Корделия - Грэхем (Грэм) Уинстон (книги онлайн полные TXT) 📗
Папа всю неделю очень занят, поэтому у нас было мало времени на осмотр достопримечательностей. Как бы мне хотелось в следующий раз приехать сюда с тобой!"
В следующий раз… В ту ночь Корделия никак не могла уснуть.
В пятницу третьего ноября город и пригороды окутал густой туман. Он проникал даже в закрытую карету и вконец испортил Корделии настроение. Улицы казались уже: в замкнутом пространстве отдавались эхом хриплые голоса женщин. Один раз Томкинсу пришлось резко остановиться: какой-то мальчуган в лохмотьях чуть не угодил под колеса. То там, то здесь вспыхивали огни маленьких магазинчиков. Фабрика была залита светом. У Симнела, как обычно в пору первых зимних туманов, обострился хронический бронхит, и его хриплый кашель время от времени взрывал утреннюю тишь.
У Корделии не было никаких особых дел, но она оставалась на фабрике до двенадцати часов, памятуя о том, что сегодня — последний день ее деловой карьеры. Ни одна разлука не обходится без ностальгических ноток.
После обеда она заехала в отцовскую мастерскую. Внешне это был рядовой визит, но Корделия мысленно обращалась к родным: "Прощайте, папа и мама! Прощай, малышка Энн с рано проявившимися материнскими инстинктами. И ты, мечтающая стать певицей, Сара. И пускающая пузыри Эвелин Кларисса… Жалко, Тедди нет дома… И ты прощай, мастерская, заставленная часами, и сад со старой грушей, и гостиная, и фортепьяно из розового дерева, и кухня, и все-все-все!"
Нельзя поддаваться сантиментам. "Нет-нет, ничего не случилось, я просто проезжала мимо. Разве? Нет, мне вовсе не грустно. К сожалению, пора ехать. Да, Брук должен вернуться завтра после обеда. Наверное, в следующий раз он возьмет меня с собой, а сейчас ему было удобнее одному…"
Они со Стивеном договорились встретиться в шесть часов — поужинать в "Варьете" и посмотреть представление. В пятницу в мюзик-холле обычно негде яблоку упасть; вот и на этот раз туман никого не удержал дома. Снаружи тонут в тумане желтые огни, зато внутри тепло, светло и очень уютно.
Чар принесла ужин. От нее пахло выдохшимся портвейном, и она напустила на себя покровительственный вид. Корделию стесняло ее присутствие. Барменша подавляла ее неумеренной веселостью и внушала смутную тревогу.
Потом явился Вэл Джонсон — крупный мужчина с монгольским типом лица и густым, жирным смехом. Он восхищенно уставился на Корделию, излучая благорасположение. Стивен представил ее как свою приятельницу, миссис Блейк, которая подумывает о том, чтобы тоже заняться мюзик-холлами.
— Ну, нет, — засмеялась Корделия.
— Так это шутка? — Вэл Джонсон поднял выразительные брови. — Скажите же правду! Дружеская шутка, да?
— Это абсолютно серьезно, — стоял на своем Стивен.
— Ничего подобного!
— Если в этом есть хоть доля истины, — разглагольствовал Вэл, — позвольте вас предупредить, мисс, мадам или что-нибудь еще, что вы безумно рискуете. Есть вещи похуже смерти, но нет ничего хуже, чем иметь дело с артистами мюзик-холла. Вы ляжете в раннюю могилу, и даже там над вами станут смеяться черви. Да-да, позвольте мне отговорить вас, пока не поздно. Кажется, в "Бельвю" требуется укротитель обезьян — это тихая, спокойная работа по сравнению с мюзик-холлом. Или возьмите девушек, которые кувыркаются без лонжи под куполом цирка, — одно удовольствие! Нет-нет, позвольте мне удержать вас от столь опасного шага!
— Она будет моим боссом, — сказал Стивен, — а значит, и твоим. Если будешь хорошо себя вести, тебе зачтется.
— Зачтется — мне? — прорычал Вэл Джонсон. — Никто и ничто не может вознаградить меня по заслугам. Это же кровь и пот — несчастная работа комика! Да если бы мне платили за каждую единицу смеха: два пенса за улыбку, пенни за ухмылку, полпенни за хихиканье, — я бы давно уже сколотил состояние и жил в Сэлфорде.
