Карта убийцы - Торн Ребекка (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT, .FB2) 📗
– Ужин пахнет бесподобно, – заметила Сабина. – Что в кастрюле?
– Говядина с пивом, – застенчиво промолвила миссис Парк.
Она сказала, что ужин будет готов не раньше чем через час, что оставляет достаточно времени для осмотра приюта. Извинившись, мистер Парк скрылся за зеленой дверью. С тоской посмотрев на свежий хлеб на столе, Блю пожалела о том, что не притронулась к галетам. Чувство голода ударило сильно. Блю рассудила, что лучше покинуть кухню, пока еда продолжает готовиться, чем застрять в ней, терзаясь наполняющими воздух аппетитными ароматами.
– Я так понимаю, Милтон к нам не присоединится? – спросила Сабина.
– Присоединюсь, – донесся из коридора сиплый голос.
Никто не слышал появления Милтона – его шаги заглушали мягкие подошвы обуви и резиновые наконечники на ножках ходунков. Фуражку он держал в руке.
– Вы похожи на Рика Граймса [12], – заметила Блю. – Из «Ходячих…»
– Не знаю такого, – не дал ей договорить Милтон и, развернувшись, вышел из кухни, оставив дверь открытой, тем самым приглашая всех следовать за собой.
Коридор делил дом на две части: кухня справа, две просторных комнаты слева, а в конце – дверь с изображением инвалидного кресла.
– Здесь проводятся комплексные занятия, – сказала миссис Парк, когда они вошли в первую комнату. Она была голая и стерильно чистая, словно операционная. В дальней стене располагалось окно – стеклянный холст, изображающий промокшие под дождем поля и лес за ними.
– Очаровательный вид, – пробормотала Сабина.
Вдоль полей протекала речка, через которую был переброшен красивый каменный мостик. Начинающаяся за ним тропинка скрывалась в густых зарослях подлеска.
– Мы будем заниматься йогой, художественным творчеством… – продолжала миссис Парк.
Деревья перевешивались через речку, склонялись над полем, протягивали свои раскидистые ветви к дому, маня тех, кто внутри.
– …лечебными танцами и целительным ясновидением…
Их пальцы-веточки указывали на Блю.
А комната слишком большая, слишком светлая, слишком сильно контрастирующая с миром за окном. На протяжении нескольких месяцев Блю думала только о том, как попасть сюда, кое-как вытерпеть эту неделю и отправиться в путь. Это должно было помочь ей двинуться дальше и стать нормальным человеком, ведущим нормальный образ жизни, с нормальными друзьями и нормальной работой. Однако Блю не задумывалась о том, с какими сложностями это будет сопряжено. Она не умеет заниматься йогой, во имя всего святого, не умеет танцевать, до конца жизни не прикоснется больше к магическим кристаллам и определенно не сможет спать в доме, где со всех сторон напирают деревья и вода.
И собаки – Блю спохватилась, что забыла спросить, сколько их, какого они размера, позволят ли им подходить к ней, и у нее волосы встали дыбом: она услышала их шумное дыхание, почувствовала на ноге их липкую слюну…
– Цапля! Смотрите, там, у мостика! – Подбежав к окну, Сабина указала на большую серую птицу у воды. Цапля неподвижно застыла на длинных желтых ногах; ее оперение сливалось с каменной кладкой мостика.
Джего присоединился к Сабине у окна.
– Ого! – воскликнул он. – Она права, смотрите, на берегу!
В воздухе кружили вороны, готовясь рассесться по деревьям. Заходящее солнце растянуло тени в длинные черные полосы, пересекающие поле и подходящие прямо к самому дому. «Впустите! – говорили они. – Впустите нас!»
– Здесь обитает много птиц. Зимой по пути в жаркие страны тут останавливаются скворцы. Вам когда-нибудь приходилось видеть стаю скворцов? – спросила миссис Парк.
Сабина тотчас же сказала, что ей всегда этого хотелось, Джего сказал, что в детстве видел скворцов постоянно, а Блю захотелось провалиться сквозь землю.
– Их иногда можно встретить в Блэкпуле у причала… – Блю попыталась отвлечься, присоединиться к разговору, однако слова показались ей опилками.
