Янтарные глаза одиночества - Землякова Наталия Геннадьевна (чтение книг txt) 📗
– Ляля, – позвал Андрей. Он хотел закричать, но не смог. – Ляля, – с трудом, собрав последние силы, прохрипел он. – Я не хочу умирать. – Он тут же проснулся. За окнами было темно. Андрей провел рукой по лицу и ничего не почувствовал. Он медленно поднялся с дивана, дошел до двери гостевой комнаты на первом этаже, где жила Нина Ивановна, распахнул дверь и спокойно произнес: – Сава, срочно вызови врача. По-моему, я приехал.
«Этого делать было не нужно, этого делать было не нужно…» – слова вертелись в голове, но никакого значения они сейчас не имели. В конце концов, разве что-то имеет хоть какой-то смысл в тот момент, когда ты лежишь на горячем песке и тебя обдувает приятный прохладный ветер? И хочется лишь одного – чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. И рядом чуть прерывисто дышит человек, который отыскал тебя в раскаленных от солнца дюнах. А потом с помощью одних лишь ему известных знаков указал тебе дорогу, по которой ты можешь пойти. Не хочешь? Но хотя бы попробуй – сделай первый шаг. Потом второй. Вдруг все сложится, и ты окажешься там, куда всегда мечтала попасть? Для него надо учиться лишь одному – не думать, не анализировать, а всего лишь довериться. Даже если за пять минут до этого твое сердце вдребезги разбил совсем другой человек. Тот, о котором ты так долго привычно и с тоской думала: «Я люблю его». Но сейчас, рядом с Глебом, Мишель вдруг впервые пришло голову, что все это время она любила двоих, и Глеб все время был рядом – и когда она уехала в Вильнюс, и когда бродила вдоль моря на Куршской косе. Почему никто не подсказал ей, что такое возможно? И когда ты любишь двоих, то, выбирая, почти обречена на то, чтобы сделать ошибку?
– Послушай, – Мишель с трудом оторвалась от «горячего песка». – В котором часу первый рейс в Москву? Как думаешь, билеты будут?
– Наверняка, – ответил Глеб, не глядя на нее. – Это будний день, так что, думаю, проблем нет. Я отвезу тебя.
– Не надо, – покачала Мишель головой. – Просто закажи мне такси.
– Хорошо. Ты вернешься?
– Нет, мы расторгли контракт. Насте не понравилось то, что я сделала.
Мишель была уверена, он ответит: «Мне тоже». Но Глеб ничего не сказал. В благодарность она уткнулась ему в плечо. И мысли снова исчезли – кроме одной, самой простой и такой важной: как хорошо. Тихо, тепло и надежно. Мишель сейчас даже не могла толком вспомнить, как такое могло случиться, что она оказалась на горячем песке спустя всего несколько часов после того, как разбила стол в доме Андрея. Ей казалось, что все это случилось с ней очень давно – скорее всего, в прошлой жизни, когда она, растрепанная и обессилевшая, вышла из дома Андрея. Взглянула на соседний дом – в окнах горел свет. И она рискнула постучать в дверь. В тот момент она еще отчаянно лгала себе и убеждала себя, что хочет всего лишь извиниться перед Глебом за то, что не пришла на ужин. Потом спросить про расписание. Может быть, выпить чаю. Но все это с самой первой секунды было враньем.
Увидев ее на крыльце, Глеб сначала обрадовался, затем смутился, попросил ее пройти в гостиную и немного обождать.
На столе стояла открытая бутылка красного вина и два бокала. Но видно было, что ни хозяин, ни его гостья не успели даже пригубить. Мишель налила себе немного вина, поднесла бокал к лицу и вдохнула аромат неведомых цветов – немного терпкий, но приятный и расслабляющий. Он действовал так успокаивающе, что вино даже жаль было пить. Мишель отставила бокал и прислушалась. Сначала ей показалось, что она услышала шепот. Потом стук каблуков где-то в глубине дома. Затем у ворот, судя по звукам, остановилась машина. Мишель не хотела смотреть в окно и видеть ту, которая сейчас уедет.
Когда спустя несколько минут Глеб вошел в комнату, то в руках у него была тарелка с нарезанными фруктами – яблоками, грушами и киви.
– Ты, может быть, голодная? – спросил он и сел в кресло напротив. – Я могу позвонить в ресторан и заказать что-нибудь. Хочешь?
– Нет, – Мишель покачала головой.