— Сейчас он продемонстрирует вам весь свой репертуар, — пообещал Стивен, — и не нужно будет идти в зал.
— А вместо этого, — продолжал Джонсон, тщетно пытаясь застегнуть ремень на одну дырочку потуже, они держат меня здесь на голодном пайке. Надеюсь, что вы заведете другие порядки, мисс или мадам, и оцените по достоинству тружеников-артистов. Смягчите их грубые сердца… Правда, для этого вам потребуется изрядное количество соды. Но овчинка стоит выделки: когда они растают, вы выжмете из них несравнимо больше. Вы это сделаете, правда? Ну, вот и хорошая девочка.
Добродушного, упирающегося комика еле удалось выставить за дверь. Через десять минут они и сами вышли в зал, чтобы посмотреть начало представления.
Все было готово к отъезду. Завтра она, как обычно, уедет на фабрику и отпустит Томкинса у ворот, но тотчас возьмет кэб до "Варьете". Они сядут на дневной поезд до Лондона.
— Не беспокойся и не думай о завтрашнем дне, — попросил Стивен. — Наслаждайся сегодняшним.
Вэл Джонсон открыл представление шуточной песней "Как я гулял по берегу моря". Потом выступили "Братья Раузы" с акробатическими номерами. Мисс Лотти Фримен спела "Гарри", и все подпевали ей. Корделия скользнула взглядом по залу и балкону. Зрители кричали от восторга и отбивали такт ладонями; она впитывала в себя эту веселую, праздничную, хотя и дымную, атмосферу. Бесспорно, на всем этом лежал налет вульгарности, но, в конце концов, почему бы этим людям, в чьей жизни так мало радости, и не повеселиться? Есть, пить, стучать по столам и во всю глотку распевать веселые песни. Наслаждайся сегодняшним днем, потому что завтра…
— Тебе не хочется петь, милая? — Стивен дотронулся до ее руки.
— Просто я засмотрелась.
— Хочешь, пойдем к ним? Сольемся с толпой.
— Что ты имеешь в виду?
— Идем на балкон. Там гораздо веселее. Почему бы и нет? Все равно завтра все узнают…
— Хорошо, — сказала Корделия.
Их будущее определилось.
Глава XX
Несколько шагов по узкому коридору — и они на балконе. Как раз в это время "Бостонские менестрели" затянули "Уберите подальше мои детские башмачки". Публика подпевала. Сентиментальная песенка, как раз в духе этой аудитории. Корделия подметила: некоторые мужчины вытирали глаза, а один щеголеватый молодой человек шумно высморкался, прежде чем потянуться за кружкой пива.
Стивен прокладывал ей путь, здороваясь со знакомыми. На Корделию устремлялись любопытные взгляды; она старалась не обращать внимания и радовалась тому, что шляпа с вуалью скрывала ее черты. Для них с трудом освободили места за одним из столиков в передней части балкона.
Снова звучала "Суэйни-ривер". Корделия посмотрела по сторонам. Кроме них, за столом сидели шестеро мужчин и одна девушка — хорошенькая, разряженная в пух и прах и накрашенная чуточку больше, чем нужно. В зале царила теплая, дружелюбная атмосфера — она проникала в кровь, как вино, ударяла в голову. За соседним столиком веселились офицеры из числа добровольцев, гордые своими усами и белыми лайковыми перчатками. Немного подальше разместились букмекеры — эти перешептывались о делах, нависая над своими кружками. Далее сидели две дамы… группа пожилых мужчин… из угла на нее смотрел Дэн Мэссингтон.
— Сейчас исполнят "Хозяин лежит в земле сырой", — шепнул Стивен. — По моей заявке.
— Да? — Корделия подняла свой бокал.
— Мне показалось, ты хотела услышать эту песню?
— Да, Стивен, спасибо. Ты очень внимателен.
— Леди и джентльмены, — возвестил Моррис, вынимая изо рта сигару, которую поместил туда, чтобы не мешала аплодировать. — Леди и джентльмены, я имею честь объявить, что сейчас по специальной заявке одного из почетных гостей нашего заведения будет исполнена популярная песня…
Мэссингтон злорадствовал. Корделия больше не смотрела в его сторону: перед ее мысленным взором и так стояла его кривоватая улыбка; в зловещем оскале обнажились зубы. Все происходящее казалось Корделии кошмарным сном. Ну, что ж. Терять больше нечего, а значит, и бояться тоже. Только бы Стивен не заметил.