Приблизившийся к ней с непроницаемым лицом Милтон шепнул:
– Вы можете ничего этого не делать, если это не ваше. При только одном упоминании о чертовых терапевтических танцах я посылаю миссис Парк куда подальше.
Паника ослабла, и Блю облегченно выдохнула, смущенная тем, что ее страх оказался таким очевидным.
– Спасибо, – шепотом ответила она, на что Милтон пробурчал что-то невнятное.
– Смотрите, а вот канюк, на телеграфном столбе, – указала миссис Парк – бурое оперение практически сливалось с деревом.
Изумленная Сабина уставилась на хищную птицу; миссис Парк радостно переводила взгляд с восхищенной гостьи на канюка и обратно.
– Если хотите, можете посидеть со мной у камина, пока они занимаются этой ерундой, – кашлянув в локоть, предложил Милтон. – Но только если вы этого хотите.
Блю попыталась прошептать еще одно «спасибо», но поймала себя на том, что у нее в горле застрял комок. Эта маленькая любезность так напомнила ей отчима, что она не смогла ничего сказать. Подобные воспоминания всплывали редко, и Блю поняла, что нужно завернуть их и убрать подальше, пока они не захлестнули ее с головой.
– Сейчас я покажу вам кабинет психотерапии, – сказала миссис Парк.
Эта комната оказалась такой же, как и предыдущая, но с затененными стеклами в окнах, поэтому внешний мир отвлекал не так сильно. Восемь кресел были расставлены в круг.
– Мы проводим что-то среднее между групповой терапией и индивидуальными сеансами, – объяснила миссис Парк, и хотя прямо за окном уселась птица с желтым хохолком, Сабина не обратила на нее внимания.
– По мне, лучше танцевать, – пробормотала она.
После ужина Сабина извинилась, сказав, что хочет вымыть лицо и переодеться. Блю предположила, что она хочет смыть перспективу психотерапии, страх исповеди перед незнакомыми людьми.
Поскольку народа было мало, миссис Парк решила, что уютнее будет устроиться на кухне; самом теплом помещении во всем доме.
– Это благодаря плите, – объяснила миссис Парк, когда Блю стянула с себя свитер и повесила его на спинку стула.
Посреди круглого стола, рядом со свежеиспеченной буханкой хлеба, наполняющей воздух тонким сладковатым запахом дрожжей, стоял стеклянный кувшин с водой.
Шаркая ногами по каменным плитам пола, Милтон добрался до стены, прислонил к ней свои ходунки и опустился на ближайший стул. На стене висели полотенца с вышитыми крестиком пословицами: «Настоящий друг – на всю жизнь» и «Не стесняйся плакать – не все слезы плохие». На подоконнике стояли фотографии в рамках. На двух из них были молодые черные лабрадоры, и нервы тисками сжали желудок Блю. По крайней мере это были не немецкие овчарки. Ее мать очень боялась немецких овчарок.
– Это ваши собаки? – Блю оглянулась по сторонам, ища миски с водой, миски с кормом, и несколько успокоилась, не найдя их. Вероятно, на кухню собак не пускают. Хотелось надеяться, что их также держат подальше от гостей.
– Черные лабрадоры! – с мальчишеской радостью воскликнул Джего. – Я обожаю черных лабрадоров! Когда я был маленьким, у нас в семье всегда были лабрадоры.
– Мило и Юпитер, – трогательно произнесла миссис Парк. – Да, у нас два щенка. – Склонившись над плитой, она взяла кастрюлю и сняла крышку.
От аппетитного запаха у Блю потекли слюнки: мясо, пиво и клецки. Собаки смотрели с фотографий так, словно и они отчаянно проголодались. Их густая черная шерсть делала зубы еще белее, высунутые языки казались кроваво-красными, глаза неестественно горели, готовые выскочить из орбит, налететь на Блю и сразиться с ней за всю до последней крошки обещанную еду, и ей пришлось отвести взгляд.
– К сожалению, они умерли, – продолжала миссис Парк. – Несколько лет назад.
– Какое несчастье! – пробормотала Блю, стыдясь нахлынувшего облегчения. – Но мне показалось, будто я слышала… впрочем, это неважно.
– Потеря собаки – страшное горе, – сказал Джего.
– Бывают потери и пострашнее, – сказал Милтон. – Гораздо страшнее.