Безымянные боги (СИ) - Жеребилов Иван (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Наконец, когда волкодлак перестал даже вздрагивать, Ждан с хрипом выдохнул и разогнулся.
Нестерпимо воняло палёной шерстью и горелой плотью. Несколько отроков остервенело рубили мечами визжащий окровавленный комок. Трое сгоревших оборотней уже не двигались, превратившись в головешки. Десятник в избиении участия не принимал, напряжённо вглядываясь в темноту, ждал удара, с другой стороны.
Нового нападения так и не последовало, то ли остальных оборотней испугала смерть соплеменников, то ли они посчитали, что отомстят позже, но на выходе из ущелья десяток никто не поджидал. Злобыня даже нашёл несколько клочков шерсти там, где оборотни устраивали лёжку, но самих тварей и след простыл.
К рассвету они прошли не меньше половины пути до границы Великосветья, всех шатало от усталости и полученных ран. Останавливаться было нельзя, но идти больше невозможно, и Злобыня приказал спать до полудня, решив, что, отдохнув, они будут двигаться быстрее.
Кто-то сразу забылся от усталости, кто-то ворочался, ругаясь и вскрикивая от боли, Ждан подошёл к устроившемуся на камне десятнику и прямо спросил:
— Что дальше?
— А что дальше? — пожал плечами тот. — Сейчас отдохнёте и побежим ещё шибче.
— Я не об этом, — отмахнулся Ждан. — Три десятка тварей и заметь, не стервь[1]с пастухом, а упыри и волкодлаки… И это точно ещё не всё.
— Ловко ты блохастого в студень превратил, — словно не слыша, похвалил отрока десятник. — Пожалуй, никто так не смог бы. Явору скажу, справят тебе рубаху красную.
— Рубахи у нас и так у всех краснее некуда, — угрюмо покачал головой Ждан. — Думаешь, никто нас уже не будет преследовать?
— Будут пуще прежнего, — ухмыльнулся Злобыня. — Мы может единственные, кто Хоронь о враге предупредить может. В остальных-то отрядах нет таких богатырей, всё больше худые, вроде меня — ни медведя задушить, ни дуб с корнем вырвать.
— Завидуешь?
— Боюсь, — захихикал десятник. — Вдруг ты меня на одну ладошку положишь, а другой прихлопнешь.
— Такого лиха хватили, а ты веселишься.
— Молод ты ещё. А был бы опытнее, знал бы, что веселиться надо при первой же возможности, потому как всё остальное время приходится горевать. Ты хотел чего?
— Дальше как пойдём?
— Дальше? Дальше пойдём быстро, только я одной дорогой, а остальные другой.
— Как это?
— А ты думаешь раз мы сегодня ночью несколько тварей меченых убили, так теперь вразвалку до самой крепости будем шагать? Это они прошлой ночью не знали сколько нас, да каковы мы из себя, а сегодня уж зубы наточат как надо.
— И что делать?
— Вам к Хорони идти и рассказать, что видели и от кого убегали.
— А тебе?
— А мне ворога за собой водить, пока вы убегать будете.
— Я с тобой пойду, — набычился Ждан.
— Ты туда пойдёшь, куда я прикажу, отрок, — Злобыня поднялся с камня и посмотрел на Ждана снизу-вверх. Ростом он едва доставал отроку до середины груди, но оба знали, кому в случае чего лежать на земле в беспамятстве.
Ждан так и не смог уснуть. Спина болела нещадно, голову словно набили гнилой репой вперемешку с раскалёнными углями. Когда прозвучала команда подниматься он встал на негнущихся ногах, чувствуя, как каждая косточка превратилась в раскалённую добела спицу и теперь впивается в тело.
Остальные выглядели едва ли не хуже. Кожа вокруг ран покраснела и вспухла, у многих из-под повязок сочилась зловонная жижа, кого-то бил озноб, других мучал жар, но никто не жаловался. Даже самые слабые понимали, что нет смысла стонать и охать. Идти вперёд — вот всё, что могло их спасти.
Злобыня от своей идеи не отказался, и как только они поднялись чуть выше бесконечных осыпей и ущелий, десятник приказал всем двигаться к крепости, сам же направился в сторону от привычных троп.
— Сгинешь, — сказал ему Ждан, которого десятник придержал и отвёл в сторону, пока остальные, покачиваясь, побрели дальше.
— Ты не о том думай, — одёрнул отрока воин. — Я тебя с десятком оставляю и наказываю всех сберечь, а не управишься, уж не взыщи, богатырь…
— Лучше бы мне с тобой пойти, — упрямо гнул своё Ждан.
— Нос у тебя ещё не дорос знать, что мне лучше, — отрубил Злобыня.
Несмотря на боль, лихорадку и усталость, Ждан не выдержал, булькнул горлом и расхохотался, так это глупо звучало из уст коротышки-десятника.
— Так-то лучше, — одобрительно протянул тот, и сам улыбнулся. — А теперь догоняй остальных и не забудь наказ. Всех сохрани.
Сказав это, он развернулся и не оборачиваясь, зашагал прочь, очень скоро, растворившись среди скал. Ждан проводил его взглядом и побрёл нагонять десяток.
Отойдя подальше, Злобыня достал из заплечной сумы круглый деревянный амулет с искусно вырезанными по краю рунами, прошептал наговор, сжал в руке и крепко зажмурился. Спустя мгновение от него отделилась призрачная фигура, которая с каждым мгновением всё больше обретала плоть. Ни лица, ни волос, ни одежды у фигуры не было, она больше походила не на живого человека, а на глиняные фигурки, что дети лепят для игр, разве что ростом была с самого Злобыню, да подошвы на ногах оказались слишком большими для человека. После первого «человека-игрушки» появился второй, третий и так пока десятника не окружило восемь несуразных фигур. Они все стояли неподвижно, не дыша, даже не вздрагивая, но уже вполне осязаемые, похоже, и даже очень тяжёлые. Злобыня оглядел новых спутников с недовольной гримасой и спрятал амулет обратно в суму. Ладно, чего у там… По крайней мере, теперь погоня долго не сможет понять, где настоящий десяток, а где подложный. А выглядит всё очень даже натурально — сначала они специально вытоптали траву в направлении крепости, а потом осторожно, след в след ушли в сторону, чтобы сбить с толку погоню, ну не зря же он Ждана тащил с собой до самых скал, да ещё и незаметно для того заставил потоптаться по травке. Что увидят следопыты? Что хитрые людишки решили их обдурить и ушли от привычных троп, путая следы, а как отдалились, снова начали топтаться, как козы по поляне. А талисман поможет оставлять следы до самого заката. Сражаться эти мороки, конечно, не будут, но вот запутать врага смогут с лихвой. Спасибо волхвам, что дают десяткам подобные чудо-вещи. Сколько раз уже спасались десятки тем, что вводили врага в заблуждение, сбивая погоню со следа или заставляя поверить в своё численное превосходство, но отрокам знать о таком ещё рано, а то ненужные мысли в голову полезут.
Не теряя времени, десятник двинулся прочь, мороки послушно двинулись за ним, оставляя за собой следы в два раз больше человеческих.
***
К вечеру двоим стало совсем худо. Ждан приказал нарубить жердей и сделать волокуши, которые тащили по очереди. Темп упал окончательно, но на пререкания или взаимные обвинения просто не было сил. Отроки с побелевшими от усталости и лихорадки глазами брели вперёд, почти не разбирая дороги.
