Безымянные боги (СИ) - Жеребилов Иван (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Посох отлетел в сторону, свет померк, и тут же рассеялась мгла над головой, и холод отступил. Оставшиеся твари взвыли не своим голосом, от них повалил дым, кожа тут же вздулась волдырями, но сгорать заживо они и не подумали, солнце склонилось к горизонту и уже не было гибельным для меченых Тьмой.
Удивительно, но шаман не испустил дух. Он, рыча, скрёб землю руками, пускал пену, пытался добраться до посоха. Получалось откровенно плохо, похоже, Ждан сломал ему хребет, и ноги шамана совсем не слушались. Но он всё же полз упорно и неудержимо, до тех самых пор, пока на затылок ему не опустился подхваченный с земли камень.
Бой продолжался, но уже не так рьяно. Ослабленные и подавленные гибелью шамана упыри дрались хоть и яростно, но всё чаще падали на землю.
— Не дайте им утечь! — крикнул Злобыня, и тут же поплатился за невнимательность: вражеский клинок полоснул по лицу, рассёк лоб, щёку, чудом не задев глаз.
Зря кричал. Несколько упырей всё же сбежало, а чем это грозило, понимали все.
Порубили они полтора десятка тварей, но и потеряли двоих — Вихорке упырь разодрал горло клыками, а то, что осталось от Люта уже и человеком назвать сложно, видно успели навалиться всем скопом, изгрызли всего.
Раны перетянули наскоро и решили возвращаться в крепость. Упыри бы вряд ли зашли бы так далеко в одиночку. Значит, где-то стоит больший отряд и может так статься, что в нём будут не только одни кровопийцы.
Убитых товарищей сожгли отдельно, в стороне от зловонной кучи обрубков, в которые превратили тела упырей.
Глава 2
Уходили уже в сумерках, понимая, что идти придётся, скорее всего, и эту ночь, и весь следующий день без остановок. Только вот темп взяли, невысокий, но быстро идти не получилось бы при всём желании, хоть смертельных ранений и не было, но увечий хватало — кому-то упырь отгрыз палец, у кого-то распорот бок, кому-то рассекло щёку когтем или грязным клинком. У самого Ждана немилосердно болела разодранная спина. Беспокойство вызывало то, что хоть упыри и неядовитые твари, на зубах и когтях у них полным-полно остатков мертвечины, которой они не брезгуют, так что любая рана, даже самая мелкая, может закончиться лихорадкой. Отроки, конечно, крепче многих других людей, но и они далеко не всесильны.
Где-то в середине ночи позади отряда послышался многоголосый вой. Не волчий. Слишком хриплый и раскатистый.
— Волкодлаки, — прохрипел Злобыня и тут же приказал остановиться.
Он сталкивался с подобными тварями, которые намного умнее и безжалостнее упырей, но тактику всегда использовали одну — испугать жертву и воем загнать её в засаду, где можно будет навалиться с двух сторон, отрезав малейшую возможность спастись. А зная размер, силу и свирепость полуволков, можно не сомневаться, что из бойни никто из десятка живым не выйдет.
Для обороны выбрали узкий участок ущелья, по которому уходили. Конечно, была опасность, что кто-то из волкодлаков проберётся по стене и прыгнет сверху, ловкости и силы для таких фокусов у тварей хватит, но всё-таки не стоит переоценивать врага, каким бы страшным он не был. Ночью во тьме меченные Тьмой чувствуют себя охотниками, а отроки видятся добычей, так что никто не будет сильно хитрить. Наверняка блохастые твари уже представляют, как накинутся и начнут рвать на части насмерть перепуганных дружинников-переростков, как будет булькать и пузыриться в страшных ранах кровь, как сладкая человечина будет щекотать язык и досыта набьёт утробу.
Пусть думают. Явор, когда учил отроков, приучал их к тому, что главное для воина — дать врагу почувствовать своё превосходство, тогда он потеряет осторожность и обязательно ошибётся.
Шестеро отроков встали в два ряда поперёк ущелья, ещё двоих, самых здоровых, выслали вперёд, чтобы встретить врага на подходе. Ещё двое с луками прикрывали спины товарищей на тот случай, если кто-то решит подобраться с тыла.
Долго ждать не пришлось. Очень скоро разведчики, с повязанными на руки белыми тряпицами показались из-за поворота ущелья. Они бежали, не оглядываясь, большими прыжками, а за ними азартно подвывая, неслось пять клыкастых теней, с горящими янтарным огнём глазами.
