому следует добавить, что сам Александр Бенуа в 1885–1890 гг. учился в частной гимназии Карла Мая, выпускника Петришуле…

…Осенью 2010 г. на Смоленском лютеранском кладбище открыли памятник выдающемуся педагогу, основателю школы его имени Карлу Маю. Урожденный петербуржец Карл Май, воспитанник Петришуле, выпускник Петербургского университета, в сентябре 1856 г. на Васильевском острове открыл общедоступную школу, вошедшую в историю под названием «Гимназия и Реальное училище К. Мая». Созданная им система воспитания и образования, основанная на девизе выдающегося чешского педагога Яна Амоса Коменского «Сперва любить – потом учить», позволила школе на протяжении многих десятилетий выпускать отлично образованных и прекрасно воспитанных юношей.

Карл Май скончался 20 марта 1895 г. и похоронен на Смоленском лютеранском кладбище. Надгробие сохранялось и посещалось выпускниками школы вплоть до конца 1940-х гг., когда его похитили вандалы [633].

В Петербурге можно проложить экскурсионный маршрут «Это построено выпускниками Петришуле» – от Михайловского дворца или Арки Главного штаба Карла Росси до Балтийского вокзала (А. Кракау) или аэровокзала «Пулково-1» (А. Жук) с заездом в Москву: по проекту петришулевца Константина Тона построены Большой Кремлевский дворец, Оружейная палата, храм Христа Спасителя. В Берлине советские солдаты брали рейхстаг, построенный выпускником Петришуле Л. Бонштедтом [634]. Для альма-матер Карл Росси спроектировал мраморную парадную лестницу с изысканными коваными перилами. До наших дней она не сохранилась – погибла в пожаре 1977 г.

«Петрикирхе также оставалась одним из крупнейших культурных центров российской столицы. В 1884 году в Петербурге и Москве впервые прошли гастроли знаменитой немецкой пианистки Клары Шуман (1819–1896), в девичестве Вик. Сопровождал ее в этой поездке муж – Роберт Шуман (1810–1856), творчество которого в России еще не было известно, о чем с сожалением вспоминал позднее В.В. Стасов: «Кроме небольшого аристократического кружка никто даже не знал, что вот какой великий музыкант у нас в Петербурге в гостях (я живо это помню), никаких разговоров о нем не было. В первый же день пребывания в Петербурге Роберт посетил три храма на Невском проспекте – католический, лютеранский и Казанский собор, и еще не однажды присутствовал в них на службах, иногда вместе с Кларой, но чаще – в одиночестве. Особенно хорош был хор в лютеранской церкви, исполнявший в Страстную Пятницу традиционно „Смерть Иисуса“ К.Г. Грауна» [635].

Церковь св. Петра во второй половине XIX в.

Русская интеллигенция в большинстве своем благожелательно относилась к лютеранам, жившим в России. Можно привести отрывок из стихотворения известного русского поэта Федора Ивановича Тютчева (1803–1873). Будучи одним из идеологов панславизма, он, тем не менее, выразил положительное отношение к Реформации, что явствует из следующих строк:

Я лютеран люблю богослуженье,