Безымянные боги (СИ) - Жеребилов Иван (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Хоть говоришь, что врагов в Богораде у меня много, а к государю ехать нужно, — проговорил Твёрд. — Я постараюсь обернуться быстрее, но всё же прошу тебя проследить за… нашими воспитанниками… Как друга прошу.
— Прослежу, — без всякой радости пообещал Явор. — А скажи мне, как же удалось тебе отбить у чуди целых два десятка щенков?
— Обещанием, — коротко ответил волхв и, видя непонимание, пояснил: — Они там, на севере слишком часто умирают, от всего: от холода, голода, набегов ледяной нечисти. Они отдали нам своих детей, и будут давать ещё пятьдесят лет по два десятка в год, но каждые десять лет, мы будет отпускать домой десяток воинов, чтобы они могли биться и за свою землю, а не только за нашу.
— И ты сдержишь обещание.
— Сдержу, если только проживу ещё эти десять годов.
Волхв кивнул старому товарищу и двинулся прочь с площадки.
***
Спустя двенадцать лет
Из крепости они выдвинулись два дня назад, полный десяток отроков и десятник Злобыня. Обычное дело — обойти окрестности, до которых уже не дотягивается свет, и, если обнаружится враг, отступить обратно и предупредить остальную дружину.
Не один раз уже ходили, но на этот раз всё пошло наперекосяк.
На большой отряд упырей они вышли совсем неожиданно, да ещё и ближе к закату. Честно сказать, не ожидали, что отродья будут вести себя так нагло вдали от родных Гнилых гор. Те стали лагерем всего в двух переходах от Хорони, да ещё так хорошо замаскировались, что и запах их мерзкий удалось учуять, только подойдя чуть ли не в плотную. От упырей всегда несёт дохлятиной, потому как мертвечину жрать они любят, а помыться для них то же самое, что самому себе кол в сердце вогнать.
Десяток не сплоховал. Это только кажется, что отроки огромные и неповоротливые, как медведи, на самом деле каждый из них мог двигаться среди каменных россыпей тише кошки. Не зря наставники гоняли сначала до десятого пота, а потом ещё немного. Поэтому хоть и столкнулись с меченными внезапно, но действовали быстро и слаженно.
Упыри, конечно, выставили часовых, но время было ещё светлое, а на свету зрение у них становится чуть лучше, чем у землероек, а потому надеялись они на острый нюх, но отроки подобрались с подветренной стороны и уничтожили часовых без единого звука, а вот дальше…
Самое верное средство против упырей — огонь. Ничего они больше не боятся, ни стали, ни даже серебра чистого. Можно упыря изрубить на мелкие кусочки, но пройдёт день-другой, седмица промелькнёт и поганая тварь вместо того, чтобы истлеть соберётся заново, сползутся-срастутся зловонные ошмётки, снова побежит по жилам чёрная жижа и вновь будет упырь таким же злобным и сильным, как прежде. А от огня никакое злобное чародейство не спасает выродков, и пепел только ветром разметёт по горам.
Потому и решили сжечь лагерь дотла. На этот случай у каждого на поясе болтается бутыль с маслом, но на этом удача покинула десяток. Ждан готов был поклясться, что ни один камешек не стукнул, ни один черепок не хрустнул под ногой товарищей, но упыри что-то почуяли и только лизнул огонёк стенку приземистого чёрного шатра, в котором схоронились твари, как сам шатёр полыхнул тьмой…
Больше всего это было похоже на глубоко чёрный огонь, который взметнулся вверх, образуя над головами гигантскую грибную шляпку, а заодно закрывая солнце, грозившее сжечь упырей. Обычный огонь враз погас, и земля в летний день покрылась изморозью.
— Шаман! — крикнул кто-то, и тут же в сгорбленной фигуре метнулось две стрелы, которые тут же рассыпались прахом.
Десятник соображал быстрее их — рявкнул, приводя в чувство, и тут же отскочил, уходя от иззубренной рогатины, которой ловко орудовал худощавый упырь.
Упырей оказалось не менее двух десятков. Как все поместились в небольшом шатре? Да просто всё — спать они могут и стоя, и повиснув вниз головой, да хоть слоями их укладывай. В этом они людей обходят на сто шагов вперёд.