Ждан ни разу в жизни не видел волкодлака, поэтому подивился тому, насколько они не похожи на обычных волков — очень мускулистые, сутулые, лохматые, с массивной башкой, больше похожей на пасть заморского ящера-крокодила, а не на волчью морду и зубы раза в два больше волчьих. Бегают на двух лапах, только когда теряют равновесие, опираются на все четыре. И ловкие…Прямо на глазах у Ждана, один из оборотней, чтобы не врезаться в стенку на полном ходу, просто оттолкнулся от неё всеми четырьмя лапами и попытался в прыжке достать бегущего отрока, тот насилу увернулся. Но кроме зубов и когтей вооружены волкодлаки не хуже дружинников — кривые зазубренные мечи, топоры, кинжалы, разве что доспехи у них не железные, а кожаные с металлическими клёпками.
Разведчики опережали преследователей едва ли на три шага, вот, по всей видимости, врагов и захватил азарт, и, когда добыча с криками пробежала сквозь сдвоенный ряд, присевших от сраха воинов, оборотни и не подумали тормозить очевидно, решив на полном ходу смять строй людей.
Очень опрометчиво.
Присевшие одним махом распрямились, вздымая перед собой захваченные у упырей зубастые рогатины, и первые три волкодлака оказались нанизаны на острия, как караси на прут. Забились, завизжали будто обычные дворняги, но и не подумали издохнуть, впрочем освободиться у них тоже не получилось — изогнутые зубья наконечников держали ничуть не хуже, чем их собственные клыки. В оставшихся двоих полетели дротики и стрелы, что хоть и не могло серьёзно повредить оборотням, но немного их замедлило. Отрокам нужно было немного времени. Никто и не ждал, что так легко удастся убить тварей, но люди и не подумали сдаваться — сверкнуло во тьме кресало, вспыхнули факелы, и тут жена шкуры бьющихся волкодлаков плеснуло масло, а мгновением позже кудлатая шерсть вспыхнула, и отроки чуть не оглохли от воя и почти человеческих криков боли и ярости. Горящие стрелы достали, и мечущихся по ущелью двоих полуволков это привело их в настоящую ярость и они, позабыв об осторожности, кинулись на жидкий строй воинов. Одного тут же нанизали на рогатины, зато другой сумел пробиться сквозь строй, и на беду Ждана нацелился именно на него.
Вытащить нож или хотя бы отскочить отрок не успел, только почувствовал смрад из оскаленной пасти, увидел горящие ненавистью глаза, желтоватые с коричневым налётом клыки того и гляди готовые сомкнуться на его горле и ничего лучше придумать не смог как схватить волкодлака обеими руками за челюсти, хорошо ещё, что в латных рукавицах, а то сразу бы пальцы отгрыз.
Спина вспыхнула такой болью, что перед глазами пошли круги, когти врага заскребли по зерцалу многострадальной кольчуги, но Ждан упрямо не давал пасти врага сомкнуться, а мгновением позже собрался с силами и сделал то, о чём слышал лишь раз от волхва Твёрда, что изредка приезжал к отрокам из Вежи — рванул челюсти оборотня, но не вверх и вниз, где они способны перегрызть железный прут, а в стороны будто подкову разгибал. Твёрд рассказывал, что предки Ждана, охотники чуди на севере, могли так убить снежного медведя, который много сильнее и тяжелее волкодлака. Если бы на месте отрока был обычный человек, то ни о чём подобном не стоило бы помышлять, но отрок был вдвое сильнее любого из десятка, не говоря уже об обычных дружинниках. Мало кто решался выходить с ним бороться или на кулаки, разве что десятник-коротышка, Злобыня раз за разом валял отрока в пыли, несмотря на превосходство в того в силе и росте. Враг взвизгнул совсем по-собачьи, попытался оттолкнуть, вырваться, но Ждан упрямо давил, слыша, как скрипят и хрустят жилы, и свои, и вражьи. Когти оборотня попали по лицу, пропахав подбородок. Ух-х-х-х! Будто дубиной приложило! По шее побежал тёплый ручеёк. Но он только крякнул и перехватил врага за лапы и ударил оземь. Раз! Другой! Третий! Выбивая дух, ломая рёбра, хребет, дробя в мелкую крошку кости, превращая грозного хищника в мешок с кровью.