И ничего не спросила о той, которая была выдворена почти на ее глазах. Какая разница, кто был в его жизни до того, как в дверь постучалась Мишель?
– Ты сегодня приехала?
– Да, но мне надо завтра улететь домой. Знаешь, столько дел накопилось, пока я здесь сидела?
– Понятно.
Он взял бутылку и налил себе вина.
– Странно бывает, – произнес Глеб и пригубил вино. – О! Хорошее вино, не ожидал.
– Почему?
– Да вроде самое обычное, испанское. А оказалось неожиданно очень даже удачным. Тебе нравится?
– Да, пахнет хорошо, – кивнула Мишель и в подтверждение своих слов отпила немного. – Теплое, как будто его подогрели.
– Нет, – засмеялся Глеб. – Никто не грел. Разве что солнце, под которым виноград рос.
– А я сегодня стол разбила, – призналась Мишель и взяла кусочек яблока. – И теперь вот думаю, зачем я это сделала?
– Сегодня просто день такой, – успокоил ее Глеб. – Все хоть что-нибудь да разбивают. А ты случайно это сделала?
– Нет, нарочно, то есть это я теперь так думаю, а когда разбивала, то и сама не понимала – нарочно – не нарочно? Просто в одну минуту поняла, что должна его разбить. Иначе сама на куски развалюсь. Вот я и ударила со всей силы!
– Чем? – совершенно серьезно поинтересовался Глеб.
– Стулом с кованым основанием.
– Понятно. Нет, дядя, с которым я сегодня встречался, пытался своим кулаком стекло выбить.
– Зачем? – не поняла Мишель.
– Так он проверяет на прочность то, что сделано его руками. Ну, не совсем его, а по той технологии, которую он разработал.
– И почему стекло не разбилось? Оно закалено каким-то особым способом?
– Нет, не в этом дело, – покачал головой Глеб. – Оно сделано из янтаря.
– Разве такое бывает?
– Как видишь! Кстати, этот мастер очень интересные вещи делает – тебе, как дизайнеру, наверняка бы понравилось. Смысл в чем? Он соединяет в единое целое янтарь и дерево, точнее, мореный дуб. Представляешь, как это красиво? Например, зеркало, инкрустированное янтарем, или стол, или рама для зеркала. Вообще-то янтарь и дерево вместе долго не живут. Но он придумал особую технологию их соединения, которую держит в секрете.
– Жаль, было бы интересно узнать. Но ничего не поделать, у каждого свои тайны.
Мишель потом и сама не могла понять, как это произошло. Она встала с кресла, подошла к Глебу и упала ему на руки. Без слов. Без мыслей. Без планов и надежд. Как падает тот, кто уже отчаялся, что он достоин счастья. И лучше хоть что-то, чем ничего.
На рассвете Мишель проснулась, быстро оделась и направилась к двери.
– Ты куда? – догнал ее у порога Глеб. Он был так растерян, что его голубые глаза почти утратили цвет. А может быть, он немного ослеп от того, что произошло этой ночью? И он пока не успел понять, хорошо это или плохо и к чему приведет? Она пришла так неожиданно и вела себя как «женщина на одну ночь». А он не хотел для нее этой роли, но и другой пока предложить не мог – слишком быстро все случилось. Он так много и так долго думал о ней, женщине с темными волосами и ярко-синими глазами, что когда она наконец-то постучала в его дверь, то растерялся. А сейчас она снова ведет себя как «женщина на одну ночь». Глеб не знал, что ему делать. Удержать ее? Или забыть? Как прекрасное, но короткое приключение.
– Еще очень рано. Куда ты собралась? – спросил он.
– Не знаю. Сначала зайду в отель, заберу вещи, а потом поеду в аэропорт. Но сначала, может быть, заеду к бабушке. Она актриса, служит в театре в вашем городе.
– К какой бабушке? – спросил недовольно. Он ни с кем не хотел ее делить, даже с какой-то бабушкой.
– Я ее почти никогда не видела.
– Как это «почти»? – не понял Глеб и попытался дотронуться до Мишель.
Но она отодвинулась. Как будто ничего не было. Или то, что случилось ночью, – всего лишь знак отчаяния. Но не любви. Да, судя по всему, она решила до конца сыграть роль «женщины на одну ночь». Поэтому у него тут же включился самый примитивный мужской инстинкт, который диктовал – та, которая приходит на время, на рассвете должна исчезнуть. Только при чем здесь какая-то бабушка? Подобные женщины обычно просят денег на такси и так, «на мелкие расходы».