Да только не в числе и не в умении стоя спать сила, а в воинской науке.
Отроки ударили единым махом, рассекая воющую толпу нечисти. Засверкали мечи, полилась вонючая кровь. Пусть сталь и не прикончит отродий Тьмы, зато не позволит сражаться дальше. Это отработанная тактика — рассечь упырей, не дать навалиться всем скопом, изрубить, затем добить и сжечь.
Всё бы получилось, если бы не проклятый шаман…
Посох в руке сутулого упыря вспыхнул мертвенным светом, и соплеменники шамана взвыли от боли и восторга, а Ждан выругался сквозь зубы, когда после очередного удара меч не отсёк лапу твари, а отскочил от неё, будто это был камень или кусок железа. На клинке осталась порядочная вмятина, а вот рука чудовища не то что не пострадала, она вспухала мышцами, с хрустом разрастались сухожилия, а кожа, и без того твёрдая, стала вовсе непробиваемой.
— К шаману! — заорал десятник. — Убейте шамана!
Сам он намертво сцепился с ревущим от ярости упырём. Меч вылетел из руки воина, но он не сдавался, отмахиваясь от когтей и клыков твари кинжалом, но тут даже дураку понятно, что надолго его не хватит. Наверное, упырь тоже так подумал и стал действовать ещё наглее и яростнее замахал кривым мечом, пытаясь достать воина. Это его и сгубило, действуй тварь расчётливо, скоро бы у десятника закончились силы, и он бы пропустил очередной выпад, но упырь был взбешён неожиданной живучестью человечишки и поторопился. Десятник поднырнул под очередной замах и по самую рукоять вогнал кинжал в глазницу врага. Как бы не усиливала кожу и мышцы тёмная волшба, кости у упыря остались прежними. Клинок вошёл в череп, намертво в нём застряв, а упырь без звука рухнул наземь.
Злобыня выхватил из мёртвой вражеской лапищи меч и снова кинулся в бой, но Ждан этого уже не видел, он летел вперёд к сгорбившемуся за спинами воинов шаману.
Это крестьяне сиволапые думают, что витязи в бою сходятся с нечистью, сверкая мечами и звеня кольчугами. Когда сшибаются вплотную, даже самый короткий меч становится бесполезным, в дело идут затянутые в стальные рукавицы кулаки, короткие ножи, самые гадкие и подлые пинки-цеплялки, и каблуки сапог. Но то с людьми, а у упырей ведь есть ещё клыки и когти, с которыми они управляются не хуже, чем с мечами и рогатинами.
Если бы два десятка упырей столкнулись с десятком обычных воинов, пусть и закалённых пограничными схватками, никаких шансов у людей бы не было, но отроки — это не обычные люди. Судя по наглости тварей, они ещё не слыхивали о странных, богатырского роста воспитанниках крепости Хоронь, которых лично тренировал великий воин и волхв, Явор Ставрович. И никто не собирался давать тварям опомниться, пусть они станут сильнее хоть в сто раз.
Увернуться от зазубренного клинка, перехватить руку…Кулачище в латной рукавице впечатался в оскаленную пасть упыря, хрустнуло, в стороны брызнуло вонючей кровью и осколками клыков, но упырь, казалось, не заметил увечья, зарычал яростно, облапил, впившись в открывшуюся спину удлинившимися когтями. Кольчуга не дала когтям разодрать спину в клочья, но Ждан почувствовал, как ломаются под напором железные кольца и поддоспешник начинает пропитываться кровью, взвыл и почти бездумно рванул там, где у обычных людей находятся чресла. Упырь всё же не человек и боль чувствует меньше, и сражаться способен дольше, но терпеть урон совсем без последствий всё же не способен. Противник захрипел и чуть ослабил хватку. Ждан, не дав упырю опомниться, схватил врага за голову и резко рванул, хрустнуло. Упырь обмяк и завалился набок, а отрок уже летел дальше, ревя от ярости и страха, когда чей-то меч вскользь звякал по кольчуге. Он почти добежал выгнувшегося дугой шамана, когда кто-то ловко поставил ему подножку. Ждан полетел наземь, но не врезался, не распластался беспомощно, а покатился клубком, сметая, подминая, врезаясь в тощее тело шамана головой, локтями, коленями, пятками…
